Легенда

Ничего не изменилось в зале за прошедшее время — стол был накрыт, посуда перемыта, но вот вода в котле остыла.

— Тоже труд, — королева поднялась с колен и занялась совсем не королевским делом.

Когда котел был подвешен над очагом, Мира взялась за метлу, а после — решила смахнуть пыль. Только подумала, как мирно спавшая до того момента Беглянка вдруг встрепенулась. Прислушалась и стрелой метнулась в коридор.

Мирель насторожилась и услышала странный глухой звук.

— Роан? — тревожно позвала она, но отклика не получила.

Сердце в груди испуганно сжалось, но девушка взяла себя в руки и вышла в коридор.

Часть факелов, зажженных утром, уже прогорела. Конец коридора терялся в сумраке, и оттуда с воем врывался ветер. Но Мирель не остановилась. Переборов себя, она сняла со стены один из факелов и храбро двинулась вперед.

— Роан? — она не теряла надежды услышать голос любимого, но в ответ раздался только подозрительный шорох и тихое лошадиное ржание.

Мира забыла о страхах и бросилась навстречу ветру, понимая, что дверь открыта. Факел, трепещущий на ветру, распугал зловещие тени, и они расступились, открывая силуэт коня, освещенного красноватым светом, падающим сбоку. Вместе с ветром внутрь торопились залететь снежинки, и Мирель пришлось прикрыть глаза рукой. Поэтому она не сразу увидела эрт Шерана, лежащего ничком у ног своего скакуна.

— Роан! — девушка подбежала и склонилась над любимым.

Ее лорд был весь изранен, а при ближайшем рассмотрении Мирель увидела, что и конь его пострадал от чьих-то когтей.

Яростное шипение Беглянки и испуганное конское ржание отвлекло королеву и вынудило подняться по ступеням. За порогом властвовала зимняя ночь, да бесновался ветер. Чувство опасности нарастало, и королева с силой метнула факел.

Огненный свет на несколько мгновений разорвал тьму, сердце Миры забилось где-то в горле, а затем, ухнув вниз, замерло. Девушка неоднократно встречала сумеречных на другой стороне Разлома, а с одним даже сражалась и победила. Первым порывом было позаимствовать меч у лорда и вступить в бой. Но стоило оглянуться и вспомнить о беспомощности эрт Шерана, как Мира приняла иное решение. Одно из чудовищ Ар-де-Мея, непонятно каким образом перебравшееся через Меб, приближалось. Крим — так называли это существо ар-де-мейцы. Высокая косматая фигура медленно двигалась в ее сторону. Чудовище не бежало — видно ощущало скорую победу. Мирель невольно вздрогнула, на секунду вообразив, как холодные, цепкие пальцы прикасаются к ее шее.

Слетев по ступеням, королева снова наклонилась к возлюбленному:

— Роан? — она вглядывалась в его лицо с ожиданием. — Проснись, умоляю! — она приказывала себе не поддаваться панике. — Мне нужен ключ! — руки безостановочно двигались в поисках камня с гравировкой.

Беглянка воинственно выгнула спину и побежала наверх, а ее шипение стало яростнее. Конь лорда сорвался и унесся дальше по коридору, и Мирель поняла, что опасность совсем близко. Непроизвольно она снова подняла голову, а ветер услужливо донес до нее смрадный запах сумеречного.

— Ключ… Где же ключ? — прохрипела она, тщательно осматривая одежду Роана.

Его ресницы затрепетали, глаза открылись. Лорд обвел мутным взором пространство перед собой и услышал сбивчивый шепот королевы. Облизав пересохшие губы, он понял, что не может произнести ни слова, и из оставшихся сил протянул руку, дотронулся до локтя Миры. Она резко вскинулась и заметила, что Роан очнулся.

— Мне нужно… — задыхаясь от волнения, заговорила королева, но он уже разжал пальцы, и камень покатился по полу.

Без напоминаний Мирель схватила его дрожащими от переизбытка чувств пальцами и кинулась к выходу. Чудовище, как будто почуяв, что добыча может ускользнуть, с ревом кинулось вперед. И успело бы, если бы отважная Беглянка не напала на него. Высоко подпрыгнув, кошка принялась рвать коготками голову крима. Непропорционально длинные руки, увенчанные кривыми когтищами, поднялись, чтобы сбросить кошку. От мгновенной смерти белоснежную питомицу спасла только отличная реакция. Кошка успела увернуться.

