Страница 50 из 60
— Временной переброс отпадает? — уточнил Крыс. Весельчак оживился:
— Значит, в Прыжок?
— Отпадает временной переброс в прошлое, — Алиса отодвинула экран и повернулась к собеседникам. — Но раз их масса превышает порог, мы можем отправить их вперед. В будущее…
— Как? — удивился Герасимов. — Вы же мне все говорили, что это невозможно.
— Невозможно при низкой массе… Коля, пристегнись-ка к креслу, а то вдруг опять тяготение исчезнет, и ты полетишь под потолок. Когда масса превышает порог — она способна преодолеть барьер. Просто было бы невежливо явиться к потомкам такой махиной. Да и бессмысленно, пожалуй. У нас в Институте ходят слухи, что иногда оттуда приезжают молчаливые люди, которые общаются только с некоторыми сотрудниками. Вживую лично я их ни разу не видела.
— Ты предлагаешь отправить объект на шестьсот лет вперед? — наконец понял Крыс. — А что нам это даст?
— Нам? Они не будут висеть над нами угрозой. А за шесть веков наши потомки придумают, как подготовиться к встрече.
— А что, разумно, — кивнул Коля. — Перекинуть задачу другому. Тому, кто справится. Я вот в Москве еще дворником в детсаду одно время работал. Всех инструментов — метла и грабли, даже пилу из дома приносил, мешков под мусор не выдавали и машина за ним редко приезжала — денег нет. А на дворе золотая осень, листопад. Ну я и насобачился листья через забор перекидывать — там банк, несколько уборщиков, у всех мешки, тележки. Правда, они были недовольны…
— Мы будем действовать или выслушивать подробности чьей-то богатой на события биографии? — раздраженно перебил Герасимова Крыс.
Алиса поглядела на пирата с усмешкой. Как же старый морфант любит быть в центре внимания…
— Действовать. Пойдем сначала на катер, посмотрим, что там есть из приборов. Да, и про бластер с парализатором не забываем.
Катер они обшарили быстро. Крыс заверил Алису, что, если Весельчак вздумает цапать оружие, он его сам прикончит. Весельчак обиженным тоном возразил, что он вообще-то не дурак и о бластере даже не думал. Зато, подмигнув, сообщил шепотом, что бутылочка спиртного у него имеется, все веселее коротать время. Алиса возмутилась и указала глазами на Колю. Весельчак пожал плечами и согласился оставить бутылочку «до лучших времен, если они наступят, конечно». Прихватил он с собой с катера колоду карт. Алиса только удивилась, насколько толстяк был привязан к привычному укладу жизни.
Однако карты пригодились. Подсчетами нужных параметров занялись Алиса и Крыс. Весельчак всегда с явным облегчением уступал пальму интеллектуального первенства своему напарнику, а у Герасимова, по его словам, по физике была тройка, и то из жалости. Поэтому толстяк предложил Коле перекинуться в картишки, чтобы не скучать.
Примерно часа через два после начала подсчетов слова Крыса о мгновенном изменении радиуса внешних полей подтвердились.
Свет погас. Вокруг разлилась непроницаемая чернильная мгла. Только что Крыс с Алисой обсуждали необходимую мощность катушки индуктивности, Весельчак травил вполголоса какую-то пиратскую байку, тихонько гудел очиститель воздуха под потолком — и вот в наступившей тишине раздался чей-то испуганный возглас. Тьма была абсолютной. Невозможно было разглядеть собственную руку, даже поднеся ее вплотную к лицу. Затем прозвучал хрипловатый басок Весельчака.
— Ну вот… Я говорил…
— А расчеты сохранились? — это был голос Алисы.
— Я успел нажать, кажется, — прошелестел Крыс. — Поле. Когда оно увеличивает радиус, то распространяется со скоростью света. Но «Пегас» не в прыжке и считывает данные тоже со скоростью света. И мы летим вглубь выросшего поля. О великий Космос…
— Если только они свернут, — вторил Весельчак. — На это одна надежда. Иначе под действием поля приборы выйдут из строя непоправимо.
— За сколько минут изменения становятся необратимыми? — Алиса спрашивала спокойно, как будто вся компания сидела где-нибудь на Земле в уютной лаборатории.
