Страница 30 из 60
Алиса резко села. На кухне горел свет. Коля Герасимов стоял по другую сторону стола и глядел на нее почти с ужасом.
— Алиса? Ты что тут делаешь?
— Живу я тут, если ты еще не заметил, — она улыбнулась как можно приветливей. — Чего тебе не спится?
— А, дрянь какая-то приснилась. Просыпаюсь, в горле пересохло, сюда пришел и впотьмах уронил стакан. Еще свет сам включился, — он провел рукой по лицу, словно отгоняя ночной кошмар. — А я не смог найти выключатель.
— На тебя среагировал, вот и включился. — Алиса наклонилась поднять закатившуюся под стол чашку.
— А почему ты на мешке сидишь?
— Это не мешок, это кресло. Можно сидеть, можно спать.
— Так я тебя, выходит, дивана лишил?
— Нет. Кресло я для Кира готовила. Просто вы с ним уснули за игрой.
Коля слегка улыбнулся.
— Как это я так, даже не представляю. Кир ход обдумывал, я вроде на секунду глаза закрыл…
— Так бывает, если очень устанешь, — Алиса сполоснула чашку, набрала в нее воды из-под крана и поставила на стол. — Держи, ты же пить хотел.
— Спасибо. Вот и сюда я так же попал… Все проспал. Вроде только что Серега Спиридонов в баню всех позвал, выпили, как обычно, потом ничего не помню.
— Серега Спиридонов, — довольно мстительным голосом сказала Алиса, — ничего не сделал, чтобы вытащить тебя, когда начался пожар. Больше того, он подпер дверь колом, чтобы ты сам не вышел, если вдруг очнешься.
— Да? На какого беса?
— К жене своей тебя приревновал, кажется.
— К Машке? — Герасимов изумленно посмотрел на Алису. — Ерунда какая-то, с чего бы это? Я же ничего… Один раз вступился, когда он ее поучить решил, ну, он и мне врезал. — Коля прижал ладонь к щеке. — А что с ними стало, не знаешь?
— Спиридонов утонул на зимней рыбалке года через два.
— А Машка?
— О, так у ее мужа были основания?
— Да брось ты! Кстати, откуда ты знаешь про Серегу?
— Из книги учета и регистрации преступлений, как и про тебя. Кстати, скажи спасибо тому участковому, который все-таки завел уголовное дело. Сочти он этот случай обычным пожаром, ты бы относился к ведению МЧС, и все бумаги бы уничтожили лет через десять. А прокуратура свои архивы хранила вечно… Кстати, почему ты держишься за щеку? Болит что-то?
— Нет, но такое непонятное чувство — десна выпирает. У меня же два зуба было выбито, вот в том месте она и распухла.
Алиса улыбнулась.
— Все нормально. Это растут новые.
— Да не может быть! Хотя что это я. Может.
— Зубы мы выращиваем, внутренние органы восстанавливаем. Кстати, эти технологии появились уже довольно давно.
— А мозги вы не выращиваете, часом?
— Мозгами собственными обходимся… Пока хватает.
Из коридора послышались шаги босых ножек. На кухню, щурясь от света, вышел Кир.
— А чего это вы не спите?
— Тебя караулим. Зубы чистил?
— Не-а. Забыл.
— Не забыл, а заснул. В ванную шагом марш! — Алиса кивнула Коле. — И ты давай следом, а то смысла не будет новые зубы выращивать.
Тот слегка растерялся:
— А щетка… Хотя да. Такая мелочь.
Из кухни Алиса слышала, как Кир объяснял новому знакомцу:
— Ну, вот отсюда шарик берешь — ты что, никогда раньше не видел?
— Такого — нет. Я вообще много чего не видел.
— Ну вот, тогда смотри, шарик раскусываешь — и все. Полминуты пройдет — можно полоскать.
Через несколько секунд Кир вернулся к сестре, старательно улыбаясь.
— Все! — радостно сообщил он. — Ой, Алиска! Мешок! Чур, я на нем сплю! — мальчик с разбегу прыгнул на трансформер.
— А простынку?
— Под спинку — простынку, под ушки — подушки… Ладно, я за пледом схожу.
Коля вышел из ванной практически сразу.
— Там, в палате, тоже была такая паста, — сказал он. — А я и не знал, что это, а спросить не догадался.
— А сейчас умыться не догадался, — она протянула руку, чтобы показать. — У тебя паста на щеке.
