Ultraviolence

– Ты ведь будешь следующим! Тогда тебе будет не плевать, – зло говорит Миллер.

Люк резко подается вперед и хватает его за воротник рубашки:

– Ты мне угрожаешь? – шипит Корсо ему в губы и взглядом приказывает своим людям не двигаться. Люди Миллера достают оружие, но тоже не двигаются. – Я ведь могу расценить это как угрозу.

– Ты еще припомнишь мои слова, – хрипит Миллер и отталкивает от себя альфу. – Уходим, – кричит он своим людям и идет к машинам.

Люк задумчиво смотрит на гроб того, кто еще вчера был жив и здоров, матерится на уже крупные капли дождя и, запахнув полы пальто, идет к машине. Он знает, что Миллер прав – когда доберутся до Люка – всего лишь вопрос времени.

***

Всю дорогу до офиса Ласло думает. Пытается сложить в голове пазл и очень надеется, что парень, которого вчера забрали из казино люди Совета, выживет. Этот безымянный омега был на месте преступления и все видел. Тот, кто это сделал, не до конца зачистил следы. Омеге повезло, пуля прошла всего в паре сантиметров от легкого и жизненно важных органов не задела. Люди Совета, узнав о перестрелке у своего источника в полиции, прибыли на место преступления раньше служителей закона и забрали омегу. Парень потерял много крови и после операции лежит в реанимации в закрытой больнице. Ласло с нетерпением ждет, когда он придет в себя и назовет именно то имя, которого от него ждет бета.

Гройс ненавидит Кирана Каана всеми фибрами души. И есть за что. Каану правила не писаны. Беспринципный выскочка, все свое детство и подростковые годы занимающийся мелким воровством и рэкетом на улицах, сегодня дошел до того, что его Дом составляет конкуренцию Алерамо. Киран не гнушался ничем, он буквально пошел по головам и из рядового члена уличной шайки дошел до ее главаря, а потом умудрился собрать вокруг себя крепкую и огромную команду, контролирующую не отдельные кварталы, а тихо-тихо почти весь город. Киран – сирота, сам всего добился и для него нет ничего святого. Это и делает его неуправляемым и опасным. Слишком опасным. Совет до сих пор не знает, что в следующую секунду может выкинуть Каан, и пусть Ласло не хочет этого признавать – Совет боится этой ходячей бомбы с часовым механизмом. Главы остальных Домов получали свои должности по наследству, от отца к сыну. У всех у них древняя история и глубоко чтимые традиции. А Дом Каан появился из ниоткуда и за пять лет встал чуть ли не на самой верхушке. Не считаться с ними невозможно. Влияние Кирана расползается все больше, он, как раковая клетка, сметает, уничтожает все на своем пути, и если его не остановить, он останется единственным Домом страны. Киран открыто идет против Совета, не скрывает своих намерений уничтожить, по его словам, «этот пережиток прошлого», и абсолютно не контролируем. Ласло уверен, что Сэмуэля убрал Киран, но он хочет доказательств, хочет признания, тогда он постарается выбить для зазнавшегося выскочки должное наказание.

Гройс на этом посту уже четыре года. Должность связного он получил от отца в наследство, и за эти годы, что он представляет Совет, впервые сталкивается с открытой угрозой, не говоря о том, что впервые за всю историю Домов, один из их лидеров убил другого. В этот раз Ласло должно повезти. Он должен поставить Кирана на колени, чтобы и остальным было неповадно.

Самую большую свою неудачу Ласло уже пережил, точнее нашел способ с ней бороться. Ласло – омега. Его отцу «не повезло», что у него так и не родился альфа или на худой конец бета. Прогнившее общество развивает технологии, но не свои мозги. Омеги и женщины по-прежнему не могут занимать некоторые должности, в том числе и должность секретаря Совета. Ни один из сегодняшних альф даже слушать его бы не стал, не говоря об уважении – если бы они знали, что он омега. Ласло готовился к этой роли с самого детства. Он столько лет пьет подавители, отбивающие запах препараты и усиленно изображает бету, что кажется, он в эту роль вжился окончательно. Обидно, что ради должности, и чтобы не разочаровывать отца, ему никогда не удастся создать семью с альфой, самому стать папой, но ведь все требует жертв. Ласло к своей готов.

