Страница 10 из 20
– Похоже, что итальянец, но акцент у него английский.
– А чем он тебе так не нравится?
– Не знаю, – призналась я, – он меня беспокоит. Может, я просто не могу взять в толк, что такой персонаж забыл в нашем славном городе.
– Ален, ну вот этому как раз может быть сотня объяснений. Порт, промышленность, строительство, да одних ресторанов с итальянской кухней вон сколько в городе.
– Кстати, о кухне, ты мне кофе должен, я не завтракала.
– Не вопрос, пошли завтракать.
Пока я уплетала бургер в новом модном заведении, Вадик сделал пару звонков и скептически на меня посмотрел.
– Ну, что я могу сказать, дорогая, надо было с тобой спорить. Номер оформлен на Котюкову Елену Владимировну. Можно, конечно, поискать мадам, но я почти уверен, что это либо владелица магазина сотовой связи, либо первая по счету любовница этого типа в этом городе.
Я согласно кивнула.
– А, что на него по твоей линии? В смысле на Кожемятова.
– Винокурова, мы же вроде на свидании, – вздохнул Вадик, но ответил, – ну, что тебе сказать. Не Пабло Эскобар, конечно, но один из самых крупных рыб в нашем пруду. Не барыжничал, брал не количеством, а качеством, товар был всегда только высшего качества, а это, как сама понимаешь, дорогое удовольствие. И это являлось неким залогом, что его товар не попадет к детишкам в клубах или в школах, ну и тому подобное. Почему-то для Кожемятова это было важно. Распространяли в основном среди взрослых дядь и их не слишком взрослых теть, да золотой молодежи на закрытых вечеринках. Собственно, на эти деньги он и шефствовал над сиротами и стариками. Пару спортивных школ отремонтировал вроде как на эти же на эти же доходы. И вот скажи мне, дорогая, кто наш персонаж – Робин Гуд в шмотках от Армани или обычный деляга с повернутой психикой?
Я пожала плечами.
– Впечатление психа он не производил, – теперь вздохнула я, – крепкий мужик такой. Человек дела про таких говорят. Но странности были, как оказалось. У него, представляешь, сердце ни к черту было, со дня на день бы коней двинул. И скрывал этот факт от всех.
– Вот как, любопытно. А кому бы бразды правления передал?
– А вот это самое интересное. Он в завещании посмеялся и над своим замом, и над финансовым директором. Значит, они были не в доле. Но официально сейчас концерном руководит его зам. А партнеры по бизнесу твоей вотчины, так сказать, у него были?
– Естественно. Такие вещи в одиночку не делаются.
– Значит, его доля просто отходит к ним?
Вадик кивнул.
– Винокурова, а, может, это мы обсудим завтра в рабочем порядке?
– Да, конечно, прости.
Глава 10
В понедельник на планерке у Зиночки, Кожемятова, как обычно оставили напоследок.
– Значит, вот что, дети мои. Мне сегодня начальство звонило и весьма недвусмысленно дали понять, что ждут результатов как можно быстрее. Им в Москву докладывать.
Мы выложили свои соображения.
– Копайте, копайте усерднее.
Мы вернулись в кабинет и задумчиво уставились друг на друга.
– Ну, что, дети мои, – подражая начальнику, спросил Паша, – где копать-то будем?
– По информаторам, – пожала я плечами.
– Винокурова, обожаю твой свежий взгляд на вещи. По каким, не подскажешь?
– По эскортницам. При них часто интересные вещи говорят, считая, что они полные дуры.
– О, как. А у тебя и в этих кругах есть информаторы?
Я кивнула.
Мужчинам не понять, что иногда, уступая единственный экземпляр брендового платья, приобретаешь очень надежный источник.
Я набрала номер.
– Ларис, привет. Давай-ка кофейку попьем.
Лариса была очень яркой и очень эффектной девушкой. И далеко не дурой. Проституткой в широком смысле слова она не была, она была содержанкой. Еще в институте решила, что знания славянской мифологии кушать сытно не помогут, а вот третий размер и узкая талия – да. Была она родом из небольшого поселка, поэтому первые заработанные деньги начала тратить на учителя по этикету. В итоге получила диплом учителя истории и, когда ей позволяли открыть рот, могла подчеркнуть статус своего мужчины светской беседой благовоспитанной леди.
– Ну, что, милая, наверно по Ванечкину душу, царствие ему небесное, пришла? – в лоб спросила она, после приветствия.
