Страница 26 из 41
Что мне делать? Допускаю абсурдную мысль: жить шведской семьей. Правда, сама потом над собой смеюсь. Я, конечно, молодая и прогрессивно настроена, но не до такой степени, чтобы делить любимого мужчину с другой женщиной.
Возвращаемся домой после долгой прогулки вечером. Знаю, что Богдана дома нет. Он мне написал короткое смс, что задержится. Ольга Петровна в своей комнате. Последнее время в доме царит тяжелая атмосфера, каждый стремится укрыться и побыть наедине с собой. Я в спальне с Верой, Богдан в кабинете, а домработница на кухне или у себя.
Смотрю на спящую малышку. Если я ее сейчас разбужу, Веруська устроит скандал и вынесет мозг. Благоразумно ее лучше не будить, но тогда она будет не умыта и не накормлена. Вздыхаю. Слышу позади шаги. Оглядываюсь, мои губы против воли растягиваются в приветливую улыбку.
– Привет, – шепчу.
Богдан не отвечает. Он вплотную подходит ко мне, обнимает и жадно меня целует. Не скрывается. Не заботится о том, что нас может застукать Ольга Петровна. Мы ведь держим в тайне свои отношения.
Я зажмуриваюсь и отдаюсь полностью эмоциям. Поразительно, но за столь короткое время, что я знаю Коршунова, мне кажется, что роднее его у меня нет никого на свете. После Веры.
– Я соскучился, – тихо признается Богдан, отрываясь от меня с тяжелым вздохом.
Смотрит мне в глаза, мне становится стыдно за свои метания и сомнения, которые одолеваю непродолжительное время. Вот почему-то глядя сейчас на Коршунова, понимаю, он сделает все возможное, чтобы освободиться от оков своего брака, потерпевшего крах.
– Мы тоже, – прижимаюсь. – Я вот думаю, будить Веру или оставить ее уже спать в коляске, – мы вместе смотрим на спящую малышку. Если зажмурится, то можно на мгновение поверить, что мы семья. Самая настоящая семья.
– Оставь ее, – Богдан толкает коляску вперед, обняв меня за плечи.
Мы проходим в гостиную. Верхний свет не включаем, только настенные бра. Усаживаемся на диван, сидим рядом, жмемся друг к другу, молчим. Комфортно молчать с человеком, которые не заставляет чувствовать себя не в своей тарелке рядом с ним.
Богдан прижимается щекой к моей макушке, гладит мои плечи и явно думает о чем-то тяжелом. Я кусаю губы, сдерживаясь от вопросов, но мне так и подмывает спросить, как дела у него с разводом. Вздыхаю.
—Любопытно? – неожиданно спрашивает Коршунов, будто подслушивал мои мысли.
– Немного. Есть новости? – отстраняюсь, сразу же почувствовав, как мне холодно вне объятий Богдана. Голубые глаза устало на меня смотрят.
– Твоя сестра вернулась домой, – ошарашивает меня Коршунов.
Я теряю дар речи, потом хватаю мобильный, лежащий на журнальном столике, проверяю звонки и сообщения. От Лиды ни словечка.
– В Россию? Или в родной город?
– Моя служба безопасности получила информацию, что ее видели в аэропорту.
– Значит, она вернется домой, – глухо произношу.
Озираюсь по сторонам, словно раздумывая, с каких вещей начать сборы. В голове сумятица. Мало того, что Полина нарисовалась на горизонте со своими проблемами, теперь Лида. Мне до чертиков хочется, чтобы сестра пропала на полпути. Пусть автобус сломается, поезда встанут и не смогут отправиться. Не против если вдруг случится какой-то апокалипсис, который остановится мою сестрицу. Для меня она как астероид, который движется на Землю и готов ее уничтожить.
– Надь! – Богдан хватает меня за руку, притягивает к себе, но я упираюсь. – Надь! – хватает за плечи, слегка встряхивает. Я фокусируюсь взглядом на нем.
Почему он такой спокойный? Почему невозмутим? Почему не пытается выяснить, где Лида и не узнает, с какой целью она вернулась? Я не кстати вспоминаю фотографию сестры, Богдана и Полины. Потом записку с адресом Коршунова. Что если Лида, подумав в одиночестве, решила забрать Веру из детдома и наведаться к Богдану с корыстными целями?
