Страница 18 из 44
— Ну, знаете ли! Хотела бы я действительно взорвать класс — не спасала бы эту банку! — оскорбилась Селена. Она поставила банку на уцелевший стол, и вышла, хрустя осколками. Наверное, хлопнула бы дверью, но двери лежали в коридоре, выбитые взрывом. В класс заглянула обеспокоенная Фарагонда.
Палладиум перевел взгляд на банку и изменился в лице.
— Если бы эта банка разбилась, и ее содержимое прореагировало с дымом, мы бы лежали в глубоком волшебном сне, — сказал он Фарагонде.
Директриса нерешительно потопталась у входа, боязливо наступая туфлями на битое стекло, усеявшее пол, но проходить внутрь не стала. Палладиум молчал, о чем-то размышляя.
— Алиса, очнись, мне надо кое-что тебе сказать, — позвал он.
Алиса с готовностью распахнула глаза, затем, спохватившись, изобразила стон боли.
— Мисс Фарагонда дала добро на наши занятия. Жду тебя сегодня в семь.
Не предложение руки и сердца… Но пока сойдет!
Все уроки отменили: другие классы, не пострадавшие от взрыва, взбудоражились так, что учителя не сумели успокоить их и продолжать уроки. Да и не до уроков им было.
Авторитет Селены в школе немного вырос: все-таки спасла парочку однокурсниц и самое главное — профессора Палладиума. Характер у героя дня от этого не исправился, да и греться в лучах славы она не желала. Двух бессознательных учениц, которых ведьмочка вытащила из класса, она даже приписала Алисе, чтобы бремя славы не казалось таким тяжелым.
Алисе и так было тошно. Она была во всем виновата. Селена ей потом объяснила, шипя сквозь зубы, про злополучные три капли, и что надо сначала слушать до конца. Три капли, сказала она, нейтрализуются в том количестве малахитового порошка, которое было в составе эликсира. Реакция нейтрализации происходит с очень громким, но безвредным хлопком, и состав кристаллизуется, навеки срастаясь с котелком. Они так подшучивали друг над другом в Торренуволе… А вот если вылить полный флакон, малахитовый порошок не нейтрализует все, и оставшееся вступает в реакцию с лилейным соком. И Селена больше не будет помогать Алисе на зельеварении, если та только и делает, что намеренно портит составы!
За ужином Алиса почти не притронулась к еде. Другие жалели ее, думали, что она до сих пор не отошла от потрясения, а ее грызла совесть. Половина курса переночует в медпункте. Еще троим придется пробыть там неделю, в том числе и Агате, которую осыпало разбитым стеклом. Кабинет разгромлен, уничтожена бОльшая часть запасов ингредиентов, Палладиум порезался осколками… Ей хотелось бросить все, побежать к Фарагонде и сознаться, чтобы совесть больше не мучила. Но тогда ее точно исключат. Это сильно повредит репутации директрисы, ее могут даже сместить с поста и назначить кого-нибудь нового.
Прямо с ужина куда-то увели Селену и Лию. Собирали отличниц по зельеварению, чтобы разобрать класс. Во взрыве разлились и рассыпались травы, настои и реагенты, которые нельзя было просто смести веником в одну кучку. К счастью, на полках ничего опасного не хранилось, но и безобидные сушеные травки могли прореагировать между собой.
Алиса захватила учебники и побрела туда же — близилось назначенное для занятия время, а профессор наверняка ходил где-то там, руководя процессом.
Палладиум наблюдал за уборкой в классе, устало прислонившись к стене. Порез на щеке был заклеен пластырем. Сухо кивнув Алисе, он сказал, что придется еще подождать, пока ученицы-отличницы не разберут все, что могло бы вступить в химическую реакцию. В подтверждение его слов где-то что-то задымилось, но тут же выяснилось, что это Селена так балуется.
— Пойдем в учительскую, — наконец, сказал Палладиум, и фея двинулась за ним. В учительской была только Гризельда. Она тепло улыбнулась коллеге и вышла, прихватив свои бумаги.
Алиса села.
— Итак, с какого момента учебной программы имеет смысл начинать? — спросил учитель.
— С начала года, — подумав, сказала Алиса. На самом деле, только последнюю неделю. Но последнюю неделю они разберут всего за пару занятий… Если у нее вообще получится думать, сидя наедине с Палладиумом…
— У тебя в начале года было все хорошо, разве нет?
