Страница 8 из 17
— Я не верю в такую социологию, — заявил Апатуриано.
— Науки, господин президент, хороши тем, что их законы исполняются независимо от того, верят в них или нет.
— Точные — возможно.
— Хорошо, — согласился Стат. — Давайте говорить о точных науках. Физика и математика говорят, что мы не сможем добраться до других планет и единственное наше спасение — Эо. Господин президент, на родной планете наше человечество занимает небольшую площадь. Очень небольшую! И поэтому нам хватит части площади Эо Тау.
— Вас же много, куда больше нас, — Апатуриано приподнял брови.
— В три раза, — уточнил Стат. — Раньше нас было еще больше. Контроль над численностью для нас не пустой звук. Через два поколения численность населения наших народов должна сравняться. Да, мы живем долго. Но исторически этот срок все равно ничтожен. И тогда ничто не может помешать нам вместе обосноваться на Эо Тау. Утренняя звезда может стать общей планетой.
— Общая! — давешний остроносый снова высунулся из толпы. — Общим может быть сортир в бараке…
— Безусловно, — Стат вдруг почувствовал себя пилотом, машину которого захватил и несёт ураган. — Вижу, вы хорошо разбираетесь в этой теме, которую поднимаете во второй раз.
Остроносый побагровел. Синоты вокруг оживились, чуя скандал. Холодок разошелся по грудной клетке — все, конец, всех подставил, но нельзя же было безмолвно это сносить?
И тут расхохотался генерал Мегасколико — от души, на всю мощь своего голоса:
— Браво! Как он вас, а?
Смех оказался заразителен — над остроносым захихикали все. Улыбнулся даже президент Апатуриано.
— Господин заместитель начальника полиции, говорите по существу, или за вас скажу я. Нет. Мы не видим в этом смысла. Какая выгода нам будет от общей планеты? Сами подумайте, господин посол, захотели бы вы жить с оглядкой на соседа?
— Но ведь ваша планета цветущий сад, господин президент! — запротестовал Стат. Сердце билось уже нормально и слабость в ногах исчезла. И все же он проигрывает. Безнадежно проигрывает, как камень, что тонет в зыбучих песках.
— Сад или нет, это уже наше дело. У нас могут быть резоны и причины обосноваться на Эо Тау. Что-нибудь еще?
По лицу Апатуриано было видно, что он устал, да и ответ не очень ждал услышать.
— У нас очередное предложение, господин президент, — медленно произнес Стат. — Если вы считаете, что нашим народам тесно в солнечной системе, мы согласны ее покинуть и отправиться к звездам. Мы готовы оставить вам нашу планету — поверьте, там много еще урановых месторождений. Но взамен мы просим вас раскрыть тайну межзвездных перелетов. Подумайте! Мы обещаем исчезнуть из нашей системы и никогда больше не докучать вашему народу, если вы откроете нам секрет околосветовых скоростей.
Синоты в первый миг молчали, то ли обомлев от такой наглости, то ли гадая, сколько на Эфери осталось урановых рудников, а потом сразу и одновременно начали возмущаться.
— Да вы понимаете вообще, что говорите?
— Они там сумасшедшие — все!
— Ваша планета и так достанется нам, — прошипел сзади молодой злой голос. — Когда вы передохнете.
На обернувшегося Стата уставились ненавидящие глаза со зрачками, похожими на острие иглы. Так же злобно смотрел остроносый упоминальщик сортиров. Все же Стат ожидал большего негодования, просто взрыва, но взрыва не было. Кричали не все — большинство уже не воспринимало посольство всерьез, некоторые откровенно потешались.
— Господин президент! — возвысил голос Стат, не дожидаясь, пока Апатуриано призовет всех к молчанию. - Я говорю не только о нашей планете. Мы предлагаем технологии за технологии. Все эти тысячи лет вы исследовали бездну небес, мы бездну подземную. И тоже добились некоторых успехов. У нас есть технологии, позволяющие добывать тяжёлые металлы из самой глубины недр и даже из верхнего слоя мантии. Подумайте, вы уже испытываете дефицит тяжёлых металлов, а ваша цивилизация моложе нашей, а мы — нет. Если мы покинем нашу солнечную систему, у вас останется наша планета, и наши технологии, и ещё две планеты, которые обеспечат вас необходимыми элементами на многие тысячи лет. Мы понимаем, что огромное количество кораблей изготовить в краткий срок невозможно. Мы готовы отправить в космос на поиски новых миров только детей и молодежь с учителями и наставниками. Старшее поколение останется доживать на нашей родной планете и с радостью поделится с вами всеми секретами! Ради наших детей, господа! У вас ведь тоже есть дети!