— А я почем знаю? — огрызнулся Весельчак. — Когда отказывают все приборы, время тоже не измеришь. Кажется, пришла пора прощаться…
— Алиса, — раздался в темноте голос Коли Герасимова. В нем звучал страх, но это была не паника перед лицом близкой смерти, это был страх не успеть. — Алиса, слышишь? Я люблю тебя!
— Я знаю.
— Я не помню, когда я понял — может, когда ты пришла в наш класс, может, когда нашла меня в том доме, или когда я увидел тебя у пруда. Поэтому я и вел себя так, ну, поэтому тоже… Прости меня.
— Конечно…
Несколько секунд все молчали. Затем Весельчак пробасил:
— Это-то понятно было, парень… ишь, как занервничал, когда я пригрозил Алису привести да на твоих глазах помучить. Плохо ты притворяться умеешь, у тебя все на лице написано.
— Тихо, — попросила Алиса. — Я тут кое-что…
Весельчак, не слушая, продолжал:
— Да и она к тебе неровно дышит — вон как рванула тогда в заколоченный дом, даже про прибор свой драгоценный забыла.
— Тихо, — ответил Коля. — Алиса же просила…
Слабый свет, вспыхнувший в каюте, после чернильной мглы ослепил всех четверых, но это было не аварийное освещение. Легкое голубоватое мерцание выхватывало из мрака руки Алисы и ее лицо, подсвечивало спадающую на лоб челку.
— Что это? — вырвалось у толстяка.
— Сейчас мы перелетим назад, на несколько минут хватит — до того, как поле выросло. Я думала на несколько часов, но тогда мы будем на пути Эри-Кубы. Вернемся на четверть часа и сразу рванем в сторону.
— А эта штука нас не взорвет?
— Не должна.
— Подожди тогда, может, мы и так выйдем из поля, черт… — толстяк дергал ремень безопасности, опоясывавший его огромный живот. — Крыс, да останови ты ее! Девчонка нас погубит…
— Пусть делает, как знает, — бесстрастно произнес Крыс.
В этот момент вспыхнул свет. Зажужжал вентилятор. Все четверо растерянно переглядывались. Несколько минут обесточивания не повредили «Пегасу» — даже бортовой компьютер включился нормально.
— Ну вот, — ласковым тоном сказала Алиса. — Меняем курс, а кому-то саечку за испуг.
Толстяк хмыкнул и снова уставился в не успевшие рассыпаться карты.
========== 29. ==========
Они потеряли счет времени. Здесь, в Глубоком космосе, вдали не только от обитаемых, но и просто от ярких звезд, ориентироваться было не по чему. Не только человек, но и каждое разумное существо устроено так, что в любой ситуации поневоле ищет в небе родное светило, чтобы определить, начался ли день или клонится к закату. Но тут не было ни светила, ни сияющих звездных скоплений, ни отсвечивающих облаков газа — ничего, кроме редких слабых далеких огоньков. Если бы дело обстояло иначе, этот сектор галактики давно бы обратил на себя внимание молодых цивилизаций, впервые развивавшихся без бдительного и ревнивого надзора.
Алиса сбилась со счета в количестве перемещений на втором десятке. Конечно, все определял беспристрастный компьютер, и все же ей было несколько неприятно обнаружить, что в своих собственных мысленных расчетах она ошиблась на три краткосрочных прыжка и в итоге на двенадцать примерно часов.
Весельчак, так паниковавший вначале, теперь нервничал только по одному поводу — что Алиса не успеет вовремя воспользоваться браслетом. В первый раз им пришлось удирать от выросшего поля в несколько приемов — обесточивание настигло их через двадцать минут после смены курса, затем через двадцать пять, через полчаса — и только в четвертый раз оказалось возможным перевести дух и измерить поле. Замеры пришлось производить наоборот — или, как выразился Крыс, это было все равно, что определять высоту лестницы, катясь с нее кубарем и стукаясь об ступеньки. Несмотря на опасность, приходилось держаться поближе к объекту. И чем дальше они откатывались во времени, тем меньше становилось поле и тем точнее определялись нужные характеристики.