Rise. Звезда битвы

Он на секунду отвернулся от дыры, отобрал у Нисфорцы фонарь и стал светить двумя.

– Ага! – торжествующе воскликнул он. – Что там? – Смотри сама! – он отодвинулся, давая ей возможность тоже свеситься в дыру. – Не бойся, если что – поймаю!

Нисфорца с опаской заглянула внутрь и разглядела под лучами света двух фонарей громадный зал, пол которого терялся далеко внизу. Чуть в стороне от образовавшейся дыры угадывались очертания какого-то строения: не то храма, не то мавзолея.

– Спустимся? – спросила она. – Нет, – качнул головой Ханс. – Чувствуешь магию от этой постройки? Полезем туда более крупной группой, плюс кто-то должен караулить эту дыру сверху. Желательно, чтобы нас подстраховал кто-то, наделенный крыльями. Учитывая, что это Амель и Юнна, и покинуть Эвергрин они не могут, сегодня мы туда точно не спустимся. – Туйон здорова, не смотрит за больными, вполне может оставить ремонт на несколько часов и однажды превращалась в фею… – возразила Нисфорца.

Ханс был заинтригован.

Вид Туйон говорил о том, что она бы недовольно топорщила волосы, если бы не киборгизация. Идея летать в тонком волшебном трико в температурных условиях, для которых остальные облачились в наземные скафандры, ее не вдохновляла. Она отказалась превращаться, долго возилась со скафандром, и все равно вышла наружу только после того, как Юнна, превратившись сама, несколько минут постояла снаружи в коротеньком волшебном платье.

– Я бы предпочла сначала завершить ремонт. Меня не удовлетворяет качество предварительной спайки плазмопровода, – выдвинула ллуралена последний аргумент, но он никого не убедил. – Да брось, там Титания уже почти пришла в себя и сама вызывалась чинить, – успокоила ее Маэрлена. – Что может случиться? Храм взорвется магией, как только мы спустимся? – Мы в Магиксе! – хмыкнул Даймонд. – Не станем исключать и такой вариант.

Ханс достал падд, загрузил план коридоров и пошел вперед.

– … я все хочу попасть на планету, где сработает приспособление под названием «компас»! –оживленно рассказывал Даймонд. Рассказ адресовался Маэрлене, но его одинаково хорошо слышали все. – Представляешь, простейшая штука со стрелкой четко указывает на магнитные полюса планет! – Что, вам не встретилась ни одна такая? – ответила пиррена. – Либо с магнитным полем было что-то не так, либо забывал проверять… – удрученно вздохнул эверигринский аналитик. – Их много в центральных кольцах планет, где жизнь существовала с глубокой древности. Это потом жизнь расползлась дальше по десяткам солнечных систем, и не все обитаемые планеты были такие образцово-стандартные. – Да, а некоторые планеты адаптировали под себя, просто используя магию, – включилась в беседу Рамалла. – Я как-то пыталась искать в исторических сведениях, каким именно способом это делалось, но везде как под копирку: позвали сильного мага, нашли мощный волшебный предмет или поколдовали большой группой! Получается, никто не ломал голову над теоретической и финансовой стороной вопроса, не считал массы планет и звезд, а просто применял магию, которая сама доводила все до оптимального результата! Кнариане сорок лет вычисляли, как столкнуть со своей орбиты самую массивную луну, виновную в их высокой тектонической активности, а в Магиксе запросто меняли орбиты планет задолго до того, как было впервые сформулировано само понятие физики! – Сведения, вывезенные человечеством, были достаточно скупы, – заметила Нисфорца. – Может, все не так просто. – Кстати! – вдруг воскликнула Юнна. – Если эта планета за тысячелетие без магии сместилась со своей орбиты, не была ли она одной из тех, которую как раз приспосабливали при помощи волшебства? Магии не стало, и она вернулась на свою изначальную орбиту. Исследователи замолчали, задумавшись. – Вполне вероятно, – заговорила Маэрлена две минуты спустя. – Но теперь, когда магия вернулась, что мешает планете опять поменять орбиту, на более благоприятную? – Эрих упоминал, что магия еще только просыпается, и в нас, людях, видит то, что заставляет ее очнуться и вспомнить прошлое Магикса, – вспомнила до сих пор молчавшая Туйон. – Упоминал о других магических проявлениях и в другом контексте, но я допускаю, что данное утверждение может быть применимо и в этой ситуации. – А, ну мы не первые, кто здесь высаживается, – успокоился Ханс. – Но первые с таким везением на происшествия, – не успокоился Даймонд.

