Страница 12 из 20
Глава 5
— Сеньор Бембо, простите, что заставили вас ждать, — когда Авирама погрузили в повозку и она направилась обратно в город, я повернулся к молчаливому главе стражи, — присаживайтесь с нами? Мои служанки заменят посуду, чтобы вы случайно не прикоснулись к той, с которой ел иудей.
По моему знаку, девушки заменили всё, даже стул и скатерть. Мне самому были не нужны такие щепетильности, я был чужд предрассудков. Но также знал, какой век на дворе и как местные дворяне относятся к этой национальности и если бы я поступил по-другому, то меня просто никто не поняли, несмотря на то, какое покровительство я им оказываю. Так что приходилось соответствовать эпохе.
Когда всё было сделано, он поблагодарил меня и присоединился к чаепитию.
— Завтра огласите на всех площадях, что в субботу будет небольшой праздник. Начнутся множественные казни казнокрадов, — обратился я к нему, когда он утолил первый голод, — думаю многим понравиться моя казнь, привезённая из Китая — называется «тысяча порезов». Теперь, только так будут казнить в городе казнокрадов, до тех пор, пока до людей наконец не дойдёт, что залезание в карман города, может закончиться для них весьма болезненной смертью.
— М-м-м, сеньор Витале, а что это за казнь такая? — полюбопытствовал глава стражи, закусывая нежное мясо, мягкой булочкой.
— Человека накачивают опиумом, а затем с него острым, тонким, длинным ножом, будут срезать мясо сеньор Бембо, — ответил вместо меня сеньор Роше, — и так тысячу раз. Я уже попробовал на одном подопытном со своими помощниками, поверьте мне незабываемое и главное крайне кровавое зрелище. Народу точно понравится, если конечно примут крепкого вина перед этим.
Кусочек булочки, вместе с остатками чая отправились на землю, а закашлявшегося начальника стражи, пришлось мне похлопать по спине.
— Всё в порядке сеньор Бембо? — с заботой поинтересовался я у него.
— Да, спасибо сеньор Витале, — он испуганно покосился на мэтра Роше, — мне просто почему-то расхотелось идти на праздник.
— А придётся, по долгу службы, — улыбнулся я ему, — надеюсь хоть это остановит казнокрадов, иначе мне придётся вспоминать что-то ещё из своих поездок.
— О, сеньор Витале, — оживился старик, — вы обещали мне рассказать об Индии, — говорили, что те тоже хорошие придумщики, как и китайцы.
— И правда, — кивнул я, — тем более у нас ещё есть время.
Я стал ему рассказывать, какие пытки придумали азиаты и индусы, а он кивал головой, восхищался и хватил их выдумку. Правда глава стражи, уже спустя пять минут почему-то позеленел и попросился на свежий воздух.
— Слабая нынче молодёжь, — покачал головой старик, когда мы остались одни, — всё что могут, так это: дыба, прижигание огнём или утопление, ну никакой фантазии. Не то, что было в моё время.
— И не говорите сеньор Роше, что за скудность мыслей, — с тяжёлым вздохом я вынужден был с ним согласиться, — представляете, даже мои плачи, что пытали меня, ничего не могли придумать нового. То пальцы переломают, то другие кости. Вот я им в отместку, например, разрезал живот, приколотил кишки к столбу и плетями заставил ходить вокруг него, пока они не подохли. Это ведь куда веселее, правда?
— Ой, не говорите сеньор Витале, — старичок с добрыми глазами, восхищённо покивал головой, — а что вы там кстати ещё говорили насчёт казней, что придумали друиды? Это вы ведь у них про столб позаимствовали?
— Да, там есть ещё более интересные варианты, всё никак врагов не хватает их все опробовать. Слушайте, что я прочитал про них в римской библиотеке.
Мы продолжили завтрак, обмениваясь мнениями о способах и различных казнях, а стоящая неподалёку от нас охрана с каждой минутой стала как-то слишком бледно выглядеть, часто отлучаясь в кусты и возвращаясь обратно, вытирая рты при этом.
После устроенной проверки работы портовых чиновников, а также тех, кто должен был блюсти порядок в домах терпимости, я был вынужден признать, что моя идея привлечь криминалитет на службу города, полностью провалилась, так что я скрепя сердцем и признавая свои ошибки, увеличил количество городской стражи ещё на пятьсот человек, расставив их туда, где раньше находились люди безвременно усопшего Мясника, который кстати и был тем первым пациентом мэтра Роше, на котором и опробовали как будет выглядеть китайская казнь. Она, проведённая сразу на более чем сотне казнокрадах, так впечатлила народ, что все следующие дни, люди только и обсуждали случившееся. Впечатлений у всех было теперь хоть отбавляй.
Несмотря на случившееся, желающих занять освободившиеся должности было всё равно очень много, поскольку жалование было приличным по городским меркам, так что требовалось лишь провести обучение новичков, а также задать вопрос, был ли кандидат на недавнем празднике, чтобы понимать, насколько он проникся зрелищем и не желает ли он поучаствовать в следующий раз из более лучшего места, откуда будет видно казнь. Таких не нашлось. Правда я сильно не обольщался на этот счёт, но хотя бы большую и показательную чистку я выполнил и этого должно было хватить хотя бы на ближайший год.
Ещё более мне нравилось, что после смерти воровских патриархов, те, кто занял их место, прислали мне письмо с просьбой о сотрудничестве, и мольбой убрать стражу с ночных улиц хотя бы в их районах. Я пообещал подумать, и даже не отказался от дорогих подарков, что мне преподнесли в попытке примирения. После последних двух разочарований, когда люди, которым я поверил, предали мои ожидания, вера во всё человечество была окончательно подорвана. В большинстве того, что мне говорили, я теперь пытался найти ложь, и это, было крайне неприятно, поскольку я всё больше понимал, что глубже погружаюсь в пучину одиночества и тотального недоверия окружающим. Даже мои майя, понимая, что со мной творится что-то странное, старались вытянуть изо всех сил из этой тоски, которая на меня накатывала от подобных мыслей. Когда-то это у них получалось, а когда я засыпал, даже не притронувшись к их телам. Они, хоть и не понимая, что происходит, но чувствуя неладное в эти моменты, лишь крепче меня обнимали, ложась рядом.