Пять/три

– В-выходите, ну? Пожалуйста.

Там же, за креслами, засмеялись. Звонко, легко – и сразу отлегло от сердца. Из темноты к нему навстречу вышла девочка – кажется, его возраста, в джинсовом комбинезоне и белой водолазке, с парой нелепых косичек. Обычная девочка, каких на этом свете водилось полным-полно.

– Ты что тут делаешь? И зачем пугаешь?

– Так ты сам напугался, я-то просто сюда спустилась, – ответила она, подошла и стала рассматривать Зевса как ни в чём не бывало. Ну до чего же жуткие косички!

– Откуда спустилась? – недоверчиво скривился Юрка. – Это же башня.

Девочка фыркнула, молча показала пальцем куда-то наверх и продолжила ходить вокруг Зевса: кажется, он ей понравился.

– Понятно, – сказал Юрка, хотя так ничего и не понял, – а тут-то ты что делаешь, в планетарии?

– Пришла вот к нему, – она кивнула на Зевса, – ну и тебе помочь немножко. Кстати, меня зовут Лиза, – девочка по-взрослому протянула Юрке руку.

– Юра, – он так же по-взрослому её пожал, беспокоясь, не слишком ли крепко он это сделал. – С чем помочь?

Она только улыбнулась и пошла прямиком к пульту управления.

Юрка пытался вспомнить – видел он её раньше или нет? Школа в посёлке была только одна, но он бы точно запомнил хотя бы вот эти косички. Лиза рассматривала кнопки на пульте и даже что-то там нажимала, как будто знала, что делает. Сперва Юрка испугался, что она что-нибудь сломает, но нельзя же сломать то, что и так не работает? Было только немного обидно, что она вот так запросто зашла сюда, в это здание, и стала распоряжаться. Юрка считал планетарий по праву своим.

Но тут что-то загудело – глубоко и гулко, как будто нечто большое и древнее готовилось пробудиться. В таком полумраке это могло бы показаться зловещим, но Юрке не стало страшно, наоборот, он почувствовал: происходит что-то торжественное.

Лиза стояла у пульта и продолжала неспешно нажимать какие-то кнопки и двигать рычажки – Юра слышал глухие щелчки.

И Зевс отозвался на её уговоры. Так, как никогда не отзывался на его. Завертелась сфера прибора, что-то замигало – так человек моргает, пробуждаясь после долгого сна.

И вот на потолке… нет! На небе – вдруг зажглись звёзды. Кто-то невидимый (на самом деле, конечно же, всемогущий Зевс) как будто взял ведро, полное огоньков, и опрокинул его вверх, на небо, они полетели туда и остались там сиять. Были видны созвездия, Млечный путь – густая полоска поперёк небосклона. «Звёзды: вкл.».

Юрка смотрел, задрав голову и раскрыв рот, – так много звёзд! И так далеко – дальше потолка, дальше неба, во-о-он там! И все они сейчас для него!.. Он заулыбался – так широко, что щёки скоро заболели. Ну и пускай! Это же звёзды. Звёзды!

Внутри у Юрки стало щекотно-щекотно, и он, не в силах ничего с собой сделать, расхохотался. Его звонкий смех поднимался ввысь, ударялся о купол – о них, о звёзды! – и возвращался к нему, заставляя хохотать ещё громче. Он был готов без остановки выкрикивать: «Звёзды!», и даже за сто тысяч раз ему бы это не надоело – против того, как опостылели давно слова «посёлок Звёзды». Нет, ничего общего не было у них, кроме схожих закорючек при написании.

Юрка услышал, как к его смеху присоединился другой – Лизин. Девочка, явно довольная собой, подошла и приземлилась в одно из кресел, Юрка устроился рядом. Они сидели так очень долго, задрав головы и рассматривая небосвод. Иногда Юрка нарушал тишину, угадывая созвездия, которые видел в атласе: вон там ковш Большой медведицы, вон Кассиопея буквой W, а вот рядом Персей – видишь? Оттуда вылетают метеоры Персеиды. А вон те три звезды в ряд – пояс Ориона, самого красивого созвездия в северном полушарии.

Юрка восхищённо бубнил, Лиза слушала. И ему было всё равно, откуда она там спустилась, почему он не видел её в школе и зачем делать такие несносные косички. Она включила ему звёзды – вот единственное, что важно.

– От звёзд всегда так щекотно и хорошо внутри, – Лиза наконец прервала его бормотание, – мне они тоже очень нравятся. А так все в посёлке какие-то серые и ненастные.