Ханс остановился возле дыры в полу, и оба аналитика тут же склонились над ней с фонарями. Остальные стали разгружать привезенное с собой оборудование и устанавливать лебедки: целиком полагаться на крылья двух фей не стоило.

Наконец, навесив на Даймонда мощный прожектор, они стали спускаться вниз, оставив следить за тросами Рамаллу.

Внутри было сухо и очень пыльно. То ли иссохла земля, то ли превратились в пыль какие-нибудь хранившиеся здесь вещи. От малейшего движения в воздухе начинали клубиться огромные пылевые облака, и исследователи быстро перестали различать что-либо дальше двух метров. К счастью, их цель была примерно отмечена на схеме, и они шли по навигатору.

Пару раз они спотыкались обо что-то, и, разогнав пыль, обнаруживали окоченевших на холоде мертвецов в странных позах, с перекошенными лицами. Их со всей максимальной осторожностью обошли, не забыв, однако, отметить местоположение. Обошли потому, что в Магиксе загробная жизнь была реальна, а эти явно не были упокоены после смерти, а отметили – на всякий случай, вдруг появится возможность похоронить как должно.

В итоге исследователи прошли бы мимо цели на расстоянии трех метров, и лишь киборгская оптика Туйон не дала им окончательно заблудиться в пыли.

Подземное строение оказалось правильно квадратным, с четырьмя узкими проходами в каждой стене, через которые они едва-едва протиснулись в своих скафандрах. Внутри не было вообще ничего, кроме горы камней и слоя пыли.

Даймонд разочарованно застонал и пнул ближайший камень.

– Погоди, – ответила Маэрлена. – Может быть, это обломки чего-нибудь. Вот только чего?

Нисфорца подняла осколок помельче, направила на него фонарь, стерла пыль скафандровой перчаткой и удивленно ахнула: свет отразился от камня мириадами зеленоватых бликов. Остальные оживились и разбрелись по каменной куче, разгребая пыль.

– Что там, что там? – послышался в динамике голос оставленной сверху Рамаллы.

- Прозрачные кристаллы, по крайней мере, трех разных видов: красный, зеленый, бесцветный, – отозвалась Туйон.

– Я нашла еще синие! –ответила ей Юнна. – У некоторых есть одна плоская сторона, покрытая непрозрачным темным шероховатым материалом, – поделился наблюдениями Даймонд. – Может быть, внешняя. Кому-нибудь попадались не плоские шершавые стороны? – Я нашла кусок, где две такие стороны сходятся под прямым углом! – Не так быстро, я записываю! – Принесите мне один, я тоже хочу посмотреть! – изнывала от любопытства Рамалла. – Да, надо собрать несколько кусков, на корабле под микроскопом посмотрим! – И потом продадим! – Ха-анс! – вдруг позвал Даймонд. – Ты можешь эти камни своей магией проколдуировать? Не ползать же нам целый месяц, собирая воедино осколки, чтобы понять, чем это было и для чего служило?

Ханс тяжело вздохнул.

– Тогда уйдите к стенам, не разговаривайте и не шевелитесь, – велел он. – И не дышите, – хихикнула Рамалла.

Дождавшись, пока все покинут каменную кучу, Ханс распростер над ней руки и надолго замолчал.

Все затаились в ожидании чуда, но ничего не происходило.

– Не могу! – в отчаянии опустил руки Ханс. – Их слишком много! Они магические, но спят! – Спокойно-спокойно, – засуетился Даймонд. – Не можешь заставить откликнуться единое целое – попробуй один осколок! Хочешь, сними перчатку и прикоснись голой кожей – я тебя потом согрею!

Девчонки дружно прыснули.

– Если ты меня согреешь, Амель потом неправильно поймет, – хмыкнул капитан вечнозеленых, но все же взял в руки один осколок, не снимая перчатку, и вновь сосредоточился.

Кристалл вдруг прострелило вспышкой, и он, пульсируя красным, завис над ладонью. Искры света с чиркающим звуком разбрызгивались по другим осколкам, заставляя их вспыхивать изнутри и подниматься вверх.