Герои «СМЕРШ»

Таким образом, 17 апреля 1943 года (за два дня до «официального рождения» Смерша, но мы уже будем говорить «по-современному»), старший сержант Абрамов был зачислен в отдел контрразведки «Смерш» Архангельского военного округа.

Округ этот, включавший территорию Архангельской и Вологодской областей и Коми АССР, был создан незадолго до войны, в марте 1940 года. На его территории формировались и готовились резервы и маршевое пополнение, то есть, как это трактуют военные энциклопедии, «обученные контингенты военнослужащих различных категорий, отправлявшиеся в организованном порядке из резерва в действующую армию для пополнения частей». 1 января 1945 года Архангельский округ будет переименован в Беломорский, границы его значительно расширятся, а в 1956 году он будет расформирован. Впрочем, это нас уже не интересует.

Гораздо важнее то, что по территории округа проходила Северная железная дорога, по которой к началу Великой Отечественной войны перевозилось порядка восьмидесяти пяти процентов всех грузов в стране. В войну дорога приобретала особое значение: во-первых, по ней шли грузы, доставленные в Архангельск союзными морскими конвоями по ленд-лизу; во вторых, после того, как Ленинград оказался в кольце блокады, а Петрозаводск заняли финские войска и таким образом была перерезана ведущая к Мурманску железная дорога имени Кирова, по Северной дороге пошли и грузы из главного Заполярного порта. В сентябре 1941 года была спешно достроена Сорокско-Обозёрская линия, протяжённостью в 351 километр, связавшая по берегу Белого моря, через глухомань и болота, эти два основных железнодорожных пути – дороги Северную и Кировскую. Понятно, что гитлеровцы делали всё возможное и даже невозможное, чтобы отсечь сражающуюся Россию от её северных морских портов, от союзнической поддержки.

В подтверждение сказанного – всего один эпизод того времени. 16 мая 1943 года сотрудники НКВД по Вологодской области задержали двух диверсантов-парашютистов (в документах они значились военнослужащими 391-го запасного полка Орловым и Дмитриевым). На месте приземления были обнаружены, как значилось в спецсообщении об их задержании, «15 шт. