Страница 40 из 154
- Такой отряд, штук пятьдесят их, мы с Бартом в хвост пристроились, шагах в ста, а они и не оборачивались, придурки…
-Зато когда эта тварь пошла, я ему в ногу стрелу сначала всадил, а он не понял, он думал, в живых не осталось никого, у него такое лицо было, умора! Другую стрелу в глотку, теперь не побегает.
Мэсси, делая вид, что увлечен ужином, оглядывал людей, среди которых ему предстояло жить. Все эти мужчины разительно отличались от выворотней, и дело было не только в бороде или одежде. Выворотни в общине при всей внешней несхожести теперь казались ему одинаковыми, у них всех было одно и то же выражение лица - желание угодить в присутствии шернов или привычное равнодушие, когда господ рядом не было. Поселенцы же были совсем другими, настоящими, они говорили вразнобой и смеялись в полный голос, - он интуитивно понял теперь, почему выворотней называли недолюдьми. Насколько жестоко же было создавать эту ущербную расу! А ведь выворотни все равно оставались живыми существами, чувствующими и наверняка несчастными… если, конечно, они над этим задумывались.
- Вы меньше болтайте, - перекрывая общий шум, прозвучал голос Иваты. - Надо перекличку делать и устраиваться на ночлег, решить вопрос с караульными, а то сегодня вон как припозднились.
- Так не сами припозднились, - возразил Ивате один из давешних землекопов. Мэсси уже знал, что их звали братья Бонифаты, правда, одно ли у них было имя на двоих, или все же разные, он не понял. - Шерны вон нынче как с ума сошли.
- Ну, положим, совершенно ясно, отчего они с ума сошли, - возразил второй Бонифат. - После утреннего штурма Алеко этого можно было ожидать.
- Кто-нибудь хотя бы издали видел, как это было? - спросил Сакко. - Кто-нибудь уцелел из свидетелей?
- Я, - поднялся молодой поселенец, смуглый и чернобородый, без шапки, в распахнутом полушубке. - Правда, я только больше слышал. Они хоронились в перелеске внизу, там и собрали свое орудие, вон как придумали - цельное шерны как увидят, сразу с огнем летят, а на металлические полосы внимание не обратили, значит…
- Это мы знаем, дальше давай!
- Утром грохот раздался страшный, гул пошел, я издали глянул - над стеной дым. Шерны вначале летать опасались, потом высоко поднялись, но залпами их вроде как доставало. Не знаю, разрушило ли что в городе, несколько раз грохотало, а потом так бухнуло, что земля пошла ходуном. И шерны прямо тучей вниз кинулись.
Рассказчик помолчал.
- И все, пара выстрелов прозвучала, но обычных, ружейных, - проговорил он с усилием. - Что несколько человек сделают против такой здоровенной стаи, ничего. Они потом кружили вокруг, я не знаю, как сам жив остался. Дождался грозы, уже тогда спустился вниз, это меня и спасло, отсиживался в пещере.
- Не выдержала пушка, - подытожил кто-то. Чернобородый поселенец кивнул:
- Не выдержала. Я, кстати, предупреждал Алеко, да он был парень отчаянный, главное, шернов пугануть, а там хоть трава не расти.
- Его все предупреждали, - мрачно сказал Ивата. - Еще когда он просто пришел сюда, скрываясь от властей, видно было, что характер у него как порох. Если б друг его не погиб, он бы пересидел у нас да вернулся на большую дорогу. Вопрос - что теперь делать? Что завтра будет?
- Если завтра шерны опять будут целый день кружить тучей, о разведке можно забыть, - сказал второй Бонифат.
- Ага, и об охоте тоже, - поддержали из задних рядов. - А тут на равнине с пропитанием не очень.
- Знаю, знаю,- раздраженно ответил Ивата. - А что над другими горами, кто-нибудь был там?
- Можно, я скажу? - поднялась Вислава. - Мы видели огромную стаю, которая летела к нам от Эйткена. Значит, там было спокойно, хотя бы на то время, пока эта стая была у нас.
- И мы, и мы! - подал голос немолодой человек, сидевший рядом с Иватой. - Только вроде как из Малаперта, здоровая такая толпа, как туча в небе.
- То есть, они собрали силы у нас из-за вылазки Алеко, - вождь поселенцев обвел глазами товарищей. - Думаю, это так.
