Страница 39 из 60
Ночь отступала. Флаер Алисы несся вперед, оставляя позади плеск волн и крики чаек. И вместе с ними уходила темнота. Небо впереди становилось все бледнее.
Солнце поднималось вдвое быстрее — флаер летел ему навстречу. Сначала словно разведенный древними богами костер просвечивал через толщу вод. Затем вспыхнувший краешек солнца зажег на волнах тысячи бликов.
А в Москве все еще шел слабый дождь и небо было жемчужно-серым. Облака разошлись, лишь когда Алиса уже поднималась на борт «Пегаса». Она обернулась на мгновение и увидела радугу — огромную многоцветную полосу, разделившую небо напополам.
Худощавый светловолосый человек в очках быстро поднялся на площадку второго этажа, остановился у двери и прислушался. Несмотря на раннее утро, изнутри надрывался звонок видеофона.
— Что за… — профессор толкнул дверь, прошел внутрь, огляделся.
— Алиска!
Видеофон продолжал названивать. Профессор нажал на ответ. На экране появилось лицо Аркаши Сапожкова.
— Наконец-то, Али… Игорь Всеволодович, вы? А Алиса?
— Нету. Она мне сообщение какое-то странное послала, я сегодня в пять проснулся, вот, сейчас решил просмотреть. Не понял ничего, решил на месте разобраться.
— Звонили ей? Не домой, на браслет?
— Нет еще, попробую.
— Не пробуйте, она мне не отвечает. Сейчас шесть?
— Пятнадцать минут седьмого.
— В космопорт! — воскликнул Аркадий.
— Что?
— В космопорт звоните! Где «Пегас» сейчас?
— На втором… — профессор быстро вывел расписание космопорта на другую половину экрана. — О, господи. Взлетел «Пегас». Семь минут назад в гиперпространство перешел. Аркадий, что случилось?
— Она вам не рассказала?
— Нет, она и раньше-то не особо откровенничала, а сейчас и подавно.
— Пашку, Пашку искать она полетела! Одна! — Аркадий в сердцах ударил кулаком по коленке. — А я в стратолете сижу, как дурак. Что она вам за сообщение оставила?
— О приятеле своем просила позаботиться, — профессор потер лоб. — Как он не проснулся на шум…
— Будите скорей, может, он что знает!
— Николай! — профессор постучал в дверь гостевой комнаты. — Проснись!
Аркадий наблюдал с экрана, сжав кулаки от нетерпения.
— Ну?
— Не отвечает… — профессор постучал громче. — Эй! Аркаш, тут что-то не то. Не может человек не проснуться от такого шума.
Профессор нажал на ручку, но дверь не поддалась.
— Что за шутки, а?
— Заперся? — спросил Аркадий.
— Да, но не на электронный замок, — профессор приналег на дверь посильнее, та не открылась, но слегка дернулась. Профессор толкнул ее снова.
— Как будто стучит что-то изнутри…
Наконец дверь распахнулась, на пол вывалилась сломанная ножка табурета. Профессор исчез в комнате, но через секунду снова появился на пороге.
— Аркаш, а там никого нет!
— Как нет? А как же он тогда заперся? И зачем?
— Не знаю.
— Окно! — крикнул Аркадий. — Окно проверьте!
— Зачем в окно прыгать, когда есть дверь? — пробормотал профессор. — Господи, еще и его по Москве искать…
— Алиска с собой взяла, наверно, — Аркадий снова в бессильном отчаянии сжал кулаки. — И когда успела? Меня дожидаться не стала, а этого-то зачем, ведь от него никакого толку…
Когда древние кроманьонцы впервые пускались через реку на плоту, наверное, они ощущали страх и благоговение перед незнакомой стихией. Даже тихая река грозила людям опасностью. Но прошли тысячелетия, и потомки первых корабелов залезают в грязную моторку или поднимаются на борт теплохода без тени ужаса или восторга.
