Штамм "Ратоньера"

— Ты что, поверил этому лысому? — спросила Лиза. — Ну, про гетто в Берлине?

— Не то, чтобы поверил, просто всякое может быть.

— Но нельзя же все равно так то оставить, — Максим оглянулся на очередь. — Как-то списаться с правительством… пройти через лес пешком!

— И получить пулю на подступах к Домодедово, например. Вот будто город не охраняют и будто будут разбираться, зачем ты по лесам шастаешь.

— Так что тогда? — спросила Лиза очень тихо. Глаза у нее стали совсем прозрачными.

— Тебя — домой, — Кирилл включил зажигание. — А я попробую поискать заброшенные гаражные кооперативы, или заводские базы, или, если повезет, воинские… машина-то сильно понтовая и не особо надежная. Макс, ты со мной или домой?

— А ты куда?

— В Ростов, — автомобиль медленно откатывался назад, Кирилл теперь внимательно следил за дорогой. — А что?

— Какой Ростов?

— На Дону. Теперь я разозлился. Теперь я уже не отступлюсь… вы ремни пристегните на всякий случай, вдруг менты.

— Да что ты собираешься делать, говори толком? — возмутился Максим.

— Проверять карту этого религиозного старикана, что же еще. Я вчера списался с одним знакомым, он дядьке моему покойному старый товарищ, активист. Живет в Ростове, много чем занимается, у них там целая группа таких самоорганизующихся чуваков… то экологией занимались, ну, помните лозунги «После нас — чистый мир», то с преступностью боролись, в городе вроде разобрались с ней. Программисты-то там наверняка есть. Я ему информацию переслал, но нужен исходник, кодированные файлы часто ломаются при пересылке. Моряки у них среди активистов есть точно. Как идея?

— Отличная, — сказала Лиза. — Только почему меня домой?

— Потому что там опасно, — оба ответили ей одновременно, но не убедили.

— Где — там? В дороге? А дома не опасно? В соседнем подъезде, где грабитель парализованной старушке голову проломил, пока дочь за хлебом отлучилась? А у нас в больнице не опасно, когда алкаш медсестру ножом насмерть ударил в приемной? Да я дома изведусь, пока вас не будет! И потом… я не девочка, мне тридцать восемь, я ждать не могу. Если лекарство есть, могут понадобиться добровольцы… — тут у нее сорвался голос, она замолчала, уткнув лицо в ладони.

— Ладно, ладно, пока еще машину найдем, а хотя лучше всего на поезд. Правда, билеты сейчас надо покупать черт знает за сколько заранее…

— А комбинат? — спросил Максим. — У тебя отпуск на десять дней.

— Да неужели за десять дней до Ростова не добраться? Если все будет хорошо, обратно разорюсь на самолет, и вообще, подождут. В худшем случае через тридцать лет все так и так перемрут от старости. А пока план номер один — найти место, где можно поесть и отдохнуть. Мне тоже тридцать восемь, я тоже не мальчик, еще одной ночи в машине не перенесу. И если кто сейчас найдет на Земле мальчика, пусть первый бросит в меня камень.

========== Ночь. Окончание ==========

«Дорога», известнейший форум путешественников, оказался недоступен. Само по себе это было не страшным, но неприятным событием, потому что из всех сайтов, где общались странники эпохи Ратоньеры, «Дорога» оставалась наиболее толковым. Там почти не встречалось бессмысленной ругани, советы давали четко и по делу. Надежды на быструю разблокировку не было. В последние годы сервера рушились основательно, некоторые — навсегда, подколки «В Гугле забанили?» ушли в прошлое, ибо на них отвечали: «Нет, Гугл обвалился». Кирилл ругал себя, что не читал о дороге на южном направлении, пока была такая возможность.

— Вот что мне стоило? Все европейские достопримечательности смотрел… до Риги, наверное, с закрытыми глазами бы доехал, а надо было дорогу на Дон изучать.

— Лучше спросить людей, кто был там, — заверяла Лиза. — Такие непременно встретятся, живое общение самое лучшее. Тот же форум, в конце концов.

