Страница 6 из 82
— Фундо Политико само скоро уйдёт, Таймс передумали их покупать, — полноватый пожилой мужчина с мясистым носом и глазами навыкате поставил стакан с виски на журнальный столик. Симон Штальц занимал кресло второго редактора почти сорок лет. — У парня есть нюх. Фрида Каплан его хвалила, а если Фрида о ком-то отзывалась хорошо, это многого значит. Этот Веласкес вам не какой-то шлимазл.
— Вы сами себя послушайте, — Коллинз широко улыбнулся, — если бы этот молодой человек не был перспективным, стали вы о нём разузнавать.
— Ты прав, — Мишель встала, подошла к окну, выходившему на соседнее здание. Её блузка в отражённых лучах солнца просвечивала, позволяя видеть стройную спину и отсутствие бюстгальтера. — К тому же он — эспер. Маг. Дядя Игнасио ненавидит магов, посмотрим, что из этого получится.
К банку Павел подъехал в три сорок пять, рядом со ступеньками двое рабочих расковыряли брусчатку и копали яму, складывая землю в неаккуратные кучки. Посетители аккуратно обходили грязь, Веласкес тоже попытался, его кто-то толкнул, и он вляпался ботинком в землю.
— Смотри, куда идёшь, — недовольно сказал один из землекопов. — Глаза разуй.
Второй сплюнул, и попросил сигарету.
До второго этажа Павел добрался, кое-как отчистив подошву о ковёр, лежащий на лестнице. Он поставил подписи на документах, получил выплаченные за три года двадцать тысяч и не получил почти столько же, присвоенных банком в качестве процентов. Клерк, молодая женщина с раскосыми глазами и роскошной чёрной шевелюрой, больше интересовалась Павлом и особенно браслетом на его руке, чем передачей кредита, а под конец чуть ли не силком всучила Веласкесу номер своего личного телефона.
Эми, — сказаза она. — Эми Лю. Позвони обязательно. Кстати, у меня сейчас обеденный перерыв начинается, а здесь неподалёку есть отличная закусочная, там делают очень вкусные такос.
— Конечно, — Павел кивнул, включая камеру, встроенную в такт-очки, опустил их на переносицу. Репортаж об офисном перекусе должен был получиться отличным, видимо, этого от него ждали в Ньюс. — Покажешь, где это?
Когда они выходили на улицу, Эми взяла его под руку. Землекопы продолжали портить площадь. Рядом с ними молодой человек в офисном костюме и пыльных ботинках, раскуривал сигарету, при виде Эми он оживился, кивнул, девушка приветливо ему кивнула в ответ и еле заметно пожала плечами. Охранник банка, высокий, с чёрными кудрявыми волосами и раскосыми, как у Эми, глазами, стоящий на ступенях, помахал им рукой.
— Мой брат, — предупредила девушка. — Постарайся при нём вести себя прилично.
— Значит, когда его рядом нет, можно и неприлично вести? — уточнил Веласкес.
Девушка хитро улыбнулась, подошла к брату и заговорила с ним по-китайски. Павел решал, что ему стоит сделать — уйти, или дождаться, пока два европейца, сузившие себе глаза, наговорятся. Эми похлопала его по руке, мол, погоди немного, потом вдруг ойкнула и начала падать, откинув голову назад и утягивая Павла вниз. Веласкес сделал инстинктивное усилие, удерживая её, и ему пришлось опереться на правую ногу, выставив левую чуть вперёд. Одновременно он выхватил пистолет и попытался понять, что происходит.
Падала не только Эми.
Землекоп, тот, что просил у Павла сигарету, тоже двигался по направлению к земле. Одного глаза у него не было, а из противоположной части черепа выплёскивалась кровь.
Мужчина в офисной одежде оседал, возле левого уха появилось отверстие. Он раскинул руки, словно пытаясь схватиться за воздух, и запрокинул голову.
Охранника пуля настигла, когда он пытался укрыться за колонной, красные брызги и кусочки мозга стекали с бежевого мрамора. От второго выстрела его развернуло и бросило на какую-то женщину, которая открыла рот, чтобы закричать.
Ещё один мужчина, в белой рубашке и галстуке, стоял, держась за грудь и недоумённо глядя на свои ладони, под которыми расплывалось кровавое пятно.
Стреляли с противоположного конца площади, Эми всё ещё тянула Павла вниз, и тому пришлось переступить, разворачиваясь влево. Взглядом он выцепил фигуру на противоположной стороне площади, на последнем этаже, система наведения сработала моментально. Мужчина, лежащий с карабином в руках, целился прямо в него.
Маг надавил на спусковую планку. Пуля, вылетающая из короткого дула, не могла сравниться в скорости с винтовочной, и траектория полёта на таком расстоянии тоже была не идеально прямой, но подающий магнитный блок заранее раскручивал три четырёхграммовых снаряда, одновременно центрируя каждый из них при подаче в ствол, остроконечная форма и прорезанные канавки позволяли сохранять и скорость, и направление. Павел выпустил короткую очередь из трёх пуль за три десятых секунды, поведя рукой слева направо, и все они попали в цель. Первая пуля разнесла стекло, ослабленное круглым вырезом, вторая прошила плечо стрелка, а третья вошла тому в левый глаз.
В момент третьего выстрела что-то небольшое, но очень быстро движущееся пробило Веласкесу череп чуть ниже левого глаза. Пуля, а это была она, прошла от левой скуловой кости к затылку, разрывая ткани и чудом не задев позвоночный столб, и вышла из шеи. Её скорость за время полёта почти не упала с тысячи двухсот, при ударе о голову острие из хрупкого материала разрушилось, оно сделало своё дело, преодолев сопротивление воздуха и пробив кость. Теперь это был цилиндр с тупым концом, он начал рвать всё на своём пути, уходя от прямой траектории и замедляясь. Небольшой вес, удар на высокой скорости и путь по мягким тканям — Веласкес покачнулся, но устоял.
Камера продолжала снимать.