Страница 57 из 166
На радостях я ещё в аббатстве подарил Вольфу за помощь и честность кинжал Барзаги, с лезвием дамасской стали, украшенный золотом и серебром, а также довольно крупной бирюзой на рукоятке, предупредив парня, чтобы не держал его на виду. За такую вещицу и убить могут в тёмном углу или на пустынной дороге, особенно простолюдина. Посоветовал Вольфу выковырять из кинжала камушек и подарить любимой девушке, если таковая есть, в виде свадебного дара, а ножик презентовать её папе — после такой щедрости за него без разговоров отдадут первою невесту на деревне. Судя по покрасневшим щекам парня и его радостному взгляду, я попал в точку. Вольф с поклоном принял кинжал и, завернув в тряпицу, тут же сунул за пазуху.
Вернувшись в Ульм, я отправился на поиски кузена Отто, которого нам рекомендовал Дитер Зальцигхунд. Повезло застать его дома. Дом, кстати, полукаменный, таких в Ульме пока немного после разгрома, устроенного Генрихом Гордым. Хозяин явно не бедствует. Впрочем, имея собственное торговое судно (и даже не одно, по словам Солёного Пса) на главной реке Европы, бедствовать будет только дурак.
Владельца дома повезло застать по месту жительства. Отто Кунце оказался почти точной копией своего кузена, только чуть моложе, борода коротко подстрижена, да вместо лысины полуседая русая грива. Меня он встретил хмуро, но вежливо — с благородным разговаривает как-никак. Прочёл переданное ему руническое письмо Зальцигхунда, после чего заметно повеселел. Кстати, ещё в Танненберге Вим прочёл письмо и подтвердил, что там написано именно то, о чём говорил хозяин «Ундины». Подвезти нас на своём судне «Благословение Господне» хоть до устья Дуная Отто согласился не раздумывая. Он даже предложил нам переселиться в его дом на то время, которое ему понадобится для подготовки судна к плаванию. Само судно, по словам хозяина, было вытащено на берег, где его заканчивали смолить и конопатить. Предложение было кстати, так что я согласился. Надо было ещё сбыть с рук взятые в ухоронке Адольфа ювелирку и оружие, а светить их перед Эвальдом, Гебхврдом и их людьми не хотелось.
Вернувшись в «Королевский Щит», я быстро убедил Роланда перебраться в дом Отто. Затем мы попрощались с Эвальдом и Гебхардом, который уже полностью погрузился в гешефты с местным купечеством, осаждавших графского управляющего. На нас эта публика и спешивший им услужить персонал заведения внимания не обращали, и мы, спокойно собрав наши пожитки, направились к новому месту жительства.
В достаточно просторном доме Отто разместились удобно, там была даже конюшня, куда в тесноте, но не в обиде удалось втиснуть наших лошадей. Сам Отто дневал и ночевал, причём в прямом смысле слова, на своём корабле в порту, а в доме хозяйничала его невестка Лотта, красивая девушка лет двадцати, голубоглазая, черноволосая, с отличной фигуркой, которую не портило даже чёрное траурное платье.
Разговорившись с Лоттой, я узнал, что она вдова. Муж — старший сын Отто — в прошлом году утонул. Топляк, который воды Дуная несли откуда-то из верховьев, пропорол дно его судна, шедшего вверх по реке с грузом венгерской меди, уже в виду Ульма. Судно пошло ко дну мгновенно, унеся с собой большую часть экипажа, включая кормчего, который как раз переодевался в каюте, чтобы встретить семью при параде. Нанятые Отто ныряльщики достали утонувших и груз, но свекровь Лотты от потрясения слегла и вскоре скончалась. С тех пор Отто редко бывал дома, предпочитая жить на реке, а Лотта осталась единственной женщиной в доме, не считая старой служанки и старшей дочери Лотты, Мальвины. Девочка пяти лет, к слову, напоминала героиню советского фильма о Буратино, только волосы были русые, а не голубые. Ещё у Лотты были двое сыновей-погодков, в общем, успел супруг наплодить потомство, прежде чем отправиться на речное дно.
Надо сказать, Роланд и оруженосцы с близнецами, едва устроившись на новом месте, сразу же намылились в бордель. Впрочем, Вим и Эрих не забыли спросить у меня позволения. Я не стал возражать, помня на собственном опыте, как жестоко мучает спермотоксикоз в их возрасте. Так что пусть парни немного расслабятся. Только предупредил, чтобы не подхватили какую заразу из тех, о которых не принято распространяться вслух. Хотя самое зловредное в этом смысле первооткрыватели-колонизаторы из-за океана ещё не завезли, но в Европе всякой местной пакости, ниспосланной Венерой, тоже хватает. Это соображение в основном и удержало от совместного похода с ребятами.
Чёрт, в Америку, что ли, сплавать за резиной? Правда, делать её я не умею. Слышал краем уха о вулканизации, но именно что краем. Впрочем, если найти какого-нибудь «сумасшедшего учёного» (сумасшедшего в плане склонности к научным авантюрам, а не проблем с мозгами), дать ему каучук, серу, деньги, и засадить за опыты, что-то, наверное, получится. Эх, мне бы Бертольда Шварца заполучить! Увы, он только в следующем веке будет жить. Беда-печаль.
А парни, судя по словам Роланда, а также моего оруженосца и слуги, похоже, оторвались по полной. И бордель выбрали самый лучший, посещаемый в основном городскими «патрициями» да окрестными дворянами и заезжими купцами, и профессионалки их обслуживали элитные, причём эти кобели арендовали их круглосуточно. По четыре су с носа за сутки! Это при том, что ночь с обычной путаной стоит всего пару денье! И так все те пять дней, что мы пробыли в Ульме.
Пять ливров вылетели в… понятно куда. И это не считая заказанной в борделе выпивки и прочего. Благо что с деньгами после наших недавних приключений проблем не имелось. Но если так пойдёт дальше, боюсь, к концу похода парни изрядно растрясут свой «золотой запас» (на деле — в основном серебряный). В дом Отто они забегали только проведать меня да перекусить — доставшиеся нам пряности, оказывается, придавали пыла в постели, а оруженосцы ещё кормили гепарда и щенка, названных по моему совету, соответственно, Тагир и Борей.