- Ну, напугать напугали, - заметил первый Бонифат, - а в других лагерях люди, наоборот, передохнули.
- Похоже на то. Самое главное, как они поступят завтра.
- Как им в голову взбредет, - ответил поселенец, видевший стаю из Малаперта. - Могут опять устроить облаву здесь, могут полететь в другой город.
- Им легко, у них крылья, - пробурчал второй Бонифат. - Могут накрыть нас в любой момент, хоть здесь, хоть под Ибаджем.
- В любой момент - это ты погорячился, - заметил Сакко. - Крылья лучше ног, но летать им не намного легче, чем нам ходить. Я помню, как в день восстания наместник Авий не дотянул от площади до морского причала, а это всяко ближе, чем от одного кратера до другого.
Мэсси, который уже задремывал, немедленно встрепенулся.
- Главное, на их стороне перевес, - не сдавался Бонифат. - Несколько таких дней, и о разведке можно забыть. Им это ничего не стоит! Это стоит нам! Шерна хорошо если раз в полгода подстрелить удается, а мы гибнем ежедневно! Допустим, наш лагерь завтра затаится, а кормить нас кто будет? А если они захотят, они в любой момент накроют другой лагерь, у Ибаджа или Сведрупа, летят-то они все равно быстрее, чем мы успеем попрятаться!
- Алеко всех подставил! - крикнул кто-то с другой стороны костра. Люди одобрительно зашумели.
- Алеко, а до него сами знаете, кто, - возвысил голос Бонифат. - Я всегда говорил, что не надо было приходить в эти неблагодарные места. Нас обещали освободить от шернов, где это обещание? На Севере-то может и рай наступил, да что нам с того! Сколько война идет? Вон, первое поколение детей на войне выросло! - он кивнул на сидящих рядом Мэсси с Виславой. - А ей конца и края нет! Сколько людей здесь полегло, и каждый день новые жертвы. А что нам было обещано? Ты на меня, Ивата, не смотри, я тебе всегда говорил и еще раз скажу - большую беду нам принес твой Победоносец! Если он был богом, то лучше бы боги сидели на светлой Земле, да ничего у нас не меняли! А если человек - будь он проклят, и гори душа его в аду!
Люди снова зашумели, на этот раз лагерь разделился - кто-то выражал согласие, кто-то возмущался. Мэсси, с которого соскочили остатки сна, пытался угадать перевес настроений в толпе. Протестующих оказалось не так много, и он с тоской вспомнил слова Авия. Здесь нельзя проболтаться о своем происхождении, здесь тоже придется скрываться…
Ивата медленно поднялся с бревна, на котором сидел.
- Снова ты за свое, Бонифат, - сказал он негромко, но с явной угрозой. - Мы уже столько спорили, что теперь я и начинать не буду. Думай, как знаешь. Но если будешь баламутить тут людей, пойдешь искать себе подходящее место прямо по морозу. Говоришь, дети выросли на войне? А забыл, сколько под игом выросло? Говоришь, отсюда нужно уйти? Можно, только куда? Шерны пойдут следом. Мы уйдем с гор - они окажутся под Осадкой, покинем Осадку - падет Табир, а там, глядишь, они вернутся на Теплые пруды. Поэтому нельзя отступать ни на шаг! Они напугать нас хотели, они рассчитывали на таких, как ты!
Ивата пристально обвел глазами притихших поселенцев. Даже Бонифат не рискнул возражать.
- Вот и покажем им, что нас нельзя напугать, - продолжал Ивата. - Шерны ленивы, они не будут устраивать такие вылеты каждый день. А мы тут сами знаете, почему. Потому что отсюда выдачи нет. Редко кто тут чистенький. Завтра, конечно, надо соблюдать осторожность и отправить посыльных в другие лагеря. Но это мы с утра решим, а сейчас караульных назначим и на покой. Пересчитаемся только, - он вытащил из-за пазухи клочок пергамента, снег пошел сильнее, и Ивата приблизил список к глазам: - Амада!
- Здесь я! - откликнулся высокий немолодой мужчина.
- Барт!
- Тут!
- Белес!
- Живой.
- Кришт!
- Не вернется Кришт, - полубеззвучно сказала Вислава.
После некоторых имен повисала тяжелая тишина, нарушаемая лишь шорохом падавшего снега. Ивата в молчании отмечал погибшего крестом в своем списке, и перекличка продолжалась.