Как бы ни жалела Мирель Беглянку, мешкать было нельзя. Королева вставила ключ в нужное углубление, и каменная глыба сдвинулась с места, отрезая криму вход. Мирель оставалось только гадать, что станет с ее любимицей, и надеяться, что хитрая кошка избежит гибели. Сейчас ей нужно было позаботиться о раненом эрт Шеране.

Конем Мира займется позже, а пока она вернулась к лорду и оценила его состояние. Роан снова потерял сознание, одежда на нем была разодрана и пропитана кровью Королева сразу не заметила, но ее руки уже были окрашены красным. Стараясь не паниковать, она ухватила Роана под мышки и потянула в зал. Сюда забежал испуганный, всхрапывающий конь, и Мирель пришлось немного отвлечься, чтобы вывезти его в коридор.

Поднять эрт Шерана на лавку у девушки не хватило бы сил, и, мудро рассудив, она устроила ложе на полу недалеко от очага. Затем раздела Роана и приготовила так кстати вскипевшую воду. Пока Мира обтирала раненого, он то приходил в себя, то опять проваливался в беспамятство и принимался что-то бормотать. Тело Роана было сплошь покрыто мелкими ранами от когтей и зубов крима. На чело девушки набежала тень. Слюна этих чудовищ была ядовита. Мирель следовало успокоиться и вспомнить состав противоядия и хладнокровно оценить запасы трав, хранящихся в башне.

Мешочки норовили выскользнуть из рук, и королева прилагала усилия, чтобы сосредоточиться и не оглядываться на возлюбленного.

— Так, — твердила она вслух, чтобы заглушить панические приступы, — кажется, травницы сначала использует обезболивающие снадобья. Что мне нужно? — выдохнула и припомнила. — Вроде бы, я видела подходящую настойку, — с рвением она принялась распахивать шкафчик за шкафчиком.

Поиски окончились результативно — нашлось не только обезболивающее снадобье, но и целебная мазь. Мира не знала, поможет ли она против яда, но выбора не было.

— Сколько капель необходимо? — память подвела, и королеве пришлось действовать наугад.

Она подошла к Роану, кровь все еще сочилась из его ран — плохой знак. Девушка попыталась поднять голову лорда и заставить его выпить снадобье, но он вдруг что-то заговорил и открыл глаза.

Сев, эрт Шеран уставился на Мирель со странным выражением на лице.

— Выпей, так нужно, — мягко произнесла она, протягивая кружку.

Словно бы увидев самого грыра, он дико взмахнул рукой, выбив посуду из пальцев Миры. Она едва успела пригнуться, чтобы избежать удара, а он со стоном рухнул на шкуру. В сердце Мирель постучалась черная безысходность, она испугалась, что потеряет Роана. Ведь если судить по его поведению, то ранили лорда уже давно, и процесс не остановить. Запретив себе думать о худшем, она положила ему на лоб влажную ткань и вернулась к мешочкам с травами, чтобы приготовить целебный отвар. Она не нашла последний из ингредиентов — кору рябины, собранную в день летнего солнцестояния. Но ничего не поделаешь, ей придется довольствоваться тем, что есть и снова молиться Хранителям.

Сухие лепестки, листья и коренья отправились в котелок, а чтобы не сидеть без дела, Мира смочила в другой посудине вторую тряпицу и принялась обтирать шею и тело Роана в надежде унять жар и остановить кровь, успокаивая его ласковыми словами, а затем смазала порезы. Эрт Шеран бредил, и девушка понимала, что в любой момент он может вскочить и опрокинуть ее резким ударом.

Девушка была слишком обеспокоена состоянием любимого, чтобы вспоминать о своих былых желаниях, а мечтала только о том, чтобы эрт Шеран поскорее поправился.

Пока отвар кипел, она съела пару сухарей, вынуждая себя жевать, потому что понимала, насколько важно сохранить силы. А затем выглянула в коридор, чтобы поменять сгоревшие факелы и осмотреть коня. В душе Мира все еще питала надежду, что ошиблась в своих предположениях, и Роан повстречался с кримом всего пару часов назад.

Ее надежды рассыпались прахом, когда она увидела умирающего коня. Скакун лежал на боку и тяжело дышал. Но она ничем не могла облегчить страдания животного. Подходящего снадобья не было, а убить коня рука не поднялась. Все, что сделала — это расседлала скакуна и сняла переметную суму. О том, как после будет избавляться от трупа, думать не хотелось. И в любом случае ей остается ждать рассвета. Королева напрягла слух, стараясь расслышать, что делается на улице. Но сквозь отверстия в потолке слышались завывания ветра и ничего более.