Убийство в Хукерс-таун

***

Возможно, потому, что ему было тяжело признать свою ошибку, или оттого, что он никак не мог успокоиться, Мэйнард далеко не сразу заглянул в базу, чтобы найти наконец владельца треклятого «Шотката». Однако когда открылась нужная информация, он откинулся на спинку кресла и с удивлением потёр лоб.

Минуту назад он злился, а теперь на него снизошло спокойствие. Всё-таки он в чём-то окажется впереди Кейтлин!

Как он вообще раньше не подумал о таком раскладе?! Нужно было сразу отцепиться от Фреда и пораскинуть мозгами, и он бы сам запросто сложил два и два. Конечно! Надо было с самого начала увидеть, насколько простое на самом деле убийство у них произошло. И не потребовалось бы никаких профилей, не нужно было бы вызывать ФБР!

— Джонатан Гудлак, — прочитал он вслух. — Конечно, отец Джонатан, — и криво усмехнулся.

Преподобный Ричард, пастырь их прихода, состарился и попросил прислать кого-то помоложе на помощь ещё полтора года назад. Старику было почти восемьдесят, и он действительно сильно сдал. Вот тогда в Хукерс-таун на том самом «Шоткате» прикатил чернокожий парень, Джонатан Гудлак, отец Джонатан, который, если уж говорить честно, сразу не понравился Мэйнарду.

Это был рослый детина лет тридцати, который постоянно назойливо улыбался и любил похлопывать всех по плечу, точно каждому был лучшим другом. Энергичный, он взялся приводить в порядок дела прихода — как он сам это называл, но Мэйнарду так не казалось. Он относился к новому священнику настороженно, даже спрашивал у отца Ричарда, не заметил ли тот чего подозрительного. И, как оказалось, не зря он беспокоился. Интуиция и в этом отношении сработала исправно!

«Шоткат» обличал Гудлака! Естественно, вкупе с другими неоспоримыми доказательствами. Например, взять крест. И эта поза Вайноны, пробитые гвоздями руки, в конце-то концов, это тоже о многом говорило! Только психопат-священник мог придумать подобную гадость!

Мэйнард поднялся из-за стола, полный решимости. Ему срочно требовался ордер на обыск. Судья Мур в это время обычно обедал в ресторанчике, и Джонс решил отправиться прямиком туда, чтобы переговорить в спокойной обстановке, а после завезти Мура на рабочее место и получить ордер из рук в руки.

От предвкушения и предчувствия, что уже сегодня история разрешится, он прищучит убийцу, даже закружилась голова. Отдельно радовало, что убийцей оказался человек со стороны, не свой, не местный, которого Мэйнард хорошо знал, не один из тех, с кем он мог пропустить по стаканчику, к кому он приходил на пикник или с кем перекидывался парой слов. О, он всегда знал, что в Хукерс-таун живут честные люди!

Не сказав ни слова Джексону, Мэйнард покинул участок и даже превысил скорость, направляясь к нужному ресторану. Он очень спешил.

========== Часть 4 ==========

Отец Джонатан жил в домике неподалёку от церкви, одна стена у этого строения была общей с домом отца Ричарда. Мэйнард, уже вооружённый ордером на обыск, остановился на подъездной дорожке и вышел из машины, показательно громко хлопнув дверью. Было порядочно времени, и Гудлак наверняка уже дома, а не в церкви через дорогу, однако почему-то никак не отреагировал на появление гостя на пороге.

Потоптавшись у низенькой белой калитки, Мэйнард, отчего-то прежде убеждённый, что отец Джонатан либо кинется его встречать, либо попытается сбежать, почуяв, что его дни на свободе сочтены, вздохнул, почесал голову под шляпой и быстрым шагом направился к крыльцу.

Здесь ему не нравилось решительно всё! Белые стены домика, к которым были прислонены шпалеры для плетущихся роз, сладковатый запах распускающихся бутонов, красные кадки с неведомыми ему растениями на каждой из трёх ступеней крыльца, немного отстающая москитная сетка, закрывающая дверь… Даже маленькая садовая лопаточка, устроившаяся в пустом цветочном горшке! Как будто бы этот Гудлак смеялся над ним, маскируя свою кровожадную натуру за увлечением садоводством!

