Пороки джентльмена

Воспрянув духом, Найджел отправился на поиски ужина и развлечений. И то и другое он нашел в «Черном петухе» на Джермин-стрит и в итоге притащился домой, в особняк Колтрейна на Парк-стрит, почти на рассвете, с тяжелой головой и с ощущением какой-то смутной тревоги, которая то и дело сбивала его с положительного настроя. Он упал на кровать и был разбужен в одиннадцатом часу утра приставленным к нему слугой.

– Его сиятельство сказали, что вы в полдень едете с ним, сэр, – проговорил слуга, ставя поднос с кофе на туалетный столик. – Как я заключил из слов его сиятельства, вам потребуется костюм для верховой езды.

Куда он едет? Найджел сжал руками виски, где, казалось, поселился сам бог-громовержец. Ах да! Ньюмаркет! Он все вспомнил. Ожившее сознание напомнило ему о печальной причине, чтобы ехать на скачки, и о том, что ему следует сделать, прежде чем отправиться в путь.

Но почему Мак говорил о платье для верховой езды? Разве к ростовщикам являются одетыми так просто? Разве не придаст ему более взрослый и более светский вид его жилет в изумрудно-серебристую полоску с бледно-желтым фраком поверх? Наряд, который – он вспомнил с содроганием – стоил ему около двухсот гиней у Штольца. Счет за него лежал в стопке с остальными на столе.

От череды скорбных мыслей его отвлекло стремительное появление Маккензи, который после ночного кутежа выглядел на зависть свежо.

– А! Дорогой мой, проснулся! Это хорошо… ты не забыл, тебе нынче утром следует кое-куда съездить. – Он улыбнулся.

– Я еще не пил кофе.

– Ну так вставай и вперед. До того, как мы отправимся, тебе нужно успеть в Холборн. Нынче я сделаю тебе целое состояние, дружище. – Маккензи налил кофе. – Да, Брайан, приготовь мистеру Дагенему костюм для верховой езды. – Он одобрительно кивнул лакею, который охорашивал воротник сюртука для верховой езды Найджела. – Как раз то, что нужно для подобных визитов.

– Я подумал, серебристо-изумрудный жилет… – неуверенно начал Найджел. – Больше городского лоска.

– Ни в коем случае, братец! – Маккензи энергично замотал головой. – Костюм для верховой езды придаст тебе более деловой вид, и потом, вернувшись оттуда, ты не успеешь переодеться. Не забывай, мы должны выехать в полдень, если хотим успеть на скачки. – Он спешно покинул комнату, оставив Найджела отдирать себя от постели.

Найджел сумел выпить чашку кофе, но к яйцам «в мешочек» и мясу желудок его не был готов.

Не имея в городе собственной лошади, он всякий раз, когда требовалось ехать верхом, брал ее внаем на платной конюшне. Маккензи, с веселым пренебрежением к затратам, которые предполагала аренда, открыл для него счет в конюшне Гайд-парка.

– А, мистер Дагенем! – воскликнул мистер Шелби, шагая к нему по булыжникам. – Опять едем верхом?

– Не вижу, для чего бы я еще мог сюда прийти, Шелби, – высокомерно отозвался Найджел. Чего нельзя достичь скромностью, думал он, можно надменностью.

– Несомненно, сэр.

Шелби – невысокий кряжистый мужчина, едва доходил Найджелу до плеча, но его могучие плечи и бочкообразная грудь выдавали в нем бывшего боксера, хотя теперь и махнувшего на себя рукой, и запугать его, похоже, было невозможно.

– У меня тут к вам, мистер Дагенем, есть один вопросик относительно вашего счета, – остановив обманчиво спокойный взгляд на лице молодого человека и выпуская ядовитый дым из «кукурузной» трубки, проговорил он. – Когда вы думаете платить?

– Вы что, милейший, сомневаетесь во мне? – вскипел Найджел. – Тогда я буду брать лошадей в другом месте, предупреждаю вас.

– Ну, это как вам будет угодно, – миролюбиво сказал Шелби. – Но я все же хочу знать, когда прикажете ждать погашения долга за последние две недели?

– Завтра, – объявил Найджел. Конюх вел к нему из стойла лошадь. – Вы получите деньги завтра, Шелби, дьявол побери вашу наглость. – Он вскочил в седло. – И имейте в виду: если вы, милейший, не измените своих манер, вы потеряете в моем лице клиента.