— Я что-то не поняла в самом начале, и из-за этого потом стала не понимать… — сбивчиво объяснила она, пряча глаза.
— Ну что ж, открывай учебник с самого начала, — обреченно начал Палладиум…
— Надеюсь, эту тему мы с тобой закрепили, — через полтора часа подытожил он.
— Закрепили, — подтвердила она, на протяжении часа с чем-то старательно делавшая вид, что не понимает тему, которую знала назубок. — Я, наверное, мешаю вам? Вы еще Селену доучиваете, у вас дел много…
— С тобой мы хотя бы продвигаемся. А Селена стоит на одной точке, — пожаловался эльф. — Ее некромантия всегда все портит.
— Не говорите так, — тихо произнесла Алиса. — Она очень старается стать настоящей феей, а вы только и делаете, что ругаете ее за ведьминское прошлое.
— Некроманты издавна были врагами эльфов, — вздохнул Палладиум. — Эльфы черпают энергию живого, некроманты питаются мертвой. Фарагонда настаивает, чтобы мы ее учили как всех, чтобы ее магия постепенно перестраивалась. А Селена так запятнала себя мертвой энергией, что любая магия жизни ее отторгает.
— Сегодня ее знания из прошлого нам пригодились.
— Я не знаю, кто это сделал… Скажи, ты не замечала ничего странного? Не встречалась ни с какими недоброжелателями, которые хотят навредить?
Алиса вспомнила вчерашний разговор с подругами.
— Нет, — быстро сказала она. Они же решили, что не расскажут учителям про Миллию.
— Значит, придется искать среди своих. Кроме Селены, думать не на кого, — провокационно ответил Палладиум, помня задание Фарагонды.
— Это не Селена! — поспешно возразила эльфея.
— А кто же?
— Это… Это… Это не она! Если бы это было ее злой шуткой — она бы убежала, а она кинулась помогать! — крикнула Алиса. — Прямо в дым…
Повисла тишина. Палладиум о чем-то думал. Она внезапно сообразила, что Селена спокойно дышала этим дымом, и пока они все валились на пол без сознания, та хладнокровно действовала, открывала окна, выволакивала бессознательные тела. Еще и похоронный марш напевала… Чем-то же она дышала? С Селеной и правда было что-то не так. Но имеет ли это отношение к Миллии? Селена же, кажется… хорошая.
На улице уже стемнело, в учительской горела только настольная лампа.
Алисе вновь казалось, что они с Палладиумом одни во всем мире. Но теперь остальной мир был не против нее. Он давал им побыть вдвоем.
— Наверное, мне действительно стоит лучше к ней относиться, — нарушил молчание профессор.
Алиса кивнула.
— Иди, урок окончен, — добавил он, и фруктовая фея, попрощавшись, вышла.
В коридоре Алиса натолкнулась на очень довольную Селену. Судя по тому, откуда она возвращалась, ведьмочка то ли что-то взорвала, то ли что-то украла под шумок. Скорее, украла: ее сумка с учебниками сильно раздулась, из не застегнутого до конца кармана торчало горлышко, заткнутое пробкой.
— Ой, Селена! — обрадовалась Алиса.
— Ой, Алиса, — скопировала ее тон Селена.
— У нас есть теперь общая тайна… — продолжила эльфея. — Ты же никому не расскажешь?
— Я храню много чужих тайн, и ни одной еще не выдала, — важно изрекла она, многозначительно воздевая вверх указательный палец.
— Значит, тебе можно доверять! — расплылась в улыбке Алиса.
— Но и ты… Пообещай, что если узнаешь какую-нибудь мою тайну, тоже будешь ее хранить.
Эльфея немного удивилась, но серьезно кивнула.
— Пошли, — сказала она. — Нас ждут. Начнем готовить Ами к получению чармикса. Жаль, что Агаты с нами не будет…
— Так, девочки… ой… — удивилась Селена, войдя в комнату. У Аметист после сегодняшнего покраснел нос и припухли глаза, настолько нежная у нее была кожа. Эйлита щеголяла пластырями и замазанными зеленкой ссадинами, Лия уныло разглядывала ярко-оранжевое пятно на любимой зеленой майке.