Легенда

Теплый источник внизу должен был раньше подсказать королеве, что где-то рядом расположена огненная Меб. А река, которую сейчас видят ее глаза, называется Диарэ. Она течет с этой стороны Разлома, но у нее есть приток. Его название отлично знакомо Мирель.

— Арэйл, — выдохнула она. — Конечно, это не Сияющая, но эта речка протекает через весь Ар-де-Мей и на самой границе соединяется с Диарэ.

— Можно попробовать уйти? — вслух спросила Мира и посмотрела на сидящую рядом кошку. — Ты поможешь найти выход?

Беглянка не откликнулась, сидела, обернув хвост вокруг лап, и не двигалась, будто чего-то ждала. Впрочем, королева верно истолковала поведение любимицы — ей предложено самой решить возникшую задачу.

— На легкость я и не рассчитывала, — кривая улыбка пробежала по губам девушки.

Гурдину тяжело давался каждый следующий шаг, ноги вязли в снегу. Дыхание срывалось, и очередной вздох облачком пара стремился коснуться верхушек невозмутимых елей. «Долго ли еще?» — спрашивал он сам себя, настойчиво вглядываясь вперед. Метель занесла снегом все возможные следы, и древний двигался лишь по наитию, надеясь, что отыщет Тэйну. Гурдин знал, что девушку так просто не отпустят из этого мира, а беспокойных душ в Нордуэлле и без нее хватает.

Ветер носился по небу, разгоняя серые клочья облаков, выпуская из их объятий солнце. Оно смотрело на землю с радостью, стремясь наверстать упущенные дни. Лучи не грели, но светили ярко, оживляя зимний лес, ослепляя глаза одинокого старика. Он устал и принял решение дать себе отдых.

Раскидистая ель привлекла Гурдина, под ее склоненными до самой земли ветвями он нашел приют. Недостатка в дровах не было, и Гурдин вынул из заплечного мешка трут и кресало. Высек огонь и протянул руки к разгорающемуся костру.

Огонь жадно набросился на сухие веточки, старик нанизал на прут разломленный хлеб, чтобы поджарить. Отламывая узловатыми пальцами еще горячие кусочки, Гурдин неторопливо жевал их и думал. Долгое шипение не сразу привлекло его внимание, но когда древний услышал новый звук, то отложил еду и осмотрелся. Его прищуренный, острый взгляд остановился на скоплении сизых теней в углублениях под елью. Гурдин напрягся, призраков он видел и часто, но вот беседовать с ними не доводилось. Раньше он не считал нужным снисходить до общения с ними.

— Тэйна? — так как призрак скрывал свою внешность, старик позвал наугад, надеясь, что его поиски завершены.

Призрак приоткрыл свою личину, прячась в густой древесной тени, опасаясь приближаться к костру.

— Ты? — Гурдин не смог скрыть своего удивления.

— Мы знакомы? — призрак, как оказалось, тоже был изумлен.

Старик явственно поморщился, как будто его тело пронзила внезапная боль, и признался:

— Это я… Гурдин.

Орей с недоверием облетел вокруг, зашипел, когда жар огня коснулся его полупрозрачного тела, вернулся в тень.

— Помнишь, как у тебя выпал первый зуб, и ты в слезах нашел меня? — старик заметил сомнения, промелькнувшие на лице призрака. — А помнишь наш первый урок? Ты тайком взял меч отца, но толком держать его не умел, размахивал им и едва не снес голову пробегавшему мимо Риану, который даже и не понял, что мог лишиться жизни.

Призрак медленно кивнул и раздумчиво ответил:

— Крепко же тебя потрепало…

— Да, досталось всем, — неопределенно отозвался Гурдин и сменил тему. — Я ищу Тэйну, она с вами?

Призрак сверкнул мрачным взором и произнес:

— Да… вернее то, что от нее осталось.

Старик проницательно глянул на него и потребовал:

— Отведи меня к ней!

Призрак развел руки в стороны.

— Сейчас не могу, — и обнадежил, — но она где-то неподалеку, за ней присматривает Аррис.

Гурдин решительно завернул хлеб в холстину, забросал костерок и выбрался наружу. Разметав облака, ветер угомонился, и в лесу стояла тишь: ни ветка не шелохнется, ни зверек не пробежит. Только, подобно драгоценным камням, сверкали наметенные сугробы.