Этот день в итоге прошел зря. В поисках бензозаправки им пришлось порядочно отъехать в западном направлении, затем еще столько же — до работающего придорожного кафе, потом отключился Интернет, а погода снова начала портиться, туман сгустился не хуже лондонского смога, и стало темно, как в сумерках. Ближе к вечеру стало ясно, что остановиться на ночлег нужно в какой-нибудь заброшенной деревеньке, либо опять спать в машине, чего никому не хотелось категорически. Навигатор не желал показывать, где они находятся, Кирилл в сердцах обозвал злополучный прибор нафигатором и остановил машину, дожидаясь хоть кого-то, знающего путь. Минут через пятнадцать из тумана появилась пара шатающихся темных призраков, Максим даже вспомнил вчерашнее видение, но призраки подошли поближе и оказались обыкновенными подвыпившими дедками.

— Что? Где переночевать можно? Да вон в той стороне монастырь, там люди и останавливаются обычно.

Старики удалились в темноту, снова обращаясь в неясные тени. Лиза, очень обрадовавшись возможности попасть в монастырь, заторопила скорей ехать, Кирилл, напротив, весьма презрительно фыркнул и попытался произнести речь на тему «Религия — опиум для народа», но успеха она не имела. В селах, где оставалась пара-тройка жителей, остальные дома слишком быстро приходили в негодность, пересыхали колодцы, волки, испытывавшие все меньше страха перед дряхлеющим царем природы, бродили прямо по улицам. Опасаться стоило и мародеров, и просто озверевших в ожидании конца света безумцев, обитаемые места казались более надежным приютом, поэтому большинством голосов решено было ехать в указанном направлении.

Белые стены монастыря отражались в прозрачной воде озера. Оно, как и положено водоемам в средней полосе, зарастало осокой и бурьяном, но сейчас его вычистили. Охапки старой травы лежали в отдалении. За стенами и брусчаткой, которыми выложили часть двора, тоже следили — ни один камень пока что не выкрутился из своего места. В стороне золотисто светилась новым брусом беседка колодца. Здесь время казалось остановившимся. Лес за стеной стоял спокойно, в торжественном молчании, не напоминая, что скоро трава пробьется между плитками брусчатки, плющ оплетет прогнившую беседку и молодые деревца разорвут осыпавшиеся каменные стены.

Зато во внутреннем дворе людей было слишком много для уединенной святыни с благостной атмосферой. Несмотря на запреты, кто-то ухитрился ставить машины на территории монастыря. Монахи автовладельцев уже не гоняли — за долгие годы поняли, что бесполезно. Нынешние посетители не были ни богомольцами, ни экскурсантами, просто неприкаянными людьми, которых судьба стащила зачем-то в одно место, может, и для того, чтобы прихлопнуть всех разом. Среди разношерстной толпы мелькали монахи в черной длинной одежде, как пингвины среди чаек на птичьем базаре. Лица у них были отрешенные, вид занятой, Кирилл пытался остановить и расспросить кого-то из них, и остановил только с третьей попытки. Монах даже выслушал его не до конца, ибо привык к посетителям, нуждающимся во временном пристанище.

— Там, — он махнул рукой в направлении одной из построек, — переночевать можно, но с едой, извините… Слишком много желающих. За водой на пруд, на мостки. Сломался недавно насос, так-то вода проведена, под колокольней источник, но сейчас пока не починить. Из города вызывали мастера, но там их не хватает. Все ломается… У нас и автобус тоже, второй день не заводится, среди паломников умельцев нет…

— А что с автобусом? — спросил Максим. Монах, отвечая, посмотрел ему прямо в лицо, не мимо, как до этого:

— Умер водитель, который мог бы отремонтировать. Старый был. Новых нет. Мы водим все, даже я, но вот ремонтировать умения не хватает.

— Я могу попробовать посмотреть автобус. Починить не обещаю, но хотя бы попытаюсь.

Монах очень серьезно сказал:

— Мы были бы вам благодарны.

Лиза убежала в часовню, ныне служившую чем-то вроде гостиницы, посмотреть, нет ли там какой работы, или, как выразился священник, «послушания». Кирилл от этого слова скривился, будто с кислых щей, и отправился за священником и Максимом в гараж, наблюдать за ремонтом машины. Максим пропустил начало их разговора, он знал о воинствующем атеизме своего товарища и не ожидал, что тот вообще заговорит о чем-то со служителем культа, поэтому очень удивился, когда, лежа под автомобилем, (куда пришлось залезть в поисках проблемы) услышал обрывки мирной философской беседы.