Страница 18 из 23
Глава шестая. Уходящая вдаль
Глава шестая
Уходящая вдаль
Санкт-Петербург. Зимний дворец
11 февраля 1880 года
14 января 1880 года императрица Мария Александровна (в девичестве, до принятия православия Максимилиана Вильгельмина Августа София Мария Гессенская и Прирейнская) вернулась из Канн, где проходила лечение. Она с детства не отличалась здоровьем, а тут еще это проклятие девятнадцатого века: туберкулез, который в то время лечить не умели, да и в наше время лечится с огромным трудом. Тридцать девять лет она была женой Александра, сына императора Николая. За это время подарила мужу восемь детей! Предназначение императрицы заключалась в рождении наследников престола в максимально возможном количестве. Сегодня она проснулась вся в холодном поту, ей приснился страшный сон. Неудивительно! Последних двадцать лет она жила в постоянном страхе потерять супруга, за которым охотились проклятые «нигилисты». Мария не разбиралась в том, к каким группировкам принадлежали те, кто пытался убить государя, называя их всех самым привычным для нее словом. Еще в Каннах начали приходить странные видения, непохожие на другие. Но все это было совершенно небольшими фрагментами, отрывками, которые не складывались в единую картину. И вот сегодня, в эту морозную январскую ночь, когда она согреться не могла даже в спальне, к ней пришло прозрение: вся картина развернулась перед ее мысленным взором, во всей своей страшной и отвратительной полноте. И дева Мария, матерь Божья, небесная покровительница ее, защитница и спасительница государства Российского светлым ликом своим и горькими слезами из глаз своих подтверждала: это должно случиться! Государыня пошевелилась, потом позвонила, призывая прислугу и велела одеваться. А потом молилась, истово, чтобы понять, что ей со всем этим делать. От молитв, или от того, что еще не завтракала и не имела совсем сил, но Мария Александровна на несколько секунд сомлела. В видении она увидела, как следует поступить. Обеспокоенный лейб-медик появился буквально через четверть часа после того, как государыню привели в чувство. Императрица позволила себе отвлечься на Сергея Петровича Боткина. Не смотря на всё его искусство, надежды на выздоровление не было. В 1875 году он оказался первым русским врачом, который был «
— Мне был страшный сон. Он посещал меня не раз, и не два. Это как мозаика, когда картинку надо сложить из маленьких осколков. Господи! Сегодня я увидела его… весь. И пришла во сне ко мне дева Мария. Она смотрела на меня, и слёзы капали из её глаз.
Императрица замолчала. Гермоген молчал тоже, он не знал, что ему сейчас говорить, предпочитая слушать.
— Я видела смерть своих детей и внуков. Страшную мучительную смерть! Всё моё потомство погибнет! ВСЁ! Вместе с Империей. «За что это нам»? — спросила я небеса. И нам, Романовым, и стране нашей. Русские люди, верноподданные будут убивать их, как скот на бойне. Простые русские люди. — императрица сделала вынужденную паузу, чтобы продышаться, успокаивая искореженные болезнью легкие. — Они были в необычной отвратительной форме. И в их руках было странное оружие. И на их руках была кровь Романовых. И я спросила уже деву Марию, матерь Спасителя нашего: «За что»? Она сказала: «Внуки твои будут предавать друг друга. Господь накажет Романовых за их грехи. За стяжательство. За жадность. За властолюбие. И самым страшным будет грех Иудин». И мы плакали вместе.
— Тебе матерь Бога нашего, Спасителя Иисуса дала какой-либо знак, дочь моя? — еле сумел выдавить из себя Гермоген.
— Она плакала. И слезы ее были кровавыми… И я плакала. И слезы мои падали на землю русскую, пропитанную моей кровью.
Рука императрицы безвольно упала на постель. Силы быстро покидали нестарую еще женщину. Гермоген понимал, что уйти просто так не сможет. Ему надо было что-то сказать. Он произнёс нечто, что, по его мнению, соответствовало ситуацию, стараясь утешить человека, которому остались несколько дней жизни.
— Разве не милостью своею Дева Мария, матерь Спасителя нашего, Иисуса Христа, освятила тебя во сне твоем? Разве показывает Господь тебе, что случиться? Сие лишь то, что может случиться. Всё в руце Божьей… Молиться надо, чтобы миновала семью твою чаша сия…
Женщина перекрестилась, Гермоген поразился: «Откуда у нее только силы взялись»?
— Мне осталось немного, я знаю, что могу умереть со дня на день. Я хочу собрать детей своих и сказать им слово своё. Сказать всем Романовым.
— Благословляю тебя на подвиг, дщерь Господа нашего, Мария.
Санкт-Петербург. Зимний дворец. Покои императрицы Марии Александровны
12 февраля 1880 года
— Мари, дорогая, вы слишком слабы…