Страница 4 из 6
И всё же рост, величие и прирождённая стать повелителя выдавали его истинное происхождение, создавая разительный контраст со стоящей совсем близко к нему эллет — подтянутой и складной, но отнюдь не высокой и не коренастой.
Вот только о подобной разнице никто из них в этот момент не задумывался, охваченный пламенным и нестерпимым желанием — жаждой, что порождает греховность помыслов и поступков. Жаждой, что губит живых существ, принося им пред смертью высшее блаженство.
И эльфы, поддавшиеся слепой страсти, не желали думать ни о чём постороннем в столь значимый и сокровенный для обоих момент… Их ладони бесстыдно скользили по телам друг друга — словно исследуя — чувственно поглаживая распалённую умелыми ласками кожу, покрывшуюся испариной.
Трандуил беззастенчиво поглаживал бёдра эллет, как бы невзначай плотнее прижимая её к своему телу, вынуждая почувствовать его возбуждение, в то время как его алчные и горячие губы покрывали влажными поцелуями высокую грудь. Терзая языком, царапая зубами возбуждённые тёмно-розовые бутоны, Ороферион наслаждался едва сдерживаемыми стонами Тауриэль и тем, как она с силой сжимала в своих ладонях его волосы, не причиняя боли, но заставляя думать о том, что происходящее между ними — ничто иное, как схватка, смертельная дуэль…
Тауриэль больше не сдерживала себя, позволяя сладострастным и выразительным стонам и вздохам срываться с её губ, подобно песне. Жадные и горячие поцелуи и ощутимые, но не болезненные укусы Владыки, которыми он осыпал высокую грудь эллет, его ладони на красивых бледных бёдрах, что чувственное и собственнически сжимали их, — всё это сводило её с ума, возбуждая и без того распалённый разум.
И Тауриэль, словно нуждающийся в воде путник, тянулась к Орофериону, желая почувствовать его как можно ближе, желая стереть даже малейшие границы меж ними. Ладони эллет беспорядочно скользили по точёному телу, разжигая Трандуила всё больше, вынуждая его проявлять чуть больше нетерпения, в то время как её бедра двигались навстречу ему, опаляя…
Губы Трандуила жадно впивались в плечи, ключицы и грудь Тауриэль, и казалось, что эльф желал покрыть всё её тело своими отметинами. С губ же его всё чаще слетали сдерживаемые и приглушённые стоны, что вторили сладострастным вздохам эллет, которая полностью отдалась умелым ласкам своего короля, позволив себе не сдерживаться.
Когда же Трандуил резко и неожиданно развернул эллет спиной к себе, вынудив её опереться руками на высокую резную спинку ложа, то заметил, как она напряжённо и выразительно сглотнула, бросив смятенный взгляд через плечо на него. Эллет в ту же секунду заметила хищный и опасный огонёк, что отразился в сапфировых глазах Владыки, однако мысли о том, чтобы возразить своему королю, даже не возникло в её голове.
Когда же Ороферион ощутимо надавил ладонью меж лопаток эллет, вынудив её сильнее опереться на высокую спинку, она издала слабый и тихий стон, неосознанно прикрыв глаза и распахнув губы в попытке вдохнуть как можно больше воздуха. Сказать, что от всего происходящего Тауриэль готова была буквально потерять сознание, значило не сказать ничего.
В следующую секунду Тауриэль почувствовала, как горячая ладонь эльфа, очертив её скулу и линию челюсти, прошлась по груди к животу и ниже, коснувшись горячего и влажного лона. Длинные и жёсткие пальцы медленно скользнули вдоль плоти, вынудив эллет несдержанно простонать, сильнее сжав руками спинку ложа в попытке не упасть.
На считанные секунды Тауриэль показалось, что Трандуил продолжит мучить её поверхностными и дразнящими ласками. Однако он, вопреки ожиданиям эллет, почти сразу прекратил свою «забаву» и, не тратя долее времени, резким и несколько грубым движением ладоней раздвинул её сильные ноги, вынуждая прогнуться в пояснице, сильнее прижавшись спиной к его сильному горячему телу.
В подобном положении Тауриэль лишалась определённой свободы действий, однако её это мало заботило, так как единственным, чего она хотела в этот момент, было почувствовать Владыку в себе, ощутив его напор и силу, его пылкость и властность… И лишь одно «тревожило» эллет — невозможность смотреть в лицо Трандуила, наблюдая за тем, как тень удовольствия будет касаться точёных черт.