– Почему ты не паникуешь? – хмурюсь, пытаюсь найти хоть намек на тревогу, но лицо Богдана безмятежно хоть и усталое.
– А есть причина для тревоги?
– Конечно!
– Какая?
– Лида может забрать у нас Веру!
– Лида может забрать у нас Веру!
Теперь Богдан хмурится. Смотрит сначала на меня, потом переводит потяжелевший взгляд на коляску со спящей Верочкой. Все внутри меня звенит от напряжения, потому что я настолько привыкла малышку считать своей, что появление Лиды я рассматриваю, как угрозу для своего мирка. Полина была первым ударом, теперь вот сестра… Все не слава богу.
– Лида не отказывалась от ребенка?
– В нашем городе все на словах, – скриплю зубами. – Никто ничего не оформлял. Лида принесла малышку в детский дом и уехала, а мне потом позвонили и попросили Веру забрать. Я и забрала, потому что в моей голове не укладывался поступок сестры.
– Надя! – голубые глаза сердито меня прожигают. – Ты хоть понимаешь, что теперь будет?
– Что? – пищу.
– Лида приедет и заберет Веру, а ты ей ничего не скажешь. Нужно было все оформить.
– Голова тогда не варила, – начинаю оправдываться, сжимаясь под взглядом Коршунова. – Много было других вопросов.
– Ну да, найти меня и предъявить претензии, – Богдан поджимает губы. – Нужно проконсультироваться с юристами. Лида наверняка еще не в курсе, что ты уехала с дочкой из города ко мне. А когда узнает…
– Она может приехать и начать качать права, – заканчиваю незаконченную фразу. – Более того, она будет качать из тебя деньги. Интересно, она сама в курсе, кто отец ребенка.
– Думаешь не знает? В свидетельстве стоит прочерк, но по сути это не играет роли.
– А ты уже выяснил, кто отец ребенка Полины? – не упуская возможность кольнуть Богдана с его разводом. Да, тема меня раздражает, даже если на горизонте возникает другая проблема. Веду себя как подросток с гормонами.
– Тебе волнует этот вопрос? – взгляд Коршунова ожесточается. – Выяснил, но эта тема никак не пресекается с темой твоей сестры.
– Ну да, – тушуюсь.
Смотрю на свой мобильный телефон. Он стоит на беззвучном режиме, поэтому просто светится. Беру его в руки и удивленно округляю глаза, прочитав имя звонившего. Показываю Богдану. Он тоже удивленно вскидывает брови. Взгляд призывает меня ответить на звонок, а мне сразу хочется засунуть голову в песок как страус и ни с кем не разговаривать. Набрав побольше воздуха, выдыхаю и отвечаю:
– Алло.
– Привет, сестренка. Я приехала домой, а тебя нет, и судя по слою пыли, давно нет.
– Да, я не в городе.
– А когда вернешься?
– Нескоро. Я нашла работу в столице, поэтому домой вернусь нескоро, – кошусь на прислушивающегося Богдана. – А ты чего вернулась?
– Соскучилась по родным березкам, – смеется Лида. – Раз ты в столице, это отличная новость. Я могу к тебе приехать.
– Я сейчас в командировке! – выпаливаю спешно, чувствуя, как жар накатывает меня волной. Мне от своего рванья становится душно. Судорожно придумываю причину, по которой Лида не может ко мне приехать.
– А, жалко. Ладно, в любом случае я пока займусь своими делами в нашем городе, потом созвонимся и встретимся. Все равно я тоже скоро буду жить в столице, – слова Лиды звучат для меня как пули в упор. Я вздрагиваю и ищу поддержку в Богдане. Он понимает меня, сжимает мою свободную руку.
– Ты нашла работу?
– Что? Работу? – смех сестры звонок и заразителен. – Нет, конечно. Я просто теперь буду жить с отцом Веры.
– Что? – холодею внутри, обращаясь взглядом к коляске, в которой сладко спит Веруська, не подозревая, какие страсти накаляются вокруг нее.
– С отцом Веры, – повторяет Лида, словно я внезапно отупела. – Мы с ним встретились, поговорили и поняли, что жить не можем теперь друг без друга. Я ему рассказала о дочери. Конечно, он был в шоке, но захотел поскорее увидеть дочь. Именно поэтому я вернулась в нашу деревню, чтобы забрать Веру. Сегодня не пойду, хочу отдохнуть с дороги, а вот завтра с утра наведаюсь в наш детский дом.