Шум не смолк, настроение немного изменилось. И Апатуриано, как показалось Стату, глянул более благосклонно, и у других в глазах читалось по крайней мере любопытство. Генерал Мегасколико пробасил:
— А верно, если бы мы нашими методами добывали уран, он бы давно иссяк, а у них нет. Только…
— Только, — неожиданно подхватил Апатуриано, — то, что вы нам предлагаете, это предательство! Просто предательство национальных интересов! Странно, что вы этого не понимаете! Правда, при вашей анархии это неудивительно.
Толпа мгновенно превратилась в недружелюбную. Стоявшие рядом отшатнулись. Молодой синот со злыми глазами прошипел:
— Мы могли бы давно ударить по вашей планетке аннигиляционным зарядом, только не сделали этого!
— Простите, но не смогли бы, — неожиданно заявил астрофизик Гран, и синоты уставились на него с подозрением, как будто думали, что прочие члены делегации глухонемые. — Да, нам бы не поздоровались, но такая диспропорция в материи и антиматерии не уничтожила бы нашу планету, а разрушила ее. Одни обломки полетели бы к солнцу и вызвали небывалую вспышку, другие начали хаотично носиться по системе… Поверьте, Катагис показался бы сущей ерундой!
Стат с благодарностью посмотрел на друга. От синотов, посещавших Эфери, они слышали, что на Звезде гроз важна субординация, потому и приняли решение, что говорить будет в основном руководитель делегации. И как же он устал. И, похоже, — да не похоже, а точно, — потерпел сокрушительное поражение. И не утешает мысль, что они рассчитывали на такой результат.
Сбоку, на возвышении, в кресле сидела женщина. Не совсем первой молодости, но красивая, яркая, с вьющимися рыжеватыми волосами. У синотов женщины не допускались на важные государственные посты, но женам сановников позволительно было присутствовать на дипломатических встречах. Скорее всего, это была супруга самого главы государства, госпожа Блактипиана. Решила поинтересоваться редкими зверушками — этими странными эферийцами. Чужие, бесконечно чужие, самодовольные, жёсткие, высокомерные люди, как можно было думать, что они проникнутся их бедой?
Женщина смотрела на него без холодного любопытства и даже с некоторым сочувствием. Маленький аккуратный нос, брови вразлет и упрямый подбородок напомнили Стату Флёр.
Флёр, которую он сегодня предал. Предал дважды — когда обещал синотам сократить население и когда не добился обещания не препятствовать колонизации Эо. Ведь все надежды были на его победу, потому что…
О том, что он станет главой делегации, если синоты согласятся ее принять, Стату было известно давно. Сразу же после уничтожения лагеря на Эо тиксанданцами. Он был одним из лучших социологов, часто встречался с торговыми представителями синотов, знал некоторых высокопоставленных лиц, — например, того же Мегасколико, — совершенно естественно, что на совете социологов выбрали его. Родные встревожились, но не слишком — на Сино Тау высокомерно молчали в ответ на просьбы принять парламентеров, а вообще из-за воинственных надменных соседей в безопасности не чувствовал себя никто и нигде.
О полученном разрешении ему сообщили за четверть суток до старта. Корабль стоял в готовности на взлетной площадке, с Сино Тау совершенно неожиданно заявили, что делегацию примут через пятнадцать местных суток, если, конечно, эферийцы успеют. Они как раз успевали, планеты находились на одной прямой от великого Ладо, означенного времени хватило бы для эферийской ракеты, только вылетать надо было немедленно. Голому собраться — только подпоясаться, запасные комбинезоны, продукты, лекарства и прочее уже находились в корабле, в космос Стат летел не впервые и подготовку проходил неоднократно, речь для синотского правительства заготовил и выучил давно. Его просто вызвали и предупредили, что лететь предстоит уже сегодня и что можно отказаться. Никто его не отправит на опасное и трудновыполнимое предприятие насильно.