Пороки джентльмена

– Вот видите! – сказала Аурелия, вытирая переставшей рыдать Сюзанне глаза. – Тетя Нелл права: все стихло. – Она поднялась с ребенком на руках. – Давай вернемся в постель.

С четверть часа они укладывали детей спать, подтыкали одеяла под несмолкающее грозное ворчание Линтон – как на все это безобразие посмотрел бы его светлость? – и тихие причитания Дейзи, еще не окончательно оправившейся от испуга.

– Мы не будем тушить лампу, – сказала Корнелия, уменьшая огонь, и, склонившись над детьми, поцеловала их. – А теперь спите. – Она вышла из детской на цыпочках, и Аурелия следом за ней.

– Теперь они уснут, Линтон, – пообещала она. – Мне жаль, что вас потревожили.

– Так-то оно так, леди Нелл, да только нехорошо все это, – глядя на нее неумолимо, отчеканила Линтон, скрестив руки на груди. – Бедные малютки напугались до смерти.

– Нам, право, очень жаль, Линтон, и мы сделаем все возможное, чтобы такое впредь не повторялось, – заверила ее Аурелия с миролюбивой улыбкой на лице. – Дети действительно успокоились. От них не слышно ни звука.

Однако Линтон эти слова, по всей видимости, ничуть не успокоили.

– Желаю вам спокойной ночи, миледи, – сказала она и гордо прошествовала к себе в спальню.

– О Боже! – тихо воскликнула Корнелия. – Похоже, она разошлась не на шутку! Теперь пойдем выясним, что там стряслось на самом деле. Спустимся в кухню по черной лестнице.

Женщины поспешили вниз по узкой лестнице, но, даже не доходя до кухни, смогли расслышать в отдалении шарканье передвигаемой по плиткам пола мебели и характерный йоркширский выговор Моркома, сыплющего проклятиями.

В кухне взору женщин предстала следующая картина: вся мебель была перевернута, а Морком, одной рукой размахивая старинным, но, судя по всему, еще вполне действующим оружием, другой переворачивал опрокинутые стулья.

– Что, ради всего святого, случилось? – изумилась Корнелия.

Почувствовав дуновение холодного воздуха, она вздрогнула.

– Зачем открыто окно?

– Для кошки, мэм, – объявил Морком, наконец положив свой мушкетон.

– Для кошки необязательно открывать окно так широко. – Корнелия пошла опустить раму. На подоконнике за окном, распушив хвост, выгнув дугой спину и навострив уши, стояла кошка. – А ведь тебя кто-то напугал, – сказала Корнелия. – Впрочем, этот грохот и мертвого поднял бы из могилы. – Она втащила кошку внутрь и захлопнула раму.

– Кто-то забрался в дом через окно, – сделала единственно возможный вывод Аурелия, указывая на хаос вокруг. Фарфоровая и стеклянная посуда была свалена с полок буфета и разбросана по всему полу, бочонок с мукой опрокинут, свежая мука и содержимое других банок из кладовой высыпаны на стол. Фасоль вперемешку с сахаром, растительным маслом и уксусом превратилась в клейкую, тягучую массу. Жестяные банки с чаем и кофе были перевернуты.

– И чего такого вор рассчитывал найти в этом доме? – озадаченно проговорила Ливия. – В единственном доме на площади, где, кажется, и красть-то нечего.

– В доме есть серебро, мэм, – заметил Морком, оскорбившийся замечанием Ливии.

– Оно все еще у вас в буфетной? – Аурелия поспешно выбежала туда проверить, все ли в порядке, и почти сразу же возвратилась, объявив: – Все на месте, все так, как вы и оставили, Морком.

– Странные дела у нас тут творятся, миледи, – сказал Морком с каким-то удовольствием. – С тех пор как леди София, упокой Господь ее душу… преставилась, здесь по ночам то и дело слышатся стук и грохот. Потому-то я и достал вот это. – Он взмахнул оружием. – Намедни ночью чуть было одного из них не поймал, верно говорю! Так ему наподдал, что он у меня летел отсюда как ошпаренный. И нынче ночью только заслышал, как заорала кошка, тотчас приготовился их тут встретить.

– Как странно, – нахмурилась Ливия. – Но должно быть, вы правы. Это, верно, какая-то банда воришек или что-то в этом роде.

