Цифраторий

Виктор посмотрел на свое довольное отражение и прилип к экрану. Отражение нахмурилось, потому что родинка, вскочившая на щеке буквально полчаса назад, как будто увеличилась в размерах и стала поблескивать. Он отстранился от экрана и снова прильнул к нему, потер родинку — ничего не изменилось. Она осталась на гладко выбритой щеке и определенно блестела, словно намазанная жиром.

Виктор так увлекся изучением родинки, что даже вздрогнул, когда в дверь постучали.

Тук!.. Тук!.. Тук!.. Стук был звонким, но уважительным, с одинаково долгими промежутками, чуть громче, чем требовалось, — возможно, из-за тяжелых рук, опускающихся на дверь. Так обычно к нему стучались его коллеги, но не пациенты. Те либо нервно барабанили, либо шлепали ладонями и кулачищами, словно хотели вынести дверь. Этот стук был другим — стучали размеренно, костяшками пальцев. Три раза, а затем прекратили.

Разве на сегодня назначены личные встречи? — спросил он, убирая с экрана свое сумрачно-удивленное отражение и меняя его на картинку камеры наружного наблюдения.

На сегодня личные встречи не запланированы, — подтвердила Аманада.

За дверью стояли двое: бородатый мужчина и худая женщина, одеты были неброско, даже слегка неряшливо (у мужчины край рубахи выбивался из-за ремня), обоим за тридцать, оба выглядели немножко потерянными, озираясь по сторонам, но совсем не враждебными.

Новые клиенты, новые лайки, — подумал Виктор с предвкушением, быстро пересекая кабинет.

Когда с натренированной годами улыбкой он распахнул дверь, незнакомцы решили не представляться, а беззвучно и тревожно уставились на его лоб, словно на нем прорезались демонические рога, хотя там всего лишь темнели виар-очки, оставшиеся после сеанса.

— К-хм, — кашлянул мужчина, продолжая взирать чуть выше глаз Виктора, — нам нужен мистер Шварц.

— Психолог, — уточнила женщина, тоже не отрывая взгляда от виар-очков.

— Это я. Очень приятно, — приветливо сказал Виктор, жестом приглашая их войти.

Оказавшись позади двух странных посетителей, он спешно стянул с головы предмет их необъяснимого влечения и закрыл дверь. После чего суетливо оббежал незнакомцев, предложил присесть, указывая на кресло перед столом и небольшую кушетку, а сам погасил экран, сделав его почти прозрачным и сдвинув в сторону, чтобы освободить пространство для обзора.

Несмотря на предложение, мужчина остался стоять рядом с женщиной, которая опустилась в большое и мягкое кресло в центре кабинета. Виктор тоже остался на ногах, спрятав виар-очки и положив ладони на стол.

— Тебе удобно? — спросил мужчина, похожий на медведя, и положил свою лапу на худое плечо женщины.

— Очень, — она подняла на него взгляд, коснулась его руки на своем плече и с улыбкой сказала. — Кресло как у моей бабушки.

Виктор заметил у посетителей обручальные кольца (толстое у мужчины и тонкое у женщины) и вспомнил про свои пальцы, проворно сдернув с них круглые и черные виар-атрибуты. Он уже не сомневался, что к нему притопали виароманы, во всяком случае, один из них, поэтому решил устранить любые раздражители. Хотя до сих пор не мог объяснить, почему женщина выглядит Алисой в Стране Чудес, осматривая с разинутым ртом его офис в ретро-стиле, а мужчина — загнанным в клетку зверем, таращась на погасший прозрачный экран, на голограммы книг как-то… враждебно.

— Ой, извините, — вдруг смутилась женщина, словно разбила кружку за трапезой в чужом доме. — Мы забыли представиться. Я — Анна, а это мой муж — Мартин. Мы… из Гринвуда.

— Ого! — вырвалось у Виктора. И ему захотелось стукнуть себя по губам. — Простите.

Ваше давление повысилось, — забеспокоилась Аманда, но Виктор оставил ее сообщение без внимания. Меньше всего ему сейчас хотелось слушать причитания обеспокоенного корневого чипа, поэтому он незамедлительно отправил его в спящий режим.

Волнение, сперва выпустившее на волю это бестактное и совершенно непрофессиональное «Ого!», теперь вязало язык крепкими путами и лихорадочно гоняло мысли в голове, словно стаю летучих мышей в пещере. Они пищали, шумно хлопали перепончатыми крыльями, даже кусались, но никак не могли угомониться: Из Гринвуда… Самые настоящие кавены в его кабинете!.. С ума сойти!.. Очнись наконец-то, идиот!!!

