Страница 2 из 3
— Я была создана по подобию человеческих женщин… И не отличаюсь от них почти ничем — по крайней мере, моё строение и внешняя оболочка идентичны их, — бесстрастно взирая перед собой, произнесла Демерзель, искусно контролируя свой голос, который, казалось, готов был сорваться в любой момент.
— Но тебе не свойственны человеческие слабости и желания, не так ли? — привстав на просторном ложе, поинтересовался император, заметив, как Эдо согласно кивнула, опустив взгляд в пол.
— А ты способна испытывать наслаждение? — голос императора понизился, даже погрубел, а во взгляде — цепком, пронзительном и сосредоточенном — промелькнул недобрый огонёк.
— Да, способна, — подняв на мужчину спокойный взгляд, произнесла Демерзель, осознав, к чему именно подводил её подобным разговором император. — Как и любая женщина… — услышав подобное, День не сумел сдержать полуулыбки, которая показалась Эдо несколько снисходительной, даже жалостливой.
Бесспорно, заявление о том, что андроид приравнивал себя к настоящим женщинам, немало изумило императора. Возможно, он даже нашёл подобную новость забавной… Вот только Эдо не видела ничего смешного в собственных словах.
И хотя Демерзель действительно не была человеком — лишь очень и очень хорошей имитацией — она всё равно любила приравнивать себя к людям, представляя, что между нею и любой другой женщиной различий нет. Да, в её груди не билось живое человеческое сердце, а все эмоции и чувства являлись ничем иным, как заложенной в неё программой — по-настоящему сложной и уникальной.
Однако приравнивать её к предметам мебели или обычным технологиям Эдо считала неправильным. Ведь машины не могли чувствовать, не могли жалеть о чём-либо, не могли сострадать и любить. А она могла… Вот только эта способность не приносила ей ничего, кроме разочарования и боли.
— Но ведь ты его никогда не испытывала, не так ли? — вопросительно приподняв бровь, поинтересовался День, принявшись мерно постукивать пальцем по подбородку. В ответ Эдо лишь вздохнула — скорее импульсивно, нежели намеренно — и вновь опустила взгляд.
— Моей приоритетной программой является служение и подчинение династии Клеонов… Мои собственные желания и нужды значения не имеют, — словно давно заученную речь произнесла Демерзель, в ответ на что император лишь сдержанно усмехнулся.
— А если я пожелаю, ты отдашься мне? — вмиг усмешка сошла с лица Дня, а взгляд стал тяжёл и пронзителен.
— Если на то будет Ваша воля… — склонив голову в знак почтения, проговорила Эдо, мысленно пытаясь понять, правда ли император желает её, или же он просто играется с ней, проверяя границы собственной власти.
— Разденься, — не терпящим возражения тоном неожиданно произнёс император, заметив, как в светлых выразительных глазах андроида промелькнула тень удивления. Однако противиться приказу господина Демерзель не стала — хотя бы потому, что внутренне хотела услышать нечто подобное уже очень давно…
Ладони потянулись к застёжкам на платье, ловкими и отточенными движениями избавляясь от них. Когда же Демерзель смогла справиться с ними, то неспешно потянула длинные рукава вниз, открывая перед сосредоточенным и изучающим взглядом императора красивое стройное тело — идеальное, лишённое малейших изъянов и дефектов.
Тяжёлое тёмно-синее платье с тихим шелестом ниспало к каменному полу… И Демерзель, оставшись полностью оголённой, подняла на императора спокойный, почти бесцветный взгляд, плотнее сжав тонкие губы. День же, обведя андроида продолжительным тяжёлым взором, удовлетворëнно улыбнулся, обнажив ряд белых зубов.
К его удивлению, тело андроида, несмотря на то, что являлось идентичным телу молодой человеческой женщины, было абсолютно лишено волос, а потому кожа Демерзель казалась гладкой и невероятно нежной, как у ребёнка… От подобной картины День непроизвольно сглотнул, почувствовав сухость во рту.
— Подойди ко мне, — напряжённо произнёс император, удивившись тому, насколько глухо и сипло прозвучал его голос. Услышав приказ господина, Эдо сделала несколько шагов к королевскому ложу и остановилась, продолжив внимательно следить за проскальзывающими на лице мужчины эмоциями.