***

Омари приходит в себя на четвертый день после операции. Он лежит на больничной койке, обмотанный проводами, и первое время не может понять, где он, и что вообще здесь делает. Сознание возвращается обрывками, по чуть-чуть собирается в цельную картинку последних событий, после которых наступила темнота. Стоит вспомнить все, что произошло в казино, как Омари дергается. Приборы начинают отвратительно пищать, и он вновь проваливается в темноту.

Когда, спустя пару часов он снова медленно раскрывает веки, оказывается, что он в палате не один. Напротив койки прислонившись к окну, стоит симпатичный мужчина, кажется, бета, хотя выглядит он как очень красивый омега. Рядом с ним стоит взрослый альфа.

– Что за люди в черном? – с трудом двигая высохшими губами, шепчет Омари и ужасается своего голоса, который доносится словно со дна колодца. Будто это не его голос вообще.

– Я рад, что ты пришел в себя, – красивый мужчина подходит к кровати и опускается на стул рядом. – Меня зовут Ласло Гройс. Я представляю Совет, курирующий Дома нашей страны.

Омари откидывается на подушку, морщится от тянущей боли справа, выше живота и пытается улыбнуться. Не выходит.

– Я думал, это выдумки. Совет – это же сказка, – привыкая к своему голосу, говорит парень.

– Совет существует, и на сегодня это единственная сила, удерживающая Дома, – улыбается Ласло.

– Плохо удерживаете, судя по беспределу, который творится на улицах, – не сдерживается Омари.

– Согласен, но если бы не мы, все было бы хуже. Ты уж поверь на слово.

– Чего вы хотите от меня? Что это за больница, и кто меня сюда привез? – Омари, наконец-то, переходит к наиболее интересующим его вопросам.

– Мы привезли, и мы переживали, что ты не выживешь. Но ты крепкий орешек. Ты, считай, с того света выкарабкался, – мягко говорит Ласло.

– Кончай читать мне оды, переходи к делу, – Омари теряет терпение. Голова снова налита свинцом, даже веки открытыми удерживать тяжело, хочется снова отключиться.

– Ты был в казино той ночью и пулю словил не просто так, – начинает Ласло. – Мы с другим представителем совета, господином Менсу, очень хотим послушать тебя, как свидетеля, что же там произошло.

– Я сейчас улыбаюсь, – тихо говорит Омари. – Просто вы не видите этого, так как я не могу – все болит. Я похож на идиота?

– Я уже понял, что ты не глуп и понимаю, чего ты боишься, но позволь тебе кое-что объяснить, – Ласло приближает лицо к омеге и всматривается в глаза. – Если ты выйдешь из больницы, а ты рано или поздно выйдешь – ты погибнешь сразу же. Тот, кто так опрометчиво поступил и не убил тебя, второй раз не ошибется.

– Если я скажу вам, кто это был – я снова погибну. Какая мне разница? – недоумевает Омари.

– Если ты скажешь, то есть шанс, что выживешь, – говорит Ласло. – Совет даст тебе полную защиту. Ты сменишь имя, покинешь страну, и более того, мы выделим тебе средства на безбедное существование.

– Вы сами верите в то, что говорите? – грустно спрашивает Омари.

– Послушай, это может не сработать, ты прав. Но ты можешь помочь нам наказать того, кто так поступил, того, кто убил восемнадцать человек и даже тебя, во всяком случае мы надеемся, что он так думает. А мы дадим тебе шанс выжить. Иначе, ты идешь на поправку, выписываешься и ловишь пулю прямо на ступеньках больницы – потому что больше он не промахнется. Ты, считай, труп уже. Воспользуйся нашим предложением, помоги нам, и мы его накажем, – не сдается Гройс.

– Вы же не можете его убить, – бурчит Омари. – А все остальное – это не наказание. Он в меня пулю пустил. Лично. Приставил дуло к животу и спустил курок. Меня не удовлетворит ничто, кроме его смерти, а вы мне о наказании говорите.

– Всему свое время, – усмехается Ласло. – Назови имя, и Менсу, доложив информацию Совету, начнет делать тебе документы. Он должен ответить за это, чтобы такое больше не повторялось. Он убил главу Дома. Убил твоего альфу, – переходит к тяжелой артиллерии Гройс.