Сияние (Веласкес-2)

Центральное отделение Бюро специальных расследований располагалось в длинном трёхэтажном здании в пяти километрах от Нижнего города, и в двух километрах от Каменного шоссе, съезд, раздолбанная грунтовая дорога, отходил от шоссе по ходу движения к Майску. На фасаде не светилось ни одного окна, стёкла со специальным покрытием надёжно блокировали исходящий свет и почти свободно пропускали безопасный спектр входящего, водители машин и мотоциклов, проскакивающие мимо, и не подозревали, что по меньшей мере сотня человек из пятисот, приписанных к Бюро, до сих пор сидит на своих рабочих местах.

Грунтовая дорога заканчивалась через двадцать метров, дальше к зданию шло двухполосное шоссе с отличным покрытием, оно петляло, уходя от рельефа местности, и заканчивалось на площадке у четырёх блокпостов с вышкой охраны. Посетителя ждала тщательная проверка, на постах транспорт сканировали и осматривали.

Средних лет женщина, ухоженная, в элегантном тёмно-синем платье и такого же цвета туфельках, с тщательно уложенными волосами и аккуратным макияжем, припарковала кабриолет на промежуточной стоянке через шесть минут после того, как свернула с шоссе — этого хватило, чтобы доказать свою личность и безопасность. Моросил мелкий дождь, прозрачный зонтик, лежащий на пассажирском сидении, пришелся как нельзя кстати — от стоянки до третьего подъезда, предназначенного для посетителей, было не меньше ста метров.

— Комната триста девятнадцать, мэм, — сотрудник Бюро с нашивками капрала, совсем молодой ещё парень, протянул ей служебную карточку. — Пользуйтесь вторым или четвёртым лифтами. Майора я предупредил.

— Спасибо, капрал, — женщина мягко улыбнулась. Лицо, ничем не примечательное, от улыбки сразу похорошело.

Майор в форме Сил обороны, только что появившийся в холле, быстрым шагом подошёл к турникету и чуть слышно присвистнул, когда красотка направилась к лифту, еле заметно покачивая стройными бёдрами. Подтянутый зад и длинная изящная спина приковывали взгляд ничуть не меньше.

— Горячая штучка, — подмигнул он капралу. — Нам такая цаца не по зубам, но помечтать-то можно, правда?

Тот покраснел и кивнул, возвращая военному значок.

Он приложился глазами к сканеру, и поспешил за незнакомкой.

Женщина, дойдя до следующего холла, притормозила, где находятся второй и четвёртый лифты, она не знала, а указателей в вестибюле не было.

— Нам сюда, — майор вежливо, без нажима, подхватил её под руку, — я в первый раз тоже не мог ничего найти, Бюро — слишком секретная организация. Всего-то и надо, что зайти за эту колонну, вот, наш лифт второй. Третий этаж, правильно?

— Уверена, вы тоже к майору Родригес, не опоздаем? — голос у женщины был низкий и очень мелодичный.

Руку она отнимать не стала, с интересом посмотрела на майора. Тот был высок, хорош собой, волосы чёрного цвета, зачёсанные назад, были на три сантиметра длиннее положенных по уставу, карие глаза смотрели настойчиво, но без нахальства, чётко очерченный овальный подбородок и твёрдые скулы придавали лицу внушительности. Китель сидел на майоре как влитой, две нашивки на левом рукаве означали, что военный был два раза ранен. На правой стороне груди висела красно-коричневая колодка медали Почёта, рядом с ней красная с двумя белыми полосками по краям — орден Мужества. Планки с именем на кителе не было.

— Совещание без нас не начнут, здорово, что мы появимся там вместе, — майор забавно сморщился, — а вот и наш лифт. Прошу.

Комната триста девятнадцать находилась в одном из боковых ответвлений от главного коридора на третьем этаже. В центре её стоял круглый стеклянный стол с расставленными возле него кожаными креслами. Стол был большим, кресел девять, из них занятых — всего три.

Майор Диана Родригес, увидев входящих в комнату майора и женщину, чуть приподнялась, а Марк Эскобар, сидящий рядом с ней, вскочил и кивнул головой. Третий, мужчина в хорошем синем костюме, долговязый, с недовольным бледным лицом, слегка скривился при виде гостьи.

— Давай, Марк, — сказала майор Родригес, когда гости уселись, — введи всех в курс дела.

— Хорошо, — Эскобар приподнялся, развернулся к экрану, на котором появилось семь фотографий вокруг восьмой, — каждый из вас меня знает, но ещё раз представлюсь, для протокола — лейтенант Марк Хосе Эскобар, я назначен куратором расследования убийства на площади Сервантеса. Мы собрались здесь, чтобы решить, как и в каком объёме наша и ваши службы будут допущены к сведениям об участниках перестрелки, что мы можем предоставить полицейскому расследованию, и сможем ли мы в него вмешаться. Обычный порядок вам известен, но с учётом обстоятельств обычной бюрократии не будет.

Незнакомка мило улыбнулась и кивнула.

— Мы почти все друг с другом знакомы, — продолжал Марк, — но всё же, я назову присутствующих. Судья Суон, по сути он здесь главный, мы, ваша честь, только исполнители воли закона.

Долговязый важно кивнул.

— Майор Патрик Кавендиш, Силы обороны острова. И Вера Барская, старший инспектор отделения Службы контроля в Сидаже Алта.

Женщина снова улыбнулась.

— Как вы знаете, у нас семь жертв, из них четверо убиты, и трое находятся в больницах, один — в критическом состоянии. И один убийца, который также мёртв. По протоколу, расследование любого убийства с количеством жертв больше шести Бюро может забрать себе, даже если пострадали только обычные граждане и дело находится в исключительном ведении муниципалитетов и полиции. У нас есть веские причины для того, чтобы заняться этим убийством, ваша честь.

— Должны быть очень веские основания, молодой человек, — медленно сказал судья, скривившись, — которые оправдают то, что мне не удалось поужинать с семьёй. Я прочитал доклад капитана Стасова, и пока не вижу никаких причин для того, чтобы позволить вам всем вмешиваться в дела полиции, но, если вам есть что сказать, прошу. Начнём с вас, майор Родригес.

Вера провела языком по губам, заставляя судью ещё сильнее сморщиться. Диана подавила улыбку.

— Вам всем выслали материалы дела, на мой взгляд, оно не так однозначно, как пишет пресса и считает полиция, — Родригес поднялась, подошла к экрану. — Мы не знаем, кто истинная жертва, четверо убиты, нам надо понять, что их связывает с убийцей. Если Кевин Баум хотел прикончить своего сослуживца из ревности, как утверждают работники его офиса, зачем он стрелял по остальным? И почему пятеро получили пулю в голову, а двое — в туловище? Любой из семерых, включая Веласкеса, мог быть целью преступника, и Бюро считает, что компетенции и возможностей полиции может не хватить для установления истины.