Страница 30 из 154
“Участок сети на Шиккарде нестабилен, - замерцала надпись, - в случае его повреждения угроза возрастет до критической отметки”.
“Как это исправить”.
“Необходим пароль”.
Ну вот, снова-здорово. Мэсси сглотнул, и вдруг осознал, что пить хочется уже очень, а во рту совсем пересохло.
“Здесь есть вода”.
“Запасов продовольствия и питьевой воды в лаборатории не предусмотрено”.
То есть, выражаясь человеческим языком, ему надо уходить. Но он найдет способ вернуться, наизнанку вывернется, а найдет.
“В коридоре можно зажечь свет”.
“Наберите команду, - бесстрастно отмерцала стена. - Освещение на подконтрольном участке перехода будет гореть автоматически, пока вы его не покинете”.
Мэсси хотел спросить, что это за команда, но перед его глазами уже переливалась оттенками полоса, гласившая: “Освещение”. Он провел по ней рукой и выглянул наружу. Прямой, как стрела тоннель с белыми стенами и потолком уходил вдаль, насколько видел глаз, лестница, по которой он спустился, освещалась вверх на несколько пролетов.
- Я вернусь, - пообещал Мэсси, остановившись на секунду в дверном проеме. - Я непременно вернусь!
Яростное солнце испепеляло своими лучами огромную мертвую гору, песчаный холм у ее подножия, остатки развалившегося здания на вершине холма. Воздух казался желтоватым от зноя или поднятой вверх пыли, хотя поднимать ее было нечему, не чувствовалось даже малейшего ветерка. В небе завис мертвенно-бледный серп Земли. Вокруг простиралась пустыня, лишь на востоке виднелись увенчанные снегом пики гор.
Небольшой отряд остановился у двух поваленных крест-накрест колонн. Все воины казались похожи друг на друга, у всех лица покрыты коркой из пота и пыли, все, несмотря на невыносимую жару, одеты в тяжелую кожаную броню, закрывавшую тело от шеи до щиколоток. Такой панцирь немного ослаблял силу электрического удара при нападении шернов, хотя и не спасал от стрел. От них выручали стальные латы, но в ближнем бою металл становился ловушкой - люди буквально жарились заживо в раскаленных доспехах.
Предводитель войска остановился у колонны, и облокотился на нее, переводя дух.
- Всем вольно, - прохрипел он. - Последний бросок через пустошь, там уже…
Он не договорил и склонился над песком, кашляя и отплевываясь.
- Сделали, что могли, - утешающе сказал человек рядом.
- Могли бы и больше, Арон, - огрызнулся предводитель. Злость придала ему силы, он побрел вдоль рядов солдат, выдернул из строя одного:
- Ну, говори еще раз, - ты правда видел там шерна?
- Правда, господин Никодар, Землей клянусь! - с жаром убеждал солдат. - Это точно был шерн, ну что я, крылья не узнаю? Просто он как сквозь пол провалился или в стену ушел.
- Самих бы вас в стенку, - буркнул генерал. - Два дня потратили…
- Эта страна своих тайн выдавать не любит, - сказал еще один человек, пожилой, седовласый. - А гора эта страшная, рядом ведь Великая пустыня. Она выпивает воду из всего, что рядом… Ночью воздух застывает от холода, днем камни плавятся от жары - этот поход в сотни раз тяжелей, чем когда с Победоносцем мы поднимались в первый горный город.
Никодар развернулся и сощурил глаза, корка на скулах пошла трещинами:
- Победоносец? Забываешься, Анна! Марк-еретик!
- Прошу прощения, господин генерал, - спокойно ответил старый воевода. - Мы тут, на Юге, так привыкли.
- Тогда и от шернов сами отбиваться привыкайте, - парировал генерал. - А то как они атакуют, так сразу - помоги боеприпасами, Север. А вы за них даже рассчитаться не всегда можете.
Анна промолчал. Вместо него заговорил Арон:
- Не горячитесь, господин Никодар, шерны всегда поджигают все вокруг факелами при нападении, они ведь не дураки и знают, что огнестрельное оружие наша единственная сила. А оружейные склады горят лучше всего. Сколько раз Табир сжигали за эти пятнадцать лет.
- А сколько раз Теплые пруды с пепелищ отстраивали? - огрызнулся генерал. - И ничего, оттуда вышвырнули.