Он постучал, размышляя, не следует ли сразу позвонить и Джексону, чтобы тот приехал с экспертами, и когда дверь всё-таки открылась, был уже в настолько дурном расположении духа, что вспылил, пусть Гудлак ничего не успел ему сказать:

— Не нужно отпираться, святой отец, это совершенно точно были вы. Мы обнаружили вашу машину, так что…

— Нашли машину? — переспросил, сбивая его, отец Джонатан. — Я оставлял заявление об угоне, но мне так никто и не перезвонил. Так вы всё-таки нашли её? Я всегда верил, что в нашем городке полиции не плевать на нужды простых христиан…

— Что? — это шло вразрез с представлениями Мэйнарда, Гудлак играл не по сценарию. Джонс потянулся за платком и промокнул разом вспотевший лоб. — В смысле заявление?

— Проходите, на улице всё ещё слишком жарко, у меня есть домашний лимонад, — смиренный голос отца Джонатана, совершенно не подходивший человеку его роста и телосложения, раздражал невероятно, но стоило ему упомянуть лимонад, и Мэйнард ощутил, как хочется пить. — Пройдём в гостиную и разберёмся с этим недоразумением…

Мэйнард не назвал бы убийство недоразумением, но он был не прочь опуститься на диван. Всё-таки беседовать так было удобнее. Пока отец Джонатан ходил на кухню за лимонадом, не делая никаких попыток сбежать, Джонс озирался, будто бы хоть один убийца оставил бы орудие преступления вот так, на виду. Ничего подозрительного поблизости не оказалось, если, безусловно, вычесть тот факт, что Мэйнард готов был счесть подозрительным абсолютно всё.

Наконец перед ним на журнальном столике Гудлак поставил стеклянный кувшин, наполненный домашним лимонадом с яркими листочками мяты, и стакан со льдом. Он улыбнулся ослепляюще белозубо и предложил наливать столько, сколько хочется, не забыв похвастаться, что эта мята выросла на заднем дворе его маленького беленького домика. И пока Мэйнард слушал, как журчит напиток, пробираясь между ледяными кубиками, отец Джонатан продолжал говорить:

— Это случилось… полторы недели назад, пожалуй. Я, знаете ли, не любитель пользоваться автомобилем, потому оставлял свой «Шоткат» неподалёку, всё больше ходил пешком. У нас тут есть площадка… Да вы знаете, конечно. Я и не думал, что кто-то в Хукерс-таун действительно способен угнать машину, — он вздохнул. — Это был мальчишка Робинсонов? Он хочет произвести впечатление на девушку, на Рози Уайтби, и, наверное, поэтому… Если что, не собираюсь выдвигать обвинений, просто верните мне автомобиль. Этого достаточно, не нужно ломать мальчишке жизнь, он поймёт, что такой поступок…

— Этот автомобиль — улика, — веско заявил Мэйнард, опустошив стакан почти наполовину. Он покачал головой. — Святой отец, ну что вы такое несёте, а? Вы ведь должны сторониться лжи, обязаны лучше всех прочих следовать заповедям. Как же так вышло, что мы с вами вынуждены разговаривать о подобных вещах? — отставив стакан в сторону, Джонс погрозил Гудлаку пальцем. — Где орудие убийства?.. Что у вас был за мотив?

— Что?..

Этот отец Джонатан был отличным актёром. Он так удивился услышанному, что если бы не весомая улика в виде «Шотката», Джонс на мгновение поверил бы.

Но он — не поверил. Не просто не поверил, но ещё и разозлился сильнее.

— Убийство, святой отец, я пришёл к вам из-за убийства! Это ваш автомобиль разъезжал по полю Фреда!.. Где вы были… — он назвал дату, а затем выудил из кармана многострадальную фотографию Вайноны. — Вам знакома эта девушка? У меня, дьявол вас раздери, ордер в кармане! Мне перевернуть здесь всё, или вы смиренно признаетесь сами?!

— Это… чудовищная ошибка, — покачал головой отец Джонатан. — Я не… я не способен на убийство, — он пытался не смотреть на фотографию, хотя там крупным планом было только мёртвое лицо. Джонс внезапно вспомнил, что некоторые убийцы боятся смотреть в остекленевшие глаза своих жертв, потому что у них запоздало просыпается чувство вины. Рассвирепев, он вынул несколько других снимков — с ранами, запёкшейся кровью, пробитыми гвоздями ладонями — и швырнул их на стол, чтобы они рассыпались веером перед Гудлаком. Повысив голос, он сказал: