Страница 73 из 99
Место для сушки тоже оказалось здесь же — несколько столбов, а между ними — натянутые веревки с болтающимися в разных местах прищепками. Я подумал, было, как вообще отличать тут свои вещи от чужих, но уткнулся практически носом в бирку на внутренней стороны своей футболки, которую я как раз пытался прищепить деревянной штукой, у которой пружина постоянно соскальзывала и не хотела ничего держать. «К.Крамской» — было написано на крепко пришитой вдоль шва тряпочке. Как я раньше не заметил? Наверное, просто не разглядывал...
К обеду чистота и порядок на территории отряда и в комнатах были восстановлены, постельное белье — заменено на чистое, правильные фантики — отсортированы и сложены Коровиной в коробку из-под конфет «Родные просторы», что-то они там с этими фантиками важное затевали. То ли, тому отряду, кто больше сдаст, полагались еще конфеты, то ли какой-то другой приз, то ли у них просто появилась идея сделать из фантиков корзинку. Ну, типа такое конфетное оригами.
После тихого часа я хотел, было, пойти разведать, что тут есть за кружки, а может еще раз попробовать напроситься к Вере на тренировки, но тут на меня и Мамонова налетел Марчуков и завопил, что нам нужно срочно идти в комнату отдыха, там есть телевизор, а по телевизору повторяют «Этот фантастический мир», который он пропустил из-за этого всего. Чего конкретно «всего» не уточнил.
Что это за программа, я не знал, но энтузиазм Марчукова оказался заразительным, так что я на него поддался.
Комната отдыха была в том же здании, что и столовая, только вход сбоку. Если бы Марчуков меня туда не повел, я бы ни за что не догадался, что это не помещение для персонала, а вовсе даже доступное всем место с диванчиками, как у нас на веранде, и обшарпанным ящиком телевизора на тонких ножках. От ручки переключения программ остался только плоский штырек, но все было продумано — на телевизоре лежали много повидавшие металлические плоскогубцы с намотанной вместо рукояток синей изолентой. От этого зрелища у меня даже случился коротенький приступ ностальгии — точно такой же «Рекорд» стоял у моей бабушки. И даже ручка была сломанная. Помнится, лет в пять я был очень горд, когда мне наконец было позволено воспользоваться плоскогубцами, чтобы переключить каналы.
Программы оказалась чем-то вроде... Я даже не знаю. Там были две театрализованных постановки, нечто среднее между любительским кино и театром. Перед началом действа на экране появился внушительного вида мужчина с веселыми глазами и ежиком темных волос. Я бы его не опознал, но титры сообщили, что это был космонавт Георгий Гречко. Сами постановки были скучноватыми, с множеством пауз и глубокомысленных диалогов. Первая по рассказу Бредбери, который я не читал, зато вторую я опознал сразу же — «Малыш», Стругацких. Изображение на черно-белом экране было так себе, так что я все больше смотрел на других собравшихся здесь ценителей фантастики. Их было довольно много, все места заняты. Никто не разговаривал, все с почти благоговейным восторгом внимали мутным фигурам на экране. В одном из актеров я даже с удивлением опознал Янковского.
Перед сном пришлось еще разок послушать не очень краткий пересказ просмотренного, где-то на середине «Малыша» я уснул.
Без спецэффектов, в виде снов из будущего, к счастью.
Я почти подпрыгнул на кровати от неожиданного звука, который меня разбудил утром. Это был не горн, как всегда. И даже не топающие однопалатники.
Это была сирена тревоги.