И Виктор наконец-то очнулся, нахваливая себя за предусмотрительный отказ от большинства хитрых штучек «умного офиса», позволяющих открывать двери, не поднимая задницы, регулировать температуру, яркость света и передвигать мебель силой мысли. Его пациенты часто находились на грани нервного срыва или приходили сюда, к порогу его кабинета, уже переступив эту грань, и сбой какой-либо функции умного офиса или внезапная хакерская атака во время сеанса… Теперь он даже представить не мог, что стало бы с двумя кавенами, если бы двери перед ними распахнулись сами собой, как в доме с призраками.

— Простите еще раз, — Виктор положил ладонь на грудь. — Вы же понимаете, что каве… — ему опять захотелось больно заехать себе по губам, — жителей из Гринвуда редко увидишь в Лост Арке.

От возбуждения Виктор немного вспотел.

Сегодня больше не принимаю, — предупредил он корневой чип и опустился в кресло за столом, переводя дыхание.

Возбуждение постепенно начало отступать; голова остывала, сердце билось ровнее, а порхающие мысли, потревоженные неожиданным явлением кавенов, стали расседаться по жердочкам.

Виктор глубоко вдохнул и медленно выпустил воздух, чтобы окончательно потушить волнение. Он представил, что к нему пришли вовсе не кавены из дремучих зарослей Гринвуда, а типичные пациенты из Лост Арка, с которыми ему приходилось иметь дело почти каждый день. Стало легче и спокойнее. Он потянулся из виар-кресла к окну и раздернул занавески, впуская в кабинет поток света.

— Так что вас привело ко мне? — спросил он.

Кавены молчали. Анна смущенно опустила взгляд, ее бледные щеки зарумянились. Мартин гладил ее по плечу — успокаивал, поддерживал и сопереживал. Наблюдая, с какой осторожностью огромная лапа кавена нежно касается этой хрупкой женщины, Виктор предположил, что именно Анна является причиной посещения городского психолога. Ее огромный спутник выглядел совершенно невозмутимым, как гора. Казалось, чтобы ни произошло сейчас (пожар, потоп или высадка пришельцев), он остался бы стоять рядом с ней.

— Хотите пить? — улыбнулся Виктор.

Анна покачала головой, продолжая сверлить стыдливым взором пол. Мартин и вовсе как будто не слышал ничего и никого; его мир сейчас сузился до размера кресла, где сидела несчастная женщина, нервно перебирающая складки на платье.

Виктор уже намеревался поделиться своим предположением и спросить у женщины в кресле, какие душевные муки заставили ее посетить городского психолога, забыв о многочисленных запретах. Но передумал, просчитав последствия. Обычную логику кавены могли вполне счесть наглым чтением мыслей, этого еще не хватало: в лучшем случае он бы потерял редких и очень важных пациентов, а в худшем… Кулаками Мартина, наверное, можно было крошить камни, не говоря уже о зубах. Все-таки изначальная идея вести себя с кавенами, как с обычными клиентами, была так себе.

Анна всхлипнула и подняла заплаканные глаза. Ее суровый спутник протянул ей платок.

— Мартин, дайте ей воды, — Виктор указал на графин и стаканы.

— Извините, — она вздрагивала, вытирая мокрые щеки.

— Умоляю вас, не извиняйтесь. Вы и ваш… — он посмотрел на Мартина, выдерживая паузу.

— Муж, — под шум воды, сквозь тихий всхлип произнесла Анна.

— Вы и ваш муж совершили крайне смелый поступок, приехав ко мне. Понимаю, как непросто было решиться на этот шаг. И, конечно, я понимаю, насколько вам тяжело рассказать совсем незнакомому человеку о… том, что с вами случилось, — Виктор старался подбирать каждое слово. — Ведь, я правильно понял, что у вас, Анна, что-то произошло?

Она быстро закивала, сделала несколько глотков и отдала полупустой стакан Мартину.

— Вы не могли бы попросить своего мужа оставить вас… ненадолго, — тихо, почти шепотом произнес Виктор, не желая видеть в этот момент глаза ее грозного спутника. — Не обижайтесь, Мартин. Но без вас ей легче будет рассказать о своих проблемах. Так нужно.