– Конечно.
– Ну, ты же знаешь, что я со своим уже год тусуюсь, поэтому в оперативных данных не помогу, – развела она руками, широко улыбаясь.
– Да оперативных данных и не потребуется. Знаешь, что узнать надо – может он где-то обмолвился, что угрожал кто-то, может, кому говорил, что деньги большие нужны на то или на это, может, кому в грехах каких каялся, ну вот такие вещи.
– Что, совсем глухо? – усмехнулась Лара.
– Совсем, – вздохнула я.
– Ну, чем смогу, помогу, конечно.
– Что вообще интересного в ваших кругах?
– А что интересного, смерть Вани все перевернула. Все ж сразу кинулись активы скупать, а держатель контрольного пакета акций, ты же знаешь, да, что он его продал? – и после моего кивка, продолжила, – Так вот, Мой говорил, что он общается только через своего представителя, оставаясь в тени. Какая-то таинственная история. Кстати, многие считают, что его, Ваню в смысле, фейсы крышевали, а потом ветер переменился и все, убрали.
Я вздохнула, вместо ответа. Да и что я могла ей сказать, если, по большому счету, так оно и было.
– Лар, а какие вообще слухи ходят, кто его?
– Самая популярная версия та, которую я сейчас тебе озвучила. Хотя знаешь, помнишь, год назад дочка Рудакова в окно вышла?
Я кивнула. Рудаков был известным предпринимателем, а дочка классической золотой девочкой, неприятностей отцу доставила очень много. Подсела на наркоту, отец определил ее в хорошую клинику, где она и вышла погулять через окно третьего этажа. Девушка выжила, правда находилась в инвалидном кресле.
– Так вот, недавно были в одной компании, конечно, разговор зашел об Иване, и кто-то вспомнил, что Рудаков тогда ему угрожал пристрелить как собаку. Публично, причем, угрожал.
Я кивнула, поняв, о чем она.
– Твой-то тебе предложение сделает? – напоследок спросила я.
– Я на это очень рассчитываю, – серьезно кивнула Лариса.
Я позвонила Паше, рассказала про версию с Рудаковым, он ответил, что надо будет с ним пообщаться.
Рудаков увиливать от встречи не стал и назначил встречу в своем офисе завтра в два часа дня.
Я поехала вместе с Пашкой.
– Вчера Вы сказали, что хотели бы задать мне несколько вопросов об Иване Кожемятове, но я не очень понимаю, как я могу Вам помочь, – начал Рудаков, – общих дел у нас не было, дружбы мы не водили.
– Павел Олегович, есть свидетели, как Вы угрожали Кожемятову расправой, – ответил тезке Паша.
Рудаков усмехнулся.
– Ах, это. Ну, что скрывать, было. Вы же наверняка в курсе, что моя дочь…Совершила несколько опрометчивый поступок, находясь под воздействием наркотиков. Я поддался эмоциям, это был порыв.
– Но когда твоя любимая дочь пытается покончить с собой и остается в итоге инвалидом, и ты точно знаешь, кто в этом виноват… – многозначительно произнесла я.
Рудаков посмотрел на меня и усмехнулся, покачав головой.
– Алена Дмитриевна, я буду очень признателен, если то, о чем я сейчас расскажу, останется конфиденциальной информацией. Моя дочь принимала наркотики с 14 лет и то, что вытворяла под кайфом Света, простите, на голову не наденешь. Сколько денег я отдал вашим коллегам из ГИБДД, не сосчитаешь. Сколько раз я повышал жалование персоналу, чтобы они держали рот на замке, я со счету сбился. Поэтому, когда я упрятал ее в эту лечебницу, это было для меня…Ну, как передышкой, если хотите. Когда Света выпрыгнула в окно, я был в одном ресторане с Кожемятовым. И да, я прекрасно, как, впрочем, и вы, знаю, кто поставляет кокаин в наш город. Я отец, и чтобы не вытворяла моя дочь, она для меня самое дорогое на свете. Я был крайне зол и эмоционально нестабилен в тот момент. Заметил Кожемятова и сорвался. Кстати, Иван присылал своего адвоката с целью оплатить лечение. Я отверг его предложение. Конечно, бизнес Ивана принес горе в нашу семью, но никто мою дочь не принуждал употреблять, это был ее выбор. Поэтому заказать человека через год после событий, ну, это же итальянские страсти, это не обо мне.