Страница 85 из 99
— И что, стали бы из-за такой ерунды походы отменять? — Марчуков опять влез на спинку кровати. — А тогда и директора уволили, и походы запретили. И не только в нашем лагере, а вообще во всех. Вот у кого-то знакомые в лагере ходили в походы в последние годы?
— Я ходил в поход с родителями, — сказал Баженов. — Не свисти, что их запретили.
— Так то с родителями! — Марчуков выпучил глаза. — А я про походы в лагерях! Наши родители ходили постоянно в походы, а нам даже не предлагали раньше. А все из-за того случая. И историю засекретили, так что не говорите никому, что я вам рассказал!
— Может Марчуков и свистит, но в тубзик ночью лучше компашкой ходить, — вздохнул мой сосед.
— Ага, испугался! — Марчуков заржал. — Как девчонка!
— Ребята, — раздался от скрипнувшей двери голос Елены Евгеньевны. — Что-то вы расшумелись. Давайте уже укладывайтесь, завтра нам с вами просыпаться в половине шестого утра.
— Елена Евгеньевна, а вы правда на гитаре играете? — спросил Марчуков.
— Да, правда, — ответила вожатая.
— А гитара у нас в походе будет? — сетка под Марчуковым опять заверещала.
— Будет, Марчуков, — Елена Евгеньевна засмеялась. — Я попросила в третьем отряде дать нам гитару с собой напрокат.
— Елена Евгеньевна, а спойте нам колыбельную!!! — умоляющим тоном проныл Марчуков. — Еще до отбоя полчаса, я в такое время сам уснуть не могу!
— Да, Елена Евгеньевна, спойте, а?! — подхватили все остальные.
— Но вы обещаете, что сразу же закроете глаза и перестанете шуметь? — строго, но весело спросила вожатая.
— Честное пионерское! — заявил Марчуков.
— Тогда подождите, — тихие шаги Елены Евгеньевны удалились. Но быстро вернулась с гитарой. — Крамской, подвинься чуть-чуть.
Она села на мою кровать и легонько тронула струны.
— Разговоры еле слышны,
И над лагерем бродит тень.
В круговерти забот не заметили мы,
Как был прожит еще один день...
Голос у Елены Евгеньевны был неплох, ее «колыбельная» звучала нежно и романтично. Парни слушали неожиданно без смешков и подначек, практически затаив дыхание. Да что там, даже меня накрыло волной благостного настроя. Я натянул до ушей одеяло и молча улыбался, слушая, как вожатая не очень умело перебирает струны. Но звучало все равно очень мило. И как-то очень... уместно.
— Ну все, ребята, — Елена Евгеньевна тренькнула струнами в последний раз. — Теперь засыпайте, вы обещали.
— А можно еще одну песенку, а? — заныл со своего места Марчуков. — Ну пожалуйста...
— Спи, Марчуков! — Елена Евгеньевна тихонько хихикнула. — Завтра будем петь хоть до утра.
— А Игорь с нами пойдет? — спросил вдруг Мамонов.