Чтобы не тратить зря отведенное время, Гурдин, набрав полные легкие воздуха, крикнул:

— Аррис эрт Тодд! Где ты? — распугав тишину зимнего леса.

Крик эхом пронесся по окрестностям и затих. Старик осматривался до рези в слезящихся глазах, надеясь заметить знак.

Слева тряхнула ветвями старая ель, и Гурдин изо всех сил поспешил к ней.

— Эх, вы, — со вздохом констатировал он, нахмуренно взирая на скопление чернильного тумана и качая головой, — не могли внятно ей объяснить.

— А она слушала? — огрызнулся эрт Тодд, одарив старика придирчивым взглядом.

— Она девочка умная — прислушалась бы, коли вы додумались бы правильные слова подобрать, — Гурдин строго посмотрел на призрака.

— Умные девочки женихов не убивают! — буркнул Аррис и дымкой опоясал еловый ствол.

— Нет ее вины в твоей смерти. Обвиняй меня, если пожелаешь! — сурово объявил старик, но призрак не послушал.

— Сам решу, кого обвинять, а ты, проклятый, если знаешь, как помочь, помогай, или иди к грыру!

— Сейчас бы тебя как в детстве — ухватить бы за ухо, да хорошенько оттаскать! — хмыкнул Гурдин, и получил язвительное:

— Ну, попробуй! — призрак кинул под ноги старику свою голову.

Древний устало потер переносицу — нелегко быть терпеливым, когда хочется рвать и метать — и присел на снег рядом с туманно-черным клубком.

— Не в моих силах вернуть ей память, но я отправил твоего брата на поиски лорда. Нам остается ждать.

— Поскорее бы, — Аррис возник с другого бока. — Мы уже пятерых потеряли, — в тихом голосе звучала явственная досада.

— Оставшихся сохраним, — твердо заверил его Гурдин и прикрыл покрасневшие веки.

Непроглядная тьма накрыла местность вокруг башни. Звезд не видно — лишь беспросветный черный полог вместо ночного неба. Но Мирель, отчаянно покусывая губы, всматривалась и всматривалась в темноту ночи. Напряжение никак не отпускало королеву, и она ощутимо поежилась, стоя на крыше. Несмотря на усиливающийся мороз, уходить ей не хотелось. Мира чувствовала себя воином, стоящим на посту. Беспокойство за Роана изводило королеву, и она не смогла усидеть на месте и покинула обогретый зал. Сколько времени Мира простояла на пронизывающем ветру — неизвестно. Ей некогда было считать минуты, все, на что хватало сил — молиться, дабы Хранители смилостивились, и Роан вернулся к ней.

Ветер безудержно гнал девушку с крыши, норовил куснуть в лицо, толкал в спину, рвал с плеч плащ. Мирель стойко сопротивлялась и ни на мгновение не прерывалась, истово умоляя небесных покровителей сохранить Роану жизнь.

Все ее тело заледенело, и Мире начало казаться, что скоро она станет куском льда. Испугавшись, что в таком случае никому не сумеет помочь, королева спохватилась и взялась озябшими пальцами за железное кольцо на крышке люка.

Спустившись, девушка присела перед очагом и протянула к огню замерзшие ладони.

— Ах, если бы у меня был ключ, — простонала она, страдая от неизвестности.

Роан ушел и забрал с собой заветный камень, о ключе, открывающем второй выход, Мира ничего не знала. В чем была уверена наверняка — помимо двух ключей, двери открывались с помощью заклинаний. Но маги тщательно хранили свои секреты, и они не раскрыли их ненавистному южному демону, выдав часть правды.

Жалящая мысль черной молнией пронзила сознание, словно кто-то недобрый встал за спиной и коварно нашептал: «А ведь ты умрешь здесь, если демон не вернется. И, быть может, он нарочно оставил тебя в башне, обрекая на медленную и мучительную смерть!»

— Нет! — рьяно выкрикнула Мира. — Роан не понаслышке знает, что такое честь, и никогда не поступил бы так со мной! — выдохнула и осознала, что безделье ни к чему хорошему не приведет.

Тяжкие думы часто становятся причиной сумасшествия — в чем королева недавно убедилась. Мире было жаль Тэйну, но умом она понимала, что подругу не вернуть. Черные мысли сгубили ее в самом расцвете, а Мирель собиралась дожить до глубокой старости.

— Пора заняться делом! — она несколько раз провела ладонями по лицу и огляделась.