Страница 13 из 17
Астрофизик Гран шумно выдохнул:
— Ну, все! Считай, дома!
И вспыхнул чудовищно яркий свет. Он сиял снаружи, он был в каюте и повсюду. Он ослепил их с экрана, забрался под веки, выжег зрение. Он не оставил ничего, ни воздуха, ни пространства, — ничего, кроме боли и ужаса. Стат зажмурился, вокруг расплылась темнота, и в ней пульсировали два светлых пятна, он открыл глаза — ничего не поменялось, все так же в черноте горели две цветных кляксы — его бывшие зрительные нервы. Кто-то отчаянно, надрывно кричал на одной ноте, кто-то, кажется, он сам, прохрипел:
— Бомба! Нас пытались взорвать!
Апатуриано стоял на смотровой площадке Президентского дворца. Зрелище отсюда открывалось необыкновенное — казалось, с огромной высоты виден весь Западный континент. Дома, даже многоэтажные, сверху казались микросхемами на печатной плате. Черный дым заводских труб сливался в одну темную перину, наброшенную на промышленные кварталы. Знаменитое Круглое озеро блестело на солнце монеткой.
Апатуриано смотрел вверх. Будто не сам принял решение, будто мог что-то изменить, будто это не было лучшим выходом… А эти парламентеры…они даже ничего не заметят. Это происходит мгновенно, и промахнуться трудно — аннигиляционный снаряд, новое оружие для космических войн, сам притягивается концентрированной материей. Потому его и использовать можно было только на огромной высоте.
Тем не менее, первый пристрелочный выстрел ушел «в молоко». И весь город увидел, как расцветает полярным сиянием небо умеренных широт.
Флёр проснулась от шума. Словно весь подземный город сразу охнул и застонал от боли. Сам включился экран локатовизатора — значит, центр связи вел передачу. Только что он показывал, она не поняла совсем — вот вроде белое, как античная статуя, человеческое лицо, искажённое криком, вот очертания каюты, что-то неясное мечется по ней, вот рука на весь экран… И свет. Белая вспышка. Полосы. Чернота. Тишина.
Вторая ракета с аннигиляционным зарядом попала в цель.
Снизу Апатуриано видел вспыхнувшую яркую звезду, которая горела ровным светом, а затем начала гаснуть. Высоко-высоко в небе над Тиксанданией возник рукотворный антимир, и его граница с миром обычным светилась, как отражение Большого взрыва. Шар антивещества расширился, поглотил корабль — и исчез. Только потоки невидимых глазу элементарных частиц неслись в разные стороны.
Флёр непонимающим взглядом смотрела на экран. Кажется, она потеряла сознание и бредила. Ничего из этого дурного сна правдой быть не может. Вот только почему так болит живот… Локатовизатор демонстрировал обрыдший до тошноты шар Сино Тау, вид из космоса, все, как обычно, но участок атмосферы над Тиксанданией светится… Скорбный и гневный голос диктора что-то быстро говорил, свечение показали крупным планом, там, на границе с космосом, вспыхнул разряд молнии — не ветвящийся, а прямой, словно горящее копьё. И погас. Плыли в черной пустоте огненные сполохи.
Она попыталась сесть, оперлась рукой об пол, ладонь скользнула, и Флёр снова растянулась на полу. Экран проиграл мелодию вызова — наверное, отец. Или сын.
Дверь открылась без стука, на пороге возникла одна из коллег с работы:
— Вы в порядке? Горе какое! Держитесь, дорогая, держитесь!
Флёр протянула ей руку, все ещё не понимая, как теперь жить и зачем. Коллега наклонилась и ахнула:
— Дорогая, да у вас же кровь!
На столицу Тиксандании надвигалась ночь. В небе догорали последние зарницы, ничто не напоминало об эферийском корабле. В новостях скупо сообщили о катастрофе, вызванной технической неисправностью. А в подпольных типографиях печатали газеты с речью эферийского посла — далеко не все рабочие могли пользоваться электронными устройствами. Им, по старинке, раздавали простые листовки.