Коля уклонился и просто вытер щеку ладонью.
— А теперь что? — спросил Кир, который уже успел завернуться в плед, как в кокон.
— Спать! — возмутилась Алиса. — Все, по комнатам расходимся. А то скоро светать начнет.
========== 17. ==========
Галадриэль, единственная женщина Нольдора,
державшаяся в этот день гордо и мужественно среди спорящих князей, страстно убеждала Нольдорцев покинуть Аман. Она не произносила никакой клятвы, но слова Феанора о Среднеземелье зажгли ее сердце, потому что она мечтала увидеть обширные, неохраняемые земли и править там королевством по собственной воле.
— Алиса! — послышался с дерева ликующий детский крик. — А я уже тут! Стой, как стоишь, я тебя через листья сфотографирую.
Алиса подняла голову, приставила ладонь ко лбу козырьком. Прищурившись, разглядела братишку среди веток.
— Эй, ты там аккуратнее. Датчик подвесил?
— Ага…
— Так слезай. Ты их распугаешь.
— Я хочу чуть поближе к гнезду, — голос Кира через ветки звучал приглушенно.
— Господи, да они улетят и совьют новое! Я в следующий раз робота пошлю ставить датчик.
— Не, они меня не боятся.
— Ки-ир! Мы к папе можем опоздать.
— Ой! — ветки зашевелились. — Я быстро.
Кир быстро перебирался вниз. Самый нижний сук находился метрах в трех над землей.
— Я спрыгну?
— И не думай. Как забрался-то? Где лестница?
— А я без лестницы, — Кир плотно обхватил ствол и съехал по нему вниз. Алиса поймала его уже на траве.
— Не поцарапался?
— Не, — Кир помотал головой. Однако одна щека у него покраснела, на футболке остались волокна коры. Ладони он подозрительно быстро спрятал за спину.
— Ну, иди, собирайся. Я сейчас подойду к выходу.
Кир вприпрыжку помчался по дорожке. Алиса поглядела ему вслед, шагнула было к ближайшему экрану видеосвязи на стене, но потом передумала. Бассейн с дельфинами был совсем рядом, легче дойти пешком.
— Коля! — окликнула она сидевшего на площадке молодого человека. Тот обернулся:
— Ой, не заметил. Загляделся на этих дельфинчиков, или как их там.
— Пескиарии. Температура нормальная?
— Температура-то да, а вот очистка, кажется, у них работает неважно. Цифры в норме, но с виду вроде бы водорослей больше стало.
— Да? — Алиса наклонилась над бассейном. — Слушай, а ты прав. Вся вода какая-то зеленоватая. Я сейчас попрошу, подъедет робот с моллюсками.
Глядя на Колю, она не без удовольствия отметила, что он здорово изменился к лучшему за последнюю неделю. Обгоревшие на пожаре коротко остриженные волосы немного отросли, и его прическа больше не напоминала обритую голову арестанта. Легкий загар окончательно сгладил ожог на виске, отеки исчезли. Но самое главное — изменилось его поведение, он перестал напоминать ничего не соображающего спросонок, но готового разозлиться от голода медведя-шатуна.
— Сейчас уже почти полдень. Нам с Киром пора. Может, поедешь с нами?
— Нет, ну что ты. Это ваше семейное торжество, ты всегда приглашаешь с собой случайных знакомых?
— Нет, только иногда. Вот сейчас, например, случайный знакомый. Поехали. Отца моего ты видел, матери, кажется, не будет. У нее работа. Чего стесняться?
— Мне просто нечего там делать.
— Ну, ладно, раз ты такой упрямый. Проследишь за очисткой, хорошо? Мы вернемся часа через три.
— Не беспокойся, прослежу. А если вы задержитесь, вернусь домой.
Он так легко и спокойно произнес это «домой», думала Алиса, когда они с Киром летели к проспекту Мира. Следить за животными в Космозо у него тоже неплохо получается, пора уже, наверное, подкидывать идею о какой-то схожей профессии в его родном времени. Хотя, почитав историю постперестроечной России, она сильно засомневалась в способности смотрителя зоопарка прокормиться с собственной работы. К тому же условия обучения в конце двадцатого века сильно разнились с веком двадцать первым: знания, которые приобретались играючи при обилии вспомогательных аппаратов и доброжелательном отношении окружающих, в отсутствии этого давались с гораздо большим трудом.