Двадцать одна ночь

Также мы познакомились и даже в некотором смысле подружились с компанией ребят из Москвы, во главе с мускулистым Лехой и семейной парой, имена которых я не помню. Помимо вышеперечисленных личностей, в их группе был интеллигентный архитектор Александр и несколько миловидных девушек. Мускулистый Лёха сразу положил глаз на Нику, а немногим после мы начали планировать какие-то совместные активности, в числе которых была «кругосветка» по Кубе, включавшая посещение бывшего центра работорговли на острове города Тринидад и центра кубинского сопротивления – Санты Клары. На большую компанию все выходило значительно дешевле, тем более Лёха непременно хотел ехать с Никой. Сначала мы хотели арендовать машину и посадить за руль кого-то из ребят, пока не выяснили, что на Кубе не работает навигация, карты местности устарели, а дорожные знаки либо забыли поставить либо они были украдены после их установки. Конечно, мы не собирались сдаваться, и Алена (она потом часто со смехом вспоминала этот момент на наших ностальгических посиделках), спросила знающих людей – представителей туристической компании о том, как доехать до городка под названием Сьенфуэгос: он должен был быть нашей первой точкой посещения. Ответ представителя туркомпании выглядел примерно так:

„Вы едете семьдесят километров на север и видите дерево. Возле дерева поворачиваете налево, едете ещё пятьдесят километров и видите дом. Возле дома налево. После двадцати километров дороги вы увидите большой камень – никуда не сворачивайте, а то утоните в болотах. Ещё сто километров по джунглям – и вы на месте.

Тонуть в болотах и плутать в джунглях мы не хотели, и в итоге нашли местного гида, который, как мы надеялись, точно знал дорогу. Мы стали больше общаться с нашими новыми приятелями, чтобы притереться перед мини-путешествием. Мы обсуждали детали грядущей поездки, пару раз играли в карты на пляже, сходили поужинать в один из ресторанов отеля: как раз в тот вечер продавали лобстеров, так что нам несказанно повезло.

Жизнь потихоньку начала налаживаться. Интеллигентный Александр проявлял внимание к моей персоне, я безразлично и вяло его принимала, так как все разделились на пары и мне не хотелось проводить все вечера одной. Мы стали выезжать на пределы отеля на скутерах. Честно говоря, я представляла, что за отелем жизнь заканчивается, но обнаружила, что Варадеро – совершенно прекрасная и милая туристическая зона, такая ширма, которая призывала показать всю прелесть режима Фиделя. Тогда Фидель был ещё жив (как его дело), но он уже не появлялся на публике, что порождало разные слухи.

В Варадеро работали рестораны, сувенирные магазины, обменники и маленькие отельчики. Все это с одной оговоркой: блага жизни были доступны только для иностранных туристов. В то время, когда мы были на Кубе и вплоть до две тысячи двадцать первого года в стране действовали две системы денежных расчетов: конвертируемый и неконвертируемый песо. Первый был привязан к доллару США и расплачиваться им могли только иностранцы, для всех остальных существовал обычный песо, а также продовольственные карточки, если этих самых песо не хватало на жизнь. Нехватка денег была частой историей в домохозяйстве: в то время как средняя зарплата была двадцать пять – тридцать долларов в неделю, пара кроссовок стоила тридцать пять долларов. Работники туристического сектора выживали за счёт чаевых. Что меня невероятно подкупало в кубинцах: несмотря на то, что они ждали чаевых от любого туриста, они действительно хотели ему угодить, понравиться, оставить приятное впечатление. Мы давали чаевые с легкостью, потому что в подавляющем большинстве случаев они были заслужены.

Мы уже пару раз выезжали в бары Варадеро все вместе, и в тот вечер решили сделать это опять. Алена ехала на одном мопеде с Петечкой, Лёха с Ромашкой, я с Александром. Мы благополучно доехали до бара, что несказанно меня радовало, так как по понятным причинам шлемы в то время, тем более на Кубе, были не в моде. Мы заказали по паре стаканчиков Cuba Libre (коктейль Свободная Куба, смесь рома с напитком наподобие Кока-Колы), немного потанцевали. Александр вытанцовывал вокруг меня и даже пытался пускать в ход руки, там где не надо, в результате чего мне пришлось несколько раз намекать ему, что я не планировала никаких интриг в отпуске, дома меня ждёт любовь всей жизни, и вообще он не в моем вкусе. Однако, по мере опустошения новых стаканов с Куба Либре, Александр становился все более настойчивым и назойливым, испытывая мое терпение.

