Страница 133 из 166
Тем временем закончился фракийский берег, на котором после Мидии были видны только деревни и загородные виллы константинопольской знати. Флот проходил мимо впадения Босфора в Чёрное море. Ребята надеялись увидеть Константинополь. Но Глеб их разочаровал, рассказав, что столица Византии находится на другом конце пролива, примерно в шести льё отсюда. Так что увидеть мы смогли только две крепости построенные по приказу императора Мануила, охраняющие вход в пролив и сухопутные подходы к нему: Имрос на европейской стороне, и Йорос на азиатской, на Вифинском полуострове. Обе на высоких холмах, с толстенными, по словам комеса, стенами, и мощными круглыми башнями. Н-да, будь эти крепости здесь во времена Вещего Олега, совсем не уверен, что он смог бы добраться по Босфору до Константинополя, и приколотить свой щит на Царьградские врата. Странно только, что византийцы лишь через пару с половиной веков среагировали. Экономили для очередной растраты?
Босфор вскоре остался позади, и наше плаванье продолжилось у берега Малой Азии. На Вифинском полуострове всё те же деревушки и загородные особняки, окружённые густыми лесами, где любят охотиться императоры ромеев и придворная знать, дальше на юг невысокие горы, следом началась равнина Вифинии. Ещё немного — и перед нами появилось устье реки Саггарион. С других кораблей слышны радостные крики на разных языках, ржание лошадей, почуявших близкую землю. Ура! Наше морское путешествие подошло к концу! Флот бросил якоря, началась подготовка к высадке армии на малоазийский берег. Как говорили в рекламе одной финансовой пирамиды времён моего детства: «Ну вот мы и в Хопре!», в смысле на Ближнем Востоке. До Святой Земли осталось всего ничего — только через будущую Турцию пройти, да турку вынести с максимальным счётом!
Река Саггарион, или Сангариос, как её ещё называют, несудоходна (хотя, по словам Вима, изучавшего античных историков, в древности было иначе). Видимо, поэтому в её устье не появился порт. Есть только рыбацкая деревушка по правому берегу. Слева от впадения реки в Чёрное море, по словам Глеба, находится в нескольких льё болотистый лес, так что армию решено было высаживать на более здоровом правом берегу — лихорадок нам ещё не хватало. К высадке всё было готово. Император Византии заранее прислал отряд своих солдат в несколько сотен человек, к которому принадлежала и банда Глеба, а также лодки с рабочими из соседних понтийских городов. Те наделали плотов, и теперь, когда корабли встали на якорь, лодки брали плоты на буксир, подтягивая к борту кораблей, откуда на них перегружали людей, животных и вещи. Затем лодки тащили гружённые плоты к берегу. Шум, гам, разноязыкие крики и ругань, ржание, вопли ослов и мулов… В общем, бестолковщина. Некоторые неуклюжие крестоносцы и особо нервные копытные сорвались в воду. Но… никто не утонул. Вторые выбрались на берег вплавь, самостоятельно, первые благодаря пробковым жилетам и поясам продержались на воде, пока их не вытащили товарищи и не согрели вином. Часть вещей тоже уронили в воду, но почти всё удалось спасти, благодаря привязанным к тюкам спасательным кругам. Исключением были вещи, хозяева которых не позаботились заказать круги у обозных умельцев, либо поскупились купить пробку для них. Забегая вперёд, скажу, что всё это сильно подняло мою популярность в армии, так как пробковые спассредства, прозванные, соотвестенно, поясами, кругами и жилетами Святого Нитколая (в честь покровителя плавающих по водам), вошли в обиход после моей демонстрации в Вуковаре.
В отличие от другие мы высадились на берег в полном порядке, благодаря Глебу, организовавшему десантирование с дромона с военной чёткостью, перевезя и своих людей и нас с нашими зверьми и пожитками. Следом с шедшего вместе с нами торгового судна высадилась вторая полусотня (или аллагия) вместе с лошадьми для всей банды. Высадка армии вообще проходила довольно быстро. Крестоносцам не терпелось побыстрее оказаться на твёрдой земле, а византийские моряки спешили избавиться от пассажиров и груза, чтобы уйта от этого не слишком удобного для них берега до прихода ближайшего из осенних штормов, которые должны были скоро начаться. Так что лагерь на берегу быстро рос. Монархи и наша знать разместились в деревне, жители которой, к слову, ещё до нашего прибытия предпочли временно перебраться в деревни слева от реки, защищённые с суши заболоченным лесом — остался только священник местной церкви. Крестоносцам попроще, включая и нас, пришлось располагаться вокруг деревни в шатрах и палатках. Только обустроились — на следующий день меня выдернули к их величествам. Точнее, к нашим величествам, так как кайзер тут был не при делах.
В одном из двух-трёх домов позажиточнее, где разместились Людовик и Алиенора, я узнал новость — королева в положении. Сюрприз, однако! Помнится, кроме двух дочерей, у Алиеноры не было других детей от Людовика, все её следующие отпрыски были от второго мужа, Анри де Анжу, впоследствии короля Англии Генриха II. Интересно, отчего такие изменения? Подозреваю, хе-хе, что из-за одного попаданца, траванувшего ведьму Адель. Помнится, фаворитка Людовика XIV, герцогиня Монтеспан, участвовала в ведьмовских ритуалах, заговаривая королеву на бесплодие. Может и Адель что-то такое делала? Судя по «оборотной» мази, здешние ведьмы не такие шарлатанки, как в будущем, и кое-что действительно могут. Так что, скорее всего, Адель тоже заговаривала королеву. Не на бесплодие, а на рождение одних дочерей. У самой-то от Людовика сын родился. А стоило ведьме склеить ласты, и короля с королевой потянуло друг к другу. Считай весь поход в одной палатке ночевали, или в одной каюте. Вот и результат налицо, точнее, в животе Алиеноры. Хм, а ведь если королева родит наследного принца, а потом подарит королю ещё нескольких мальчиков, как в ТОЙ истории родила Анжуйцу, хрен Людовик с ней разведётся. И история Франции, а может и не только Франции, пойдёт совсем иначе…
Естественно, ни о каком участии в походе беременной женщины, которая к тому же, очень возможно, носит в своём чреве долгожданного наследника престола, не могло быть и речи. Даже сама Алиенора с этим согласилась, хотя, как мне показалось, и не без сожаления. Ну да, хотелось бы ей, первой в истории, въехать в Иерусалим во главе войска. Увы, теперь это светит только герцогине Бургундской с её шевальерез.