Страница 10 из 11
«Как всегда. Сама «любезность» и нескончаемая жизнерадостность.»
– Сделаю. – кивнула орчиха, послушно отправляясь в указанном направлении. Куда послали.
Чего гвоздь в кармане таить, Орри всегда испытывала зависть по отношению к этим прекрасно адаптировавшимся на стройке и в жизни орочьим существам. Но, променяла бы она возможность быть собой, не отказываясь от хоть и с течением времени изменяющихся, но всё же своих правил и убеждений, на социальное одобрение и подобный «комфорт»? Нэй. Она, может, и рада бы, но у неё не получится. Есть пределы, до которых орка может «ужаться». И меньше этой её нынешней «маленькой свободы» её психике уже не выдержать.
Она и так невыразимо страдает оттого, что променяла «большую свободу» собственного пути на именно такого типа комфорт. Быть строительницей было надёжно и престижно. Отпрыску строительской династии точно не грозило ни сокращение, ни увольнение. Также была стабильная зарплата… хоть и не столь большая, как могла бы быть после всех вычетов от дисциплинарных взысканий. Собственная комната в добротно сделанном бараке, приличная семья…
Она потеряла свой путь, но не могла позволить себе потерять ещё и себя.
Казалось бы, отработай, а в свободное время ищи себя сколько угодно. Однако, энергии после верчения ручки бетономешалки и подметания участка с мелкой въедливой пылью, которая попадает во всё, что можно и во что нельзя, и ничем не отмывается впоследствии, хватало ровно на то, чтобы, придя после трудового дня, рухнуть лицом вниз на кровать и помечтать во время бессонницы о том, чтобы больше не подниматься.
Однако, сейсвет ей вновь предстояло прыгнуть выше своей зелёно-коричневой с проседью головы. Доплестись ей нужно было не до своего барака, а до больничной палатки с ангелом. И это-то и наполняло её радостью. И энергией. Которая, похоже, выдавалась только под конкретные цели.
Орка сняла свою рабочую форму и "поставила" в шкаф. Надо будет всё же постирать этот «доспех». Точнее, попробовать отмочить. Не факт, что мероприятие будет успешным… Из её ноздрей, с бровей и ресниц это никак не отмывается точно, а этот запах, похоже, будет с ней до конца её светов. И без того жёсткий хохолок на голове сеймомент приобрёл беловатый оттенок и стоял дыбом.
Орри ухмыльнулась.
«Модная бабка».
Она отмыла и оттёрла всё, как могла, чтобы не запачкать свою обычную одежду, бывшую для неё обыкновенно по совместительству ещё и пижамой, серьёзно пачкать ещё и кровать с пледиком совсем не хотелось.
Всё, всё надо стирать. И пледик, кстати, тоже. Пора с этим смириться и… Ага. Всё это сразу после визита в библиотеку и к Лито. Сейсвет у неё нет не только сил, но и времени.
Ладно. Забежим, шустренько, оперативно, минимум болтовни и особо не рассиживаясь. Всё уже сказано, прозрачному существу эти рекомендации всё равно не отзываются. А, может, уже и остальные ангельские за ним прилетели и беспокоиться больше вовсе не о чем… Но за книжками забежать в любом случае не помешает. Хм.
Неожиданно для себя, орчиха на момент при этом почувствовала укол тоски и ревности. Вот, улетит домой. Со своими прозрачными друзьями. Творить свои очередные всеми любимые шедевры. Жить там. В своём светлом, интересном, ни разу ею не виданном мире.Без великих важноместских строек с передовой угарницей Орри "во главе" и её трудовыми буднями с их хронически незримыми подвигами. И микроскопическими радостями раз в зарплату. Рукоплескать не будут, да и не в этом проблема…
Орри привыкла к тихому незаметному труду и определённо не хотела бы менять его на публичный шум.И нет, плоха не стройка сама по себе.
Жилые площади с их теплом и отсутствием промозглого ветра, дождя, снега и прочего универсально хороши для всех. Дело в том, что Орри всегда чувствует себя… гнусяцки не на своём месте. А… на каком она тогда хотела бы? На ангельском? Писать песни, которые услышит весь материк? А она умеет? Что она вообще умеет, кроме шпаклевания и укладки блоков? Да, полода руки на её орочьи сердца – ничего. А не. Доски может прибивать. Иногда даже ровно.