Пришло время ехать домой. Я была несколько раздосадована из-за этого вечера, и с ужасом думала про кругосветку, где ром предполагался по умолчанию, и совершенно было ясно, что под его воздействием Александр себя очень плохо контролирует. Мы вышли из клуба, ожидая Александра, который отпросился в мужскую комнату. Алена с Петечкой, хитро помахав нам, рыкнув мотором скутера, растворились в темноте.

– Танюша, подождать вас? – заботливо спросила Ника.

– Нет, поезжай, мы поедем буквально через пару минут, – я помахала подруге и послала ей воздушный поцелуй.

Ника с Лехой скрылись из вида следующими. Александра не было видно. Я подождала пару минут на пороге клуба и, окончательно потеряв терпение, зашла внутрь. Музыка внутри бара уже смолкла, и, по всей видимости, мы были последними посетителями. Официант резво вытирал бокалы белым полотенцем. Александр стоял у стойки бара со стаканом в руках. Увидев меня он залпом осушил его содержимое.

– Саша, ты просто ненормальный! Ты понимаешь, что тебе сейчас за руль? – завопила я на весь опустевший бар.

– Конечно, красотка. На Варадеро нет полиции, которая бы рискнула остановить белого человека. Не волнуйся, мы сейчас поедем.

– Ты понимаешь, что ты везёшь меня? Причём тут полиция, я ещё жить хочу!

С Аленой мы называли себя осторожными экстремалами. При определённых обстоятельствах инстинкт самосохранения срабатывал у нас безотказно.

– Танюша, – Саша взял меня за руку. – Я по тебе с ума схожу. Почему ты так холодна? Я же отличный парень, с работой и квартирой в Москве, обо мне многие мечтают.

– Может быть я холодна к тебе, потому что ты ведёшь себя безответственно, да ещё и слишком много пьешь? – ответила я вопросом на вопрос, теряя контроль. Он потянулся ко мне и пошатнулся.

– Саша, немедленно убери руки. Между нами ничего не будет, потому что… потому что ты меня раздражаешь! И да, я с тобой не поеду, ты пьяный в стельку!

Я отошла на безопасное расстояние, и Александр, покачиваясь направился ко мне, пытаясь обнять, от чего я вся съёжилась.

– Мэм, – послышался голос бармена, – скажите название своего отеля, я вызову вам такси. Сеньор, вам я могу вызвать другое такси.

– Господи, вы мой спаситель, – шепнула я бармену по-испански.

– Не надо, – резко отозвался Александр, – Я справлюсь. Раз я тебя так раздражаю, счастливо оставаться!

Также покачиваясь, он вышел из клуба и я услышала рёв мотора его мопеда. Я осталась почти одна в опустевшем баре. Вот тебе и инстинкт самосохранения!

Бармен покрутил телефонный диск (да-да, вы не ошиблись, это был обычный проводной телефон) и обескураженно обратился ко мне: “все такси из отеля заняты, но к вам сейчас выедет сотрудник отеля на скутере. Он довезет вас как самую большую ценность.”

Я оставила бармену на чай, сердечно его поблагодарив, и вышла на улицу.

Особенность Кубы в том, что там в течение всего года темнеет в девять вечера, закат длится несколько минут, солнце просто падает за горизонт, а ночи поразительно чёрные, глубокие и тёплые.

Через пару минут я услышала звук мотора и в свете фонаря скутера я увидела знакомую голубую форму сотрудника нашего отеля.

– Мэм, разрешите отвезти вас в отель, – услышала я голос водителя.

Я была уже такая устрашая от событий этого дня, действия алкоголя, ситуации с Александром, что просто запрыгнула на скутер в качестве пассажира. Господи, отвезите меня в наше уютное белое бунгало под красной черепичной крышей!