Озеро

  Не к месту вспомнились слова старухи о том, что им лучше было бы не приезжать. И что смерть им не грозит. Алекс не мог представить, что с ними могли сделать ещё более страшное, но почему-то верил. Воздух, густой, вязкий, отдавал тиной и горчил во рту. Мышцы парализовало страхом. Алекс не мог поверить, что всё это происходит с ним.

  Лес кончился внезапно. Только что они цеплялись за корни, а теперь под ногами была только галька и камни. Где-то рядом тонко всхлипывала Яна. Алекс ненавидел себя за беспомощность, но не мог заставить себя дёргаться. Мозг отказывался верить.

  - Этого не может быть, - голос Нэсс дрожал.

  Алекс хотел сказать то же самое, но горло будто парализовало. Озеро светилось переливчатым неестественным светом. Его поверхность время от времени вздувалась пузырями, как будто под поверхностью что-то ворочалось. Алекса подтащили к самой воде и силой поставили на колени. Боль немного сбросила оцепенение. Рядом охнул Гера, вскрикнула Нэсс. Их выстроили в ряд перед палево светящейся водой.

  В нос бил острый незнакомый запах, совсем не похожий на запах рыбы или воды. Чуть сладковатый, пряный, он будил инстинктивный страх, такой древний, что не мог принадлежать человеческому существу. Деревенские вокруг раскачивались, повторяя речитатив на незнакомом языке. Алекс даже не смог определить, к какой языковой группе тот относится. Парализованный страхом мозг цеплялся хоть за что-то знакомое.

  - Не смейте! - страшный крик Геры заставил Алекса поднять голову. Он не хотел смотреть на озеро и задумываться о том, что его ждёт, но среагировал автоматически.

  Староста и ещё один крупный мужчина, абсолютно лысый с на редкость уродливо искривлённым черепом, подняли на ноги Нэсс и Дэна. Их тащили к воде. Нэсс что-то шептала, Дэн пытался упираться ногами в землю. Гера попытался вскочить, но его ударили сзади по голове, заставив снова опуститься на колени.

  Едва ноги Нэсс коснулись воды, она закричала. Когда её толкнули вперёд, в бурлящее нечто, её крик стал совсем диким, высоким, нечеловеческим. Дэн замер, точно превратился в статую. Его швырнули следом. Он почти не кричал, захлёбываясь со страшным булькающим звуком. Вода изменила цвет, окрасилась коричневым и зелёным. Цвет земли и растений. Алекс ожидал красный.

  Когда начали поднимать Яну, Алекс не выдержал, упал вбок, перекатился, вскочил на ноги. Гера рядом тоже поднялся, толкнул одного из деревенских в озеро. Всплеск получился слишком тягучим, медленным. В воздух поднялись крошечные брызги. Алекс был с краю, ему удалось откатиться достаточно далеко. А Геру быстро окружили и снова ударили по голове, бросили в воду уже без сознания. Яна сопротивлялась, после того, что произошло с Нэсс и Дэном, она сбросила оцепенение. Алекс попытался пробиться к ней, помочь. Худощавая девчонка-подросток схватила Яну за руку, развернула и толкнула в воду. Без улыбки, вообще без какого-то выражения на лице.

  Алекс плохо помнил, как отбивался, как отпихивал от себя людей. Если это ещё были люди. Вроде кого-то отправил в воду. Его тоже пытались дотащить до бурлящей золотистым и зеленовато-синим воды. Алекс помнил, что кричал, деревенские дрались молча.

  Как-то вырвался, как-то убежал - память прятала в своей глубине то, что ему лучше было не вспоминать. Алекс был уверен, что обернулся у самой кромки леса, не смог противиться зову озера. Он был уверен, что увидел то, что поднялось из воды. Хозяйку. Но не мог вспомнить, и был благодарен за это. Озеро продолжало звать, но боль в сломанной руке отрезвляла. Деревенские не стали преследовать его, не смогли пересечь границу первых деревьев. Они больше не принадлежали себе и не могли покинуть хозяйку.

  Алекс бежал - прочь от озера, прочь от деревни, прочь от пустых взглядов и жутких криков, прочь от воспоминаний и самого себя. Он не знал, куда направляется, не понимал, сколько прошло времени, прежде чем рухнул на колени и разрыдался. Руку пришлось примотать к телу футболкой - она распухла и сильно болела. Мысль о еде пришла не сразу, но потом голод стал постоянным. Иногда попадались ягоды, пару раз грибы. Алекс ел, не думая, отравится или нет. Только бежал.

  Первый раз он увидел Яну через несколько дней, когда совсем обессилел от голода и боли. Девушка стояла между деревьями и беззвучно улыбалась. Её губы не шевелились, но голос упорно звал вернуться. Она хотела быть с ним. Навсегда. Алекс смог подняться, побрёл прочь. Потом он видел Геру и Дэна, Нэсс, снова Яну. Они звали, выглядели такими счастливыми.

  Голоса снились, везде мерещилась водная гладь, опалисцирующая, ровная, манящая. Везде чудились знаки, вырезанные на стволах, шёпоты в движениях листьев. Алекс бежал до изнеможения, падая и поднимаясь, отмахиваясь от призраков. Он бежал, потом полз, потом терял сознание. Находил ягоды и грибы, редко - мёртвых птиц. К воде приближаться было страшно, поэтому жажда мучила всё сильнее. Два раза он чуть было не угодил в болото - отпугнули поблёскивающие среди зелени бочаги.

  Постепенно боль притупилась, руку он почти не ощущал. Голод и жажда стали настолько привычны, что Алекс начал забывать, когда вообще было иначе. Когда он пил из кружки, а не обсасывал мох. Когда ел из тарелки, а не руками. Когда было хоть что-то, кроме бесконечного бега.

  Тот обрыв он просто не заметил, слишком густая поросль и кустарник скрыли его. Нога соскользнула по мху, попавшаяся под руку ветка сломалась, поцарапав ладонь. Упав на спину, Алекс сильно приложился плечом об камень, от острой боли потерял сознание - всего на миг, но этого хватило. Зацепиться он уже не успел. Пока катился вниз, несколько раз сильно ударился. Алекс не сразу понял, что движение прекратилось, просто лежал в коконе боли, не в силах пошевелиться. Они стояли рядом - все четверо - и улыбались. Их голоса - неестественные, ровные, зовущие - провожали Алекса во тьму. Там, за границей сознания, его ждал покой, из которого возвращаться уже не было нужды. Озеро не смогло забрать его. И больше не заберёт.

  Лесники нашли молодого мужчину при регулярном вечернем обходе. Они редко ходили этим маршрутом, но в тот раз старший решил проверить старую лёжку медведя и заодно показать её младшему. Спасённый был засыпан ветками и палыми иголками почти наполовину. Разглядели его случайно.

  Мужчина не подавал признаков жизни, у него были сломаны рука и нога, судя по виду, он долго блуждал по лесу и находился в состоянии крайнего истощения. Лесники доставили его в сторожку и сразу же вызвали помощь. Мужчину срочно доставили в больницу в соседнем поселении. В бессознательном состоянии спасённый бредил, в том числе и на языке, идентифицировать который так и не удалось. Бред содержал в себе упоминания некоего озера и его хозяйки, а так же, просьбы оставить его в покое. На его теле были обнаружены странные знаки, вероятно, нанесённые им же самим в состоянии временного помешательства.