Так, ну. Какие претензии к миру с такими исходниками? Орка ускорила шаг от злости.
Ладно. С улётом ангела одно из маленьких окошек в большой чудесный мир захлопнется для неё, и в густом смраде её никчёмной жизни вновь станет душновато. Зато тепло, понятно и безопасно.
Она хмуро дошагала до библиотеки. Неоркски прекрасное здание модерновой архитектуры. Она так и не удосужилась заинтересоваться именами возведших его. Круглое, с большими витражными окнами и крышей необычной формы, оно выглядело отголоском какого-то иного, волшебного мира и не могло не привлечь внимание маленькой Орри, которую недовольной и вечно спешащей занятой матери приходилось практически силом протаскивать в том промежутке между домом и рынком, где находилась библиотека.
Подросшая орчиха, как только позволил возраст, стесняясь и робея, но всё же с твёрдой уверенностью в том, что она обязательно должна здесь быть, оказалась на пороге завладевшего её умом здания. Интерьер её не разочаровал. Внутри всё было таким восхитительным, как обещало быть снаружи. Витражный свет мягко падал на стеллажи с океанами испещрённых символами кусочков переплетённой ткани, в которых ей предстояло утонуть. Волшебные миры и в самом деле были здесь. Чутьё не обмануло.
Отголоски тех самых чувств ощущались каждый раз, когда Орри переступала порог библиотеки, намереваясь уйти от душной обыденности погрузиться в вымышленные миры и, утонув в них, возродиться очищенной и обновлённой. Вдохнув воздух, в котором пыль веков смешалась с мудростью, она, по-хозяйски спокойно и привычно, оглядела своё книжное королевство, словно правительница. Это было единственное место, где она чувствовала вдохновение, покой и безопасность.
…Место, в котором ей сейсвет тоже нельзя было задерживаться. Приветственно кивнув уже ставшему практически родным работнику Храма Знаний, орка кратко осведомилась о новых книгах и взяла обещанный ею Лито орко-ангельский словарь. И с неохотой покинула своё личное спасительно переключающее внимание, восстанавливающее и оживляющее место Силы, продолжив свой путь и размышления. За ними дорога до шаманских палат прошла незаметно.
Влетев в палатку ангела без предупредительного хлопка, бойбабка устало плюхнулась на пуф, только поняв, что произошло.
– Прости, что без хлопка… задумалась. Хорошо, что ты не заметил, потому как тоже… Что ты там так сосредоточенно делаешь?
– Ничего страшного, – рассеянно отмахнулось чем-то занятое существо. – Наши жилища вообще прозрачны. И, задумавшись, ты можешь пойти насквозь в любой момент…
Ангел приветственно сверкнуло, не поднимая головы от прозрачной «рукописи». Орка встала, чтобы тихо положить словарь на тумбочку рядом с кроватью Лито и зачарованно уставилась на процесс "письма", который видела уже не в первый раз в первый раз.
– А, ну да. У вас же и мысли всеми и на большом расстоянии читаемы. Чего уж тут в принципе скрывать.
– Ага… Не получится. Да и незачем… Слушай. Подожди момент. У меня… тут.... созрела идейка песни… – пояснило Лито, что-то убирая в записях изящным жестом и парой движений пальцев добавляя новое. – Надо записать. Отдых… пошёл мне на пользу.
"Ну ни мха себе "отдых"!" – мысленно усмехнулась Орка и с готовностью вернула в шатёр тишину, молча замерев в углу.
Дитя света сосредоточенно вносило в свой листик правки и заметки, и через какое-то время принялось мурлыкать, помахивая в такт рукой. Негромкие чарующие звуки поплыли по шатру, завораживая и гипнотизируя, унося с собой куда-то…
Куда-то туда, где отягченной загруженным проблемами старого усталого тела душе становилось невыносимо легко и оттого неоркски больно.
Вот, почему она ненавидит искусство. Оно напоминает ей о том, что её начинка – это не только кишки.
Орри с досадой стёрла натруженной рукой непрошенную предательскую жидкость с морщинистой щеки. Музыка целительно выводила застывшие внутри эмоции. То, на что обычно не хочешь смотреть. Но то, что обыкновенно никуда оттуда не девается, напоминая о себе с незавидной периодичностью.