Анна хотел что-то сказать, но Арон незаметно сжал его руку:
- И здесь надо найти способ попасть внутрь гор и додавить их до конца, - продолжал генерал. - Ну, псы боевые, отдохнули? Вперед, за пустошью лес, там будет настоящий привал!
Пока отряд выстраивался, Никодар последний раз обернулся к холму и погрозил кулаком - то ли скрывшемуся шерну, то ли разваленному зданию, то ли всей огромной горе, величественной безжизненной громадой возвышавшейся на фоне неба:
- Я еще вернусь! И я доберусь до тебя, тварь!
Молчала пустыня, молчало раскаленное небо. Может быть, слабый гул родился глубоко в недрах кратера, но никто этого не услышал.
========== “И теперь я как дома в лесах, и в горах, и в степи…” ==========
Освещенная часть коридора кончилась раньше, чем появилась нужная Мэсси арка. Сначала он считал шаги, потом думал обо всем, что случилось с рассвета, потом ловил себя только на одной мысли - как же пересохло в горле, несколько раз ему казалось, что он давно пропустил выход… и наконец, шарящая по стене рука нащупала пустоту. Тоннель углублялся в нишу, Мэсси понял, что не знает, как открыть дверь, и тут наткнулся на здоровенную, в человеческий рост, рукоять какого-то механизма. Стоило нажать на нее, и она неожиданно легко поддалась. Без единого скрипа, как и в башне Корнута, сдвинулась в сторону часть стены, и в образовавшийся проем хлынул яркий солнечный свет. Мэсси на мгновение ослеп, задохнулся от свежего теплого воздуха. Несколько секунд он стоял, не решаясь покинуть уже привычный тоннель, потом все же выбрался наружу.
Он оказался на склоне, круто уходящем вверх, но прямо у выхода была небольшая лужайка, и вниз по косогору виднелись кустарники, несколько небольших озер, а дальше уже начинались пологие отроги, густо поросшие травой. Внешнюю долину окружал лесистый вал, но до него было совсем далеко, почти так же, как до собирающихся над горизонтом туч. До полуденной грозы оставалось еще несколько десятков часов.
Мэсси вдруг сообразил, что даже не осмотрелся, прежде чем вылезти из тоннеля. Он поспешно окинул взглядом небо, зеленый простор вокруг - никого, ни человеческой фигурки на земле, ни черного крылатого силуэта над головой. Несколько птиц пронеслось к вершине, но, судя по размеру, это были именно птицы, а не ожесточившиеся и озверевшие потомки некогда населявшего Луну счастливого мудрого народа. Вдали у края котловины поднимался легкий дымок, но был ли то костер поселенцев или же догорал уничтоженный шернами лагерь, определить было нельзя.
Сзади Мэсси уловил движение воздуха и поспешно обернулся. Проем за спиной закрылся, и теперь он никак не смог бы найти, где же выход из тоннеля в глубине горы. Мэсси огляделся еще раз и начал спускаться вниз по косогору. Склон за лужайкой был чересчур крутой, приходилось сползать, хватаясь руками за хилые выжженные пучки травы. Мэсси добрался до небольшой рощицы и надеялся, что тут идти будет легче. Держаться за ветки действительно казалось удобнее, но только на первый взгляд. Деревца, невысокие, с тонкими прямыми бледными стволами, легко ломались, из трещин на ветках, даже из обломанных черешков листьев, сразу же начинал обильно течь липкий млечный сок. Пока Мэсси вылез из рощи, он угваздался буквально с головы до ног. Липкими пятнами были покрыты не только руки, но и лицо, и одежда. Вспомнив слова Авия о съедобных растениях, он попробовал слизнуть сок с ладони и тут же сплюнул - на вкус это было хуже желчи.
Зато хоть озеро было рядом. Он долго отмывал руки с песком, но липкий сок упорно не желал расставаться с кожей. Выше среди камней тек родник, впадавший в озеро. Вода в нем была вкусной и чистой, хотя сейчас Мэсси обрадовался бы и затхлой луже. Напившись, он решил проверить сумку. В ней оказалось старое огниво, украшенное незнакомым узором - двумя соприкасающимися полукружиями, кинжал с рукояткой из цветного камня и пресловутая губка. Ничего съестного не нашлось, и Мэсси мысленно порадовался, что переживания утра напрочь отбили у него аппетит.