Однако, когда Трандуил, медленно очертив влажными горячими губами дорожку поцелуев-укусов на бледной шее эллет, одним резким толчком вошёл в неё, последние крупицы здравомыслия покинули её, вынудив с силой прогнуться в спине, томно и выразительно простонав.
Краем уха Тауриэль уловила низкий стон Владыки, почувствовав, как его голова опустилась на её плечо, а шёлковые платиновые пряди коснулись рук и груди. Одна ладонь Трандуила в ту же секунду опустилась на талию эллет, сильно, но не болезненно сжав кожу. Второй же эльф заскользил по животу Тауриэль к её груди и плечам, оглаживая и лаская.
Когда же эльф совершил новый толчок, вплотную прижавшись разгорячённым телом к бёдрам Тауриэль, то почувствовал, как она поддалась ему навстречу. Огненноволосую голову эллет, словно в беспамятстве, откинула на плечо Владыки, прикрыв глаза и прикусив тонкую губу, почувствовав, как его губы на мгновение коснулись её щеки в нежном, почти целомудренном поцелуе, оставив невидимый огненный отпечаток.
Спустя же считанные мгновения Трандуил стал совершать новые толчки — ритмичные и глубокие — более не останавливаясь и не оттягивая момент столь необходимой им обоим разрядки. Эльф приглушённо и низко стонал, буквально дёргая Тауриэль на себя, вынуждая ей отчаянно хвататься за резную спинку, поддаваясь ему навстречу.
Сплелись воедино два разгорячённых сладостным пламенем тела, поблёскивая от бисеринок пота, что усеяли кожу, подобно росе. Тёплое и рваное дыхание двоих любовников слилось в одно, заполнив просторные покои стонами блаженства.
Эльфы поддавались друг другу навстречу, почти безупречно отражая движения друг друга, словно танцоры, кружащиеся в страстном и полном энергии танце. Ласки и прикосновения становились всё откровеннее и увереннее, словно Трандуил желал отпечатать в памяти каждый изгиб тела лесной стражницы, каждую плавную и аккуратную линию, каждую малейшую неровность или же едва заметный изъян.
И когда Тауриэль поддавалась навстречу его резким и глубоким толчкам, его жадным и настойчивым ласкам, эльф не мог более себя сдерживать. Стоны удовольствия срывались с губ Трандуила, оглашая комнату, подобно музыке… Греховной, неправильной, грубоватой, но страстной и прекрасной.
И когда волна наслаждения накрыла любовников, вынудив их едва ли не синхронно простонать, Трандуил припал горячим и влажным поцелуем к виску Тауриэль, в то же мгновение почувствовав на губах солоноватый привкус.
Тауриэль рвано и часто дышала, смотря затуманенным взором пред собой, пытаясь привести в порядок бешеное сердцебиение. Эллет чувствовала, как стекло по ноге вязкое семя, видела, как Владыка, помедлив несколько секунд, вышел из неё, лениво и устало упав на смятые простыни… Однако сама она не торопилась опускаться рядом с ним, продолжая бесцветно смотреть пред собой, словно и не замечая изучающего и цепкого взгляда эльфа, устремлённого на неё.
И лишь спустя бесконечно долгие секунды Тауриэль позволила себе лечь рядом с Владыкой, устроив голову на его животе. Рукой эллет провела по мужской груди, аккуратно скользнув пальцами вдоль ключиц, вынудив Трандуила глубоко вздохнуть, блаженно прикрыв глаза и запустив ладонь в огненный водопад волос, принявшись медленно и лениво перебирать густые пряди.
В голове эллет тут же проскользнула мысль о том, что, поступая подобным образом, она всё больше увязает в топком болоте, лишая себя возможности когда-либо выбраться из него. Ведь, не испытывая к Владыке и тени тех чувств, что он питал к ней, эллет лишь пользовалась им и его «слабостью». И от осознания подобного Тауриэль становилось не по себе…
И хотя Тауриэль понимала, что не обязана любить Владыку, не обязана угождать ему, исполняя каждую его прихоть и малейший каприз, она не могла отделаться от странного чувства, что не имеет права оставить своего короля. И как бы ей не хотелось уверить себя в обратном, навсегда вычеркнув из головы мысль о том, что у неё есть долг перед Трандуилом, она продолжала в глубине души корить себя за поступки, которые считала правильными.