Апатуриано спустился на лифте в свой кабинет. Его ждала жена. И, заглянув ей в лицо, он увидел в ее глазах преследовавший его весь день золотой ободок.
Комментарий к Падающая звезда. Формальность
Кое-какие технические подробности честно слизаны из романа Гаррисона “Падающая звезда. Проект Прометей”. Взрывали там корабль ядерной боеголовкой.
Думаю, если люди летают в космос явно не первую тысячу лет, исправный корабль долго готовить к полету им не надо - зашли, сели, полетели. Чуть сложнее, чем в автомобиль.
Что было у Флёр? Задержка или выкидыш на раннем сроке? Скорей всего, она и сама не определит. С учётом того, что абортов нет, ранняя диагностика им особо и не нужна. Для тех, кто как она, согрешил и сомневается, это даже часть морального наказания от высоконравственного общества - а вот побегай в неведении, попереживай, покрутись. В другой раз не захочешь точно.
========== Рубериада. Дети Звёздной хозяйки ==========
Комментарий к Рубериада. Дети Звёздной хозяйки
К истории эферийского корабля, Падающей звезде, рассказ отношения не имеет. Разве что происходит в той же вселенной. Неохота плодить сущности и заводить новый минифанфик. Поэтому оно будет тут - нелогичное, сюрреалистичное и еще какое-то ичное.
Рассказ немного по мотивам “Слово лес значит мир” Урсулы ле Гуин.
— Правда, — продолжала Флер, — синоты, побывавшие в других солнечных системах, утверждают, что они встречали мыслящие существа, передвигающиеся на четырех конечностях, и что эти конечности служат им одновременно как руки.
— Человекообразные обезьяны, — вставил Никита.
— Нет, — запротестовал Волшебник, — обезьянообразные люди! Обезьяны не мыслят, дорогой богатырь!
Лес нависал над ними, как бахрома пушистого ковра нависает над тремя букашками. Один из космонавтов обернулся на лежащую позади равнину, покрытую низкой густой растительностью. В лучах солнца она была мрачной, сине-зеленой. Красным отсвечивала поверхность ракеты, стоявшей посреди, словно маяк. Они и шли вроде недолго, но ракета была уже так бесконечно далека! Может быть, так казалось из-за близости этого первобытного леса. Может быть, из-за солнца — оно стояло в зените, но светило тусклыми алыми лучами. Их родное солнце, жёлтое, светлое, щедрое, в полдень рассыпало по земле золото. Здешнее жалило, как оса. Рубериада, красный карлик, — слишком мало тепла и света дарят такие звёзды, и планетам приходится подбираться к ним поближе, если они хотят быть обитаемыми.
Знакомые растения обретали новый облик. Пышно разросся по земле мох, влажный, бархатный, но до того прочный, хоть чехлы на военные машины из него делай. Поверхность равнины слегка пружинила под ногами. Почвы тут заболочены, и человек в тяжёлом облачении космического путешественника не проваливается лишь потому, что его держит переплетение множества корней. Больше того, и ракета спокойно опустилась на этот ненадежный мягкий грунт. Опустилась — и устояла. Словно корни со всей равнины собрались и соединились в прочнейшую площадку…
— Не отставать! — донесся до космонавта голос капитана. — Помните инструкции. И помните про корабль кругляков.
Он был немногословен. О том, как вести себя на Рубериаде — единственную населенную планету называли так же, как и тусклую алую звезду, — космонавтам сообщили заранее. Они выслушали лекцию, просмотрели учебный фильм и сверились с показаниями приборов, по которым выходило, что в глубине под этой круглой безобидной равниной находится огромное количество металла — ракета кругляков, их предшественников.
Первый межзвёздный корабль к Рубериаде послали давно, он облетел планету несколько раз и вернулся в срок. Второй через несколько лет исчез. Так бывало. Он мог потерпеть аварию в пути. Но спустя год пришла радиограмма пропавшего корабля — космонавты благополучно высадились на лесную планету, на круглую равнину среди лесов, и собирались исследовать ее поверхность.