С каким волнением, наверное, садились в первые самолеты их испытатели! С замиранием сердца летчики слушали фырканье мотора, глядели на удаляющуюся поверхность земли… Прошло несколько десятков лет — и пассажиры за редким исключением поднимаются по трапу со скучающим видом, без особого страха (разве что вспоминая недавние громкие катастрофы). Но что поделать, лететь-то надо! Волков бояться — в лес не ходить.
Алиса летела в космос уже далеко не в первый и даже не в сотый раз. Одной на корабле ей приходилось путешествовать часто, в Дальнем космосе — тоже. Благоговейного страха и волнения первопроходца она не чувствовала. И все же на душе у нее было неспокойно. Чересчур.
Бездействие. Да, наверное поэтому ей так тошно. Нет ничего хуже ожидания. Нет ничего хуже, когда даже не знаешь, с какой опасностью предстоит столкнуться. Пока она торопилась на «Пегас», пока занята была мыслями о том, чтобы взлететь без помех, не подводя под монастырь преданного Аркашу, она чувствовала себя много легче.
До выхода из гиперпространства у системы Помпеи оставалось еще несколько часов. Там, на мертвой планете, покинутая база древней цивилизации, разрушенная неизвестным врагом. Как там выразился Ричард? — будто растоптанная гигантской ножищей. Там где-то еще летят, наверное, корабли этих несчастных унионцев. Что с ними случилось? Почему они не вернулись? С чем столкнулись? Скоро все будет ясно, только как бы не из собственного опыта…
Она тряхнула головой. Нет, так думать нельзя. Никогда она таким мрачным мыслям не поддавалась и впредь не собирается. Она не отступит и победит.
А цена этой победы — цена еще одной человеческой жизни…
Ей вдруг представился Коля — не малознакомый парень с явными следами пагубного пристрастия на лице, каким он был три недели назад, и не озлобленный неудачник, выкрикивавший гневные обвинения. Она ясно вспомнила мальчика, который когда-то в классе отвлек на себя пиратов.
Она сделала все, что могла. В Москве остается отец, вернется Кир, общество которого так хорошо влияло на Колю. А она, Алиса, его только раздражает.
Она все равно не могла не лететь. Найти Пашку, пусть даже только ради того, чтобы успеть взяться за руки у последней черты. Это бы занимало все ее мысли.
И все же как тоскливо… То немного легче, то опять щемит сердце…
Когда накатит вдруг тоска, то далека, то вновь близка…
Знай — рядом Эри-Куба!
Алиса встала. Ну да, стишок из книги, которую читал Кир. Вспомнился так некстати. Ерунда какая, она на проверенном, надежном корабле. Раз уж лезет в голову всякая дрянь, лучше уйти с капитанского мостика в свою каюту и попробовать подремать.
Пустые коридоры, пусть и знакомые, показались непривычно мрачными. Ну конечно, когда разные жуткие песенки прицепятся — еще и не такое почудится.
У ночи встанет на краю
И выпьет кровь и жизнь твою…
— Ни черта не выпьет! — громко сказала Алиса.
Она как раз проходила мимо дверцы чуланчика, то есть не чуланчика, а пустой ненужной каюты, где Зеленый складывал старые, но дорогие душе инструменты, ненужные карты, сувениры с разных планет, не дотягивающие до гордого звания артефактов, и прочую ерунду.
И трус презренный, и герой,
Умрёт от ужаса любой…
— Ай! — из-за дверцы послышался шорох. Алиса мгновенно вспомнила, что бродячие кустики они выселили с «Пегаса», чтобы не мешались. Кто там? Животные с Каштанки? Оранжерею они не откроют. Несколько недель без еды?
— Кто? — спросила она хрипло. Быстро откашлялась — с маленькими эмпатами нужно говорить ласково, доверительно. Но из распахнувшейся дверцы вдруг вывалилась и распростерлась на полу человеческая фигура.
— Алиса… блин, ноги-то как занемели… только в стенку сразу не кидай!
========== 23. ==========
— Чепуха это все, зря, сам же он говорит. А ты выходишь дурак дураком — чего-то
надеешься, зачем-то тужишься. Был бы поумнее — давно бы лежал, спал и на все
наплевал, убьют тебя — это спасибо, как бы хуже не было. Ложись-ка, братец,