– Когда серые – это ещё хорошо, – ответил Юрка, – вот если начинают буянить, драться и ругаться, то тут уж совсем хоть волком вой. Здесь так живут. Мне не нравится. А ты отсюда, из Звёзд?

– Я со Звёзд, – кивнула Лиза. – Слушай, а давай им тоже покажем?

– Как это? – удивился Юрка, но идея ему уже понравилась.

– Если включить звёзды, может быть, и люди перестанут быть такими… Ну, облачными и пасмурными. Когда звёзды есть – облаков нет, и наоборот.

Точно! И как ему самому не пришла в голову эта мысль? Ведь Зевс теперь проснулся, и можно всех с ним познакомить.

– Я «за»! Только вот я не понимаю, почему ты смогла включить Зевса, а я нет? Хитрое там что-то. Научишь?

– Нет, – вдруг нахмурилась Лиза, – включать звёзды буду я. Но тебе нужно всё здесь привести в порядок – вон сколько пыли, в такое место людей звать нельзя.

Юрка огляделся, как впервые, и почему-то сразу чихнул. Ну да, пыльно.

Лиза поднялась и направилась к пульту, что-то там снова понажимала, и Зевс уснул – погасли звёзды, и всё вокруг снова стало обыденным.

– Мне пора, – сказала она, – давай договоримся, что через неделю мы всё им покажем? Вторник, в семь. Успеешь?

– Успею! – закивал Юрка. – Конечно, успею! Только ты непременно приходи, чтобы включить звёзды.

– Приду, – заверила Лиза и тут же ушла куда-то во мрак. Юрка так и не понял куда – может, тут была какая-то неприметная дверь, а за ней – ещё одна лестница? Но Лизы в планетарии уже не было – ни шагов, ни шорохов. Странно, ну да ладно.

На следующий же день, после уроков, Юрка принялся за работу. В каморке он нашёл старую швабру из тех, на которые защёлкивались грязные продранные тряпки. Они ещё отвратительно пахли – и так же мерзко после мытья полов пахло в помещениях. Он знал это по школьным классам и коридорам.

Нет, так не пойдёт. Юрка стащил из дома пару тряпок почище и поприличнее – бывшие полотенца, пониженные рангом, которые жалко было выкинуть. Натаскал воды из речки – конечно, не родниковая, но пыль боится и такую. Холодная, правда, до жути – поначалу руки краснели и мёрзли, но постепенно вода согревалась.

Юрка отмывал и драил где старый линолеум, где крашеные доски. Вытряхивал коврики, протирал полки, глобусы и даже корешки книг. Но так трудно было удержаться, чтобы не открыть какой-нибудь учебник по астрономии и не начать вчитываться или просто перелистывать уже знакомые страницы. От бумаги тоже пахло пылью, она была пожелтевшая и местами рыхлая, но каким же чудом было просто сидеть и переворачивать эти листы! А экспозиции? И динозавры, и модели ракет и спутников – всё это нужно было привести в порядок. Но вот же он, «Восток», такой же, как тот, что унёс его тёзку Гагарина на орбиту. И как тут не отвлечься и не представить, что бы сделал он, Юрка, там, в космосе? О чём бы думал, что бы говорил, вернувшись на Землю?

Пару раз, бережно протирая модели, он даже подумал, может, и плохая это затея – звать в планетарий весь посёлок. Не поймут, затопчут, наследят, украдут. Но он решительно отбросил эти мысли – он делает это, чтобы хоть немного разогнать тучи над Звёздами и показать почти настоящие, живые огоньки. Конечно, с подвигом Гагарина это не сравнится. Но ведь и он тоже когда-то показал людям, какое это щекотное счастье – когда звёзды так близко.

Без света было сложно. В пасмурные дни темнеет почти мгновенно, а точнее – даже не светает. Только постоянная хмарь, которая меняет оттенок серого. Юрка подумал, что было бы неплохо позвать сведущую подмогу. А что такого? В конце концов, он обыкновенный шестиклашка и помощи просить не зазорно. Главное, верно выбрать у кого.

И вот перед входом в планетарий уже топтался дядя Коля, их сосед по лестничной клетке, а заодно и электрик. Пока он ходил трезвым, драная куртка, пара гнилых зубов и пожелтевшие от папирос пальцы ничуть не мешали разглядеть в нём добряка. Зато как выпьет – сразу шёл на всех с рогами, бодаться, и тогда Юрка его побаивался. Но сейчас повезло – как раз был момент просветления.