– Когда же я все это уже слышал, мой юный друг? – пробормотал себе под нос Шелби, посасывая свою трубку из кукурузного початка. Покачав головой, он вернулся в контору.

Пытаясь в гневе найти освобождение от неловкости, Найджел гнал лошадь по многолюдным улицам во весь опор до самого Холборна. Широкая главная улица Холборна тянулась от Сент-Пол-стрит до Чансери-лейн и была занята в основном банкирами и финансистами всех мастей – как уважаемыми, так и не очень. Найджел остановил лошадь перед зданием «Хэвант и Грин». Ничто во внешнем виде особняка не указывало на то, что здесь наживались на горе доведенных до отчаяния людей, ссуживая им деньги под разорительные проценты. Это был аккуратный, опрятный особняк с отполированными ступенями и безупречно чистыми, прозрачными окнами.

Господа Хэвант и Грин, а может, их уполномоченные – кто точно, он затруднялся сказать – с молчаливым участием, понимающе кивая время от времени, выслушали его. Потом дали подписать бумаги – довольно много бумаг для ссуды в пятьсот гиней, подумал Найджел. Но гинеи были пересчитаны у него на глазах и теперь лежали, надежно спрятанные у него во внутреннем кармане. Все оказалось до крайности просто. Накануне ночью им владело отчаяние, а нынче утром он радуется жизни. У него в кармане деньги, светит солнце, а впереди ждет полный развлечений день на скачках в компании друзей.

Найджел вскочил в седло и направился к Чансери-лейн и Мейфэру.

В это время виконт Бонем стоял в дверях небольшой мастерской на противоположной стороне улицы. Согласно вывеске, здесь выполнялись типографские и гравировальные работы. Но кроме этого, за фасадом мастерской скрывалось еще одно, совсем маленькое помещение, где хранились необходимые в ремесле Гарри инструменты, которые он считал надежнее держать за пределами собственного дома: горелки и тигели, а также сложные приспособления, используемые для выполнения золотых и серебряных надписей на оружии, на самом деле представлявших собой шифровки.

На его глазах Найджел Дагенем отвязал свою лошадь и уехал от конторы господ Хэванта и Грина. Стало быть, этот юный глупец дошел уже до ростовщиков… Что ж, он не первый и, уж конечно, не последний. На определенном этапе эти сведения могут оказаться полезными. Каким образом, он пока не знал, но, живя в мире грязных тайн, Гарри знал им цену.

Внезапно из сумрачного зева узкой аллеи появилась фигура, которая тут же смешалась с толпой. Гарри напряг зрение. К человеку почти сразу же присоединился второй. Оба поспешно отправились вслед за Найджелом Дагенемом, который до пересечения с Чансери-лейн едва ли сможет продвигаться быстрее пешеходов. Лишь в менее людных кварталах, где располагались «Судебные инны», ему ничто не помешает прибавить ходу.

Гарри следовал взглядом за мужчинами, пробиравшимися сквозь толпу. Он знал, кто они. Ему не раз приходилось уходить от таких. Соглядатаи, лазутчики, шпионы – у них у всех особенная манера передвигаться, какую не спутаешь ни с какой другой. Гарри казалось, что их окружает какая-то особая аура. Так кто же следит за Найджелом Дагенемом? И зачем?

Вопрос не давал покоя, и ответ, пришедший Гарри в голову, совсем ему не понравился. Он пошел назад в мастерскую, к печке, топившейся древесным углем, к своим сверлам и наковальне. А соображения по поводу Найджела Дагенема он задвинул в самый дальний уголок сознания: пусть отлежатся, пока он вновь не будет готов заняться ими. Сейчас же ему предстояла кропотливая работа над крошечной табакеркой с двойным дном – взамен утраченного наперстка. Она должна быть готова до рассвета к приезду курьера.

– Итак, Жан, значит, наш юный друг попал в лапы ростовщиков. – Высохший человек за письменным столом в высоком доме на Грейз-Инн-роуд медленно повернул голову к посетителю, от заостренного носа которого в пламени свечи на стену падала огромная вытянутая тень.

– Oui, milord, – кивнул Жан. Он стоял, сцепив руки за спиной. Его глубоко посаженные глаза на продолговатом лице с выступающими скулами и резко очерченным носом были прикованы к лицу начальника. – Вчера на скачках он пытался отыграться.