— Ближе… — негромко проговорил День, сгорая от желания прикоснуться к Демерзель, ощутив мягкость и гладкость кожи под собственными ладонями.
Заметив жажду и нетерпение в выразительных глазах императора, Демерзель, опустив взгляд, сделала ещё несколько шагов, остановившись прямо у просторного ложа, смиренно ожидая дальнейших его «указаний» или же действий. Однако День, к огорчению андроида, медлил, вынуждая Эдо испытывать смешанные чувства…
В какой-то момент Демерзель даже подумала о том, что подобный приказ Клеона являлся ничем иным, как проверкой — умелой и продуманной манипуляцией, которая была для него сродни игре, развлечению. И теперь, осознав, что андроид в своём стремлении угодить способен зайти настолько далеко, император хотел прекратить эксперимент…
Однако Демерзель даже не догадывалась о том, что теперь, узрев её обнажённой, открытой, смиренной пред его волей, император больше, чем когда-либо в своей жизни, возжелал заполучить её — почувствовать близость «женского» тела, ощутить нежность кожи под горячими ладонями, стать единым целым с той, что долгие годы была рядом с ним, следуя по пятам, подобно тени.
Когда же Эдо почувствовала прикосновение мужской руки к обнажённой коже, она не смогла сдержать резкого вдоха. Взгляд её глаз — выразительных и чистых — в то же мгновение опустился на покоящуюся на небольшой груди ладонь, и она непроизвольно коснулась тонкими пальцами запястья императора, прикрыв веки и блаженно улыбнувшись.
Император же, заметив реакцию Демерзель на прикосновение, сильнее сжал ладонь, проведя подушечками пальцев вдоль нежно-розового ореола, мягко и чувственно коснувшись возбуждённого бутона. Подобное прикосновение — мимолётное, но сладостное и приятное — вызвало в теле Эдо мощный импульс, и она, словно ужаленная, вздрогнула, сильнее прижавшись к мужчине.
На мгновение Демерзель подумала о том, что большего наслаждения она испытать уже не сможет, однако, когда император, наклонившись к её груди и обдав кожу горячим дыханием, провёл языком по ореолу, чувственно задев вершину, она горько пожалела о подобных мыслях…
День же, тяжело посмотрев на неё исподлобья и хищно улыбнувшись, вновь припал губами к небольшой острой груди, однако в этот раз его прикосновения показались Демерзель ещё более горячими и жадными… Теперь император не просто нежно касался её груди, задевая чувствительные точки — нет, он едва ли не впивался в мягкую и на удивление тёплую кожу андроида, губами обхватывая возбуждённые бутоны, посасывая их, несильно, но ощутимо царапая зубами.
Это было похоже на безумие — неправильное и необъяснимое — однако Демерзель, охваченная жадными и горячими ласками своего императора, даже не думала о том, чтобы прекратить… О нет, слишком долго она ждала, слишком долго верила, представляя в красках свидания со своим господином.
Однако даже в «мечтах» Эдо и помыслить не могла, что окажется в покоях императора, что разделит с ним ложе, даря ему удовольствие и получая удовольствие в ответ. Нет, подобное даже не приходило ей в голову, а потому откровенные и алчные прикосновения губ и языка Клеона выбили почву у неё из-под ног, вынудив превратиться из рассудительного и уравновешенного андроида в безвольную и одурманенную куклу.
Император же тем временем, ни на секунду не отрываясь от искусно «изваянного» тела Демерзель, покрывал горячими и жадными поцелуями её тело — от длинной и изящной шеи и линии острых ключиц до плоского живота и ниже… Желая облегчить себе задачу, Клеон аккуратно опустил андроида на смятые простыни, склонившись над ней.
В глазах его — столь родных и знакомых — туго сплелись желание и восхищение, и он, помедлив мгновения, провёл кончиками пальцев по бледному телу Эдо, наслаждаясь нежностью кожи, столь похожей на человеческую.
Каждое невольное движение Демерзель, каждый её выразительный вздох, каждое мимолётное прикосновение действовали на императора сильнее самого крепкого вина, вынуждая проявлять нетерпение. На секунду День даже подумал о том, что никогда в жизни не испытывал ничего подобного… Никогда в жизни он не желал никого настолько сильно. Только её — его преданную и самоотверженную Демерзель, его помощника, советника, союзника.