– Похоже, здесь побывали вандалы. – Аурелия с отвращением поморщилась.

– Возможно, – задумчиво проговорила Корнелия, снова обводя взглядом беспорядок. – Вы видели их, Морком, прежде чем выстрелить?

Морком покачал головой:

– Не могу сказать, что видел, миледи. Я пальнул, и он бросился наутек, только пятки засверкали.

– Он был один?

– Так мне показалось, мэм.

– Как бы то ни было, а сейчас не стоит начинать здесь что-либо делать, – решительно сказала Аурелия. – Давайте оставим все как есть, до завтра.

– Да, вряд ли они вернутся этой же ночью, – согласилась Ливия, направляясь к черной лестнице. – Идем, Корнелия, – позвала она, широко зевая.

Собравшаяся последовать за ней Корнелия выпустила на пол кошку, которая стала извиваться у нее в руках. Животное с требовательным воплем тотчас запрыгнуло на подоконник.

– Я же вам говорил, миледи, она желает, чтобы окно оставалось открытым, – заявил Морком не без удовлетворения.

– Стало быть, придется ей усвоить, – отрезала Корнелия, – что, независимо от того, на улице она или в доме это окно всегда будет закрыто, Морком. А теперь давайте-ка спать.

Глава 8

На следующее утро завтрак виконта Бонема был прерван появлением Лестера.

– Сэр, вчера ночью на Кавендиш-сквер кое-что произошло, – без предисловий начал он. – Я только что получил рапорт от дежурившего там человека.

– Присаживайся, Лестер. – Гарри жестом указал на место напротив себя. – Превосходный бифштекс. Угощайся. Эль в кувшине.

– Не откажусь, сэр. – Лестер отрезал себе изрядный кусок мяса и налил в кружку эля. – Похоже, в дом прошлой ночью снова кто-то наведался, – продолжил он с набитым ртом. – Наши ребята видели, как некто туда проник и как он оттуда вылетел как ошпаренный.

– Опять дворецкий с мушкетоном, надо полагать, – заметил Гарри. – Вора взяли?

– Нет, сэр. Этот ускользнул у ребят из-под носа. Они бросились в погоню, но ему каким-то образом удалось уйти.

– Проклятие! – Гарри забарабанил пальцами по столу. – Стало быть, неизвестно, заполучил ли он то, за чем приходил.

– Как только суматоха улеглась, наши молодцы заглянули в окошко. – Лестер намазал мясо горчицей. – Там все было перевернуто вверх дном. Кругом разбросаны горшки и жестяные банки. Ребята заключили, что побывавший там человек – кто бы он ни был – судя по оставленному беспорядку, не знал, где искать. Он, как Бог свят, разворотил всю кухню, и даже когда его застукали, все еще продолжал поиски, тогда как зная, где спрятана вещь, действовал бы по-другому – быстро и аккуратно… – Лестер выразительно пожал плечами.

– Но ведь он должен был знать, где искать, – нахмурился Гарри. – Возможно, просто вещи не оказалось там, где он ожидал ее обнаружить. – Он сделал большой глоток эля.

– Значит, кто-то другой ее оттуда взял?

– Вероятно. Но в дом никто не мог войти незамеченным. – Гарри со стуком поставил кружку на стол. – Если то, что он искал, переложили в другое место, то сделал это кто-то из обитателей дома.

– Не зная при этом истинного смысла находки, не так ли, сэр?

– Именно. – Гарри забарабанил пальцами по губам. – Если кто-то в доме случайно нашел вещь, то она по-прежнему у них… и это обстоятельство, Лестер, может значительно упростить нашу задачу.

На лице Лестера отразилась неуверенность.

– Вам виднее, милорд.

– Известно, что в доме три женщины с детьми. С двумя из них – леди Дагенем и леди Ливией – я, так сказать, свел знакомство. Предположим, третья женщина – нянька. Кроме того, у них, наверное, имеется пара горничных плюс трое слуг леди Софии. Детей и слуг, которые к ним приставлены, можно исключить. Их передвижения по дому ограничены детской половиной, а вор вряд ли осмелился бы забраться так далеко. Нам следует получить доступ в дом – по возможности законный – и ненавязчиво так, как бы невзначай, порасспрашивать, глядишь, что-нибудь да раскопаем. Если мы идем верным путем, то, выяснив, кто нашел предмет, мы узнаем, где его искать.