Цена империи. Чистилище

Когда Великий Князь Николай Александрович убыл в свой длительный вояж по Российской Империи, прямое наблюдение за ним было естественно затруднено, ибо в свите находились специально отобранные люди, лично преданные царствующей фамилии. Но тем не менее, новости все же доходили до Джеймса и как не странно, основным источником были не соглядатаи явно или косвенно работающие в интересах Британии, а газеты. «Северная пчела», в сентябре 1861 года напечатало целый цикл статей под общим названием «Путешествие Государя Наследника Цесаревича». В них можно было узнать самые мельчайшие детали, даже те, кои можно отнести к категории анекдотичных. Так, присутствующие на прощальном обеде в Нижнем Новгороде 14 августа 1861 года остались не только без пирожных, но и ужас, без десерта. И сия «трагедия» случилась из-за того, что Цесаревич несколько поспешил встать из-за стола до окончания обеда, а неумолимые требования этикета заставили сделать тоже самое даже самых отъявленных гурманов и сладкоежек. Несколько позже эхо публикации в «Московских ведомостях» докатилось даже до Лондона, где свободолюбивый, неподкупный и абсолютно честный Герцен отрабатывал денежку «англинскую и немалую» написанием пасквилей. А речь шла всего лишь о шуточном описании повойников шлиссельбургских крестьянок густо усыпанного жемчугом. Но вот вести пришедшие в 1863 году из Саратова и Симбирска изрядно порадовали Джеймса. Первая из них касалась пророчества кое, не таясь и во весь голос сделал местный юродивый, некий Дубинкин, заявив Цесаревичу: «Ты царек еще маленький, а большим тебе не быть». А второе лишь утвердило мистера Найки в верной оценке личных качеств врача наследника престола. Среди удали и веселья торжественной встречи Великого Князя Николая Александровича, двое татарских егет икәнсең (юноша, молодец) желая блеснуть удалью, переценили своё уменье и столкнулись на полном скаку! Оба вылетели из сёдел и ударились о землю. Шестов, коей по долгу службы находился рядом с Цесаревичем немедля оказал им помощь. Но толи раны были слишком тяжелы, толи врачебное искусство придворного эскулапа не соответствовало его отменным рекомендациям, позволившим претендовать на эту должность, но оба юноши скончались в больнице. Это печальное обстоятельство могло по мнению почтенного доктора медицины нанести безжалостный удар по его реноме. Этого Шестов не мог допустить, и он просто обманул Цесаревича, заверяя его в том, что жизни пострадавших ничего не угрожает и оба пошли на поправку и всячески препятствовал намерениям Никсы посетить их в больнице.

Вторая новость лишь подтвердила уверенность Найки в том, что здоровье и жизнь наследника престола находится в руках нужного для Англии человека. А вот первую, он воспринял очень серьёзно, ибо те люди, которые находились на тайной службе британской короны не раз сталкивались со словами и делами, кои можно охарактеризовать вот этой строкой великого Шекспира: «есть многое в природе, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам». А посему Джеймс распорядился навести справки в Саратове с целью выяснить досконально все об Антоне Григорьевиче Дубинкине. Когда ему доложили подробности, то Джеймс поначалу решил, что ему послышалось или здесь какая-то ошибка. Этот юродивый, коему по чину положено быть увечным, измождённым постом и молитвами, оказался настоящим богатырём. Он десятилетиями носил двухпудовые вериги и в одиночку, собственными руками прорыл туннель от своего дома до монастыря длиной 940 футов. И то, что удалось узнать, заставило весьма серьёзно относится к пророчеству, которое сделал не жулик или сумасшедший, но человек, коему явно дарован свыше дар Знания. Тем временем, здоровье Цесаревича становилось всё хуже. Тяжелее всего Никсе стало на Пасху 1864 года, когда ему сутками пришлось не вставать с кровати. Но его личный врач успокаивал окружающих и самого пациентами уверениями, что это «маленькая простуда» и продолжал потчевать Цесаревича пилюлями. Правда их запас подходил к концу, а пополнить было невозможно. Герр Риптер покинул пределы России и по слухам отправился с экспедицией в Южную Америку в поисках экзотических растений. Удивительно, что и сам Император верил этим словам, но не собственным глазам, а ведь не заметить резко осунувшееся и пожелтевшее лицо сына. Не взирая на это Государь Александр Николаевич настаивал на отправке цесаревича в новое заграничное путешествие и единственное, на что он согласился, опять-таки по совету Шестова, отправить сына в Скевенинг на морское лечение. 18 июня 1864 г. Никса выехал из Царского Села и более ему не довелось увидеть Россию. Деспотичность отца, заставляющего принимать морские ванны, невзирая на погоду, а затем длительная конная езда на военных маневрах в Берлине и нежелание доктора Шестова прислушиваться к мнению иных медиков неуклонно сводили несчастного юношу в могилу. Конец наступил 12 апреля 1865 года, когда на исходе 3-го часа ночи по российскому времени на вилле Бермон Великий Князь Николай Александрович почил в бозе.

Джеймс Найки был просто счастлив, когда до него дошла сия весть, но окончательно поверил в неё только после выхода официального манифеста. Он выполнил свою задачу, и наивные русские варвары так ни о чём не догадались. И более того, личный врач Цесаревича, на коем лежала ответственность за постановку диагноза и выбора способа лечения, коей на замечания и советы коллег безапелляционно отвечал: «Не ваше дело, я один в этом деле понимаю», сумел выйти сухим из воды и не подвергся никаким наказаниям. Напротив, в июле Император Александр II «повелеть соизволил… доктору Шестову, за усердную службу при Его Высочестве выдать годовой оклад». А далее его отправили служить во второй Военно-сухопутный госпиталь в Санкт-Петербурге.

«Это доказывает одно: система назначения личных врачей императорской семьи, не исходя из их знаний, а исключительно по блату ни к черту не годится. Надо срочно создать что-то вроде Кремлевской больницы. Хотя… Если вспомнить, что как-то ее возглавлял столь некомпетентный доктор, как академик Чазов, об ошибках которого среди врачей до сих пор легенды ходят… то… Надо как-то думать, как изменить Систему и создать действительно передовую клинику!»[9]