Легенда

— Да, мы следовали за его отрядом, но близко не подходили, чтобы не выдать себя.

— Но все-таки демоны заметили слежку, и мы еле унесли ноги, — мужчины обменялись понимающими взглядами.

Мирель сделала кивок, чуть отошла от ар-де-мейцев и судорожно стиснула ледяные, подрагивающие пальцы. Сейчас или никогда. Она может просто уйти, но тогда между Ар-де-Меем и Нордуэллом никогда не будет мира.

— Вы со мной? — она решительно повернулась к воинам.

Они оба насторожились, выпрямились, дружно сжали рукояти мечей.

— Я здесь, и это что-то значит, — отозвался Лориан, пристально смотря ей в глаза, словно пытался найти ответы на невысказанные вопросы.

— Я принес клятву, моя королева, и останусь верен ей до конца своих дней, — произнес Дарейс без какого-либо проявления эмоций.

Мира открыла рот и, тщательно подбирая слова, приступила к серьезному разговору.

— Я помню, что вы оба пообещали мне, но хочу услышать другую клятву, ту, которую вы могли бы дать королеве, рожденной в Ар-де-Мее.

Мужчины переглянулись, что-то дрогнуло в лице каждого из них. Мирель безостановочно следила за подданными и молчала, предоставив им право выбора.

— Что ты потребуешь от нас? — Лориан подошел и встал близко-близко, касаясь дыханием ее лица, удерживая ее взгляд своим.

Мира понимала, что бесценна каждая секунда, поэтому призналась.

— Я попробую договориться с демонами и подписать мирное соглашение между Ар-де-Меем и Нордуэллом.

Дарейс отчетливо хмыкнул, в его голосе звучала горькая безнадежная насмешка.

— Южные демоны не будут нас слушать! Вы сами видели, ваша милость, как сильна их ненависть к нам!

— Видела, — грустно уронила королева. — Но они выслушают нас, потому что мы придем к демонам вместе с их лордом.

— Тебе удалось пленить его? — Лориан заинтересовался.

— Да, и я намерена сохранить эрт Шерану жизнь!

— Где он? — зрачок в зеленых глазах эрт Маэли разгорался.

— Роан эрт Шеран останется жив, и я никому не позволю убить его! — Мирель стояла на своем.

Лориан ощутил желчь на языке, подавил острый приступ ярости, отошел, прочитав в ее глазах истину.

Дарейс вытащил из-за голенища сапога кинжал, уверенными шагами подошел к своей королеве и резанул запястье.

— Я люблю воевать, но знаю тех, кто молится о мире. И ради них я говорю тебе, моя королева. Моя кровь — твоя кровь! Моя плоть — твоя плоть! Моя жизнь — твоя жизнь!

Мирель наклонилась и слизнула капли крови с его кожи.

— Добро пожаловать в мою личную стражу, капитан эрт Баралис!

Он улыбнулся, и эта мимолетная улыбка согрела замерзающее сердце королевы, ведь Дарейс редко позволял себе проявлять эмоции. Словно спохватившись, что позволил себе лишнего, ослабил самоконтроль, капитан отвернулся и занялся раной.

— Лориан? — девушка позвала другого ар-де-мейца по имени. — Я… — дыхание перехватило, но она взяла себя в руки, — хочу, чтобы ты был со мной до конца, — не отводила глаз, в которых сияли искорки надежды.

Эрт Маэли сдержал тяжелый вздох, проникновенно посмотрел на королеву и вытянул кинжал.

— Моя кровь — твоя кровь! Моя плоть — твоя плоть! Моя жизнь — твоя жизнь! Я буду с тобой до конца!

Сон Роана неожиданно изменился — еще совсем недавно лорду снилось, как он качается на волнах, сидя в лодочке, плывущей по лесной реке, а потом он вдруг оказался в бушующем море. Он проснулся, но не торопился открывать глаза, ощущая дикую боль во всем теле и прикосновения холодной, беспощадной стали к своему горлу. За себя эрт Шеран не боялся, а вот страх за любимую заставил его покрыться холодным потом.

— Он проснулся, — уловка демона не осталась незамеченной, чей-то смутно знакомый голос раскрыл его секрет. — Но, похоже, лорд ир'шиони считает ниже своего достоинства общаться с ар-де-мейцами, — вот так одной-единственной фразой можно повергнуть в отчаяние.

Роан с трудом разлепил веки и несколько секунд моргал, пытаясь сосредоточиться, а затем пробежался взглядом, оценивая обстановку. Завидев Мирель в окружении знакомых мужчин, Роан начал меняться в лице — брови сошлись на переносице, в глазах вспыхнул лед, который острым лезвием скользнул по телу девушки. Она отступила на шаг, когда его холодный, отчужденный взор пронзил ее насквозь. Плотнее закутавшись в одолженный у Лориана плащ, Мира быстро сказала:

— Роан, помнишь, мы говорили, что пора прийти к соглашению, у нас есть шанс закончить столетнюю войну! — она отважилась взглянуть на него.

Злая, полная затаенной обиды и разочарования насмешка искривила его губы.

— Я все помню, — слова звучали двусмысленно, но Мирель не позволила смутить себя.

— Что скажешь сейчас? — она понимала, что пути назад нет, и жизнь продолжается.

— Что скажу? — он дернулся, но серебряные путы крепко держали его.

Мирель вздрогнула, словно они причиняли боль и ей тоже, нанося невидимые раны. Девушка хотела обойтись без них, но Лориан и Дарейс настояли и связали спящего демона.

— Надеюсь, — усмешка Роана стала яростнее и шире, — что справедливая эра позволит пленнику смыть с тела грязь и кровь. Или вам все равно? Тогда я готов разговаривать!

— Да, конечно, — королева нервно взмахнула рукой.

— Мы проводим, — выразили единодушную готовность помочь ар-де-мейцы.

Мира осталась в одиночестве. Ее сердце было переполнено жгучей тоской. Она отчетливо осознавала, что глубоко в ее памяти образ любимого запечатлен навсегда. Его лучистый, пылающий любовью взгляд, ласковые руки, обжигающие, пьянящие поцелуи, раскатистый смех, срывающийся шепот, который королеве больше не доведется услышать. С этого дня и навеки Роан будет видеть в ней врага.

Лориан и Дарейс ввели демона в купальню.

— Поможете? — издевательски поинтересовался он. — Ах, да! Я уже раздет, лишь серебро составляет мое одеяние. Но вот беда, — демонстративно вздохнул и напрягся, чтобы путы вонзились в тело, — я сам не могу и шагу ступить.

— Поможем, — Лориан толкнул пленника в воду.

Тот, отфыркиваясь, выбрался на мелководье, осмотрел своих мучителей и вынес вердикт.

— А ведь вы, как и я, любите Миру!

Оба ар-де-мейца вытянулись по струнке, на их скулах вздулись желваки, а пальцы инстинктивно сжались. Но Роана было не остановить. Боль и горе в его душе переродились в яростную, губительную энергию, заполняющую сердце расплавленным металлом. Теперь у него появилась новая цель. Новый враг.

— Да, и поверьте, это погубит ваши души. Вот ты, — он указал на Дарейса. — Я готов спорить, что ты, капитан, полюбил Мирель в миг, когда твой брат привез ее в Хрустальный город. И я знаю, как ты мучился, сгорая от страсти. День за днем, ночь за ночью. Истязал себя, гнал подальше от дома и даже на свадьбу брата не пришел, отказался под благовидным предлогом!

— Ничего ты не знаешь, демон, — изменившимся голосом прорычал эрт Баралис, крепче, до боли стискивая кулаки, понимая, что не следует поддаваться гневу. Страсть и любовь не для него — Дарейс всегда знал об этом, но эрт Шеран старательно выводил его из равновесия.

— Знаю, я все о тебе знаю! Даже то, что ты испытывал теплые чувства к моей сестренке, но они ничто, пустота, по сравнению с тем огнем, который пылает в твоем сердце, едва ты видишь свою королеву. И этот огонь, эта негасимая страсть греет тебя, позволяет чувствовать себя живым, определяет цель твоего бытия.

Дарейс ударил кулаком ближайший камень, разбивая костяшки в кровь. Не помогло.

— Я не ты, — глухо высказал он. — Я никогда не поддамся ярости, потому что не хочу переступить грань и переродиться. А что касается эмоций — я давно понял, что любовь не для воина. Моя стезя — война, остальное — пустяки, недостойные внимания.

— Вижу, тебе удалось убедить себя и спрятать чувства глубоко внутри. Хотя, пожалуй, ты прав! Как считаешь, у меня получится?

— Не думаю, — резко бросил капитан эрт Баралис и отвернулся, давая понять, что беседа окончена.

Роан перевел ненавидящий взгляд на Лориана. Дарейса сложно сломать, он расчетлив и уверен в себе, привык контролировать свои порывы. А вот эрт Маэли уже доказывал на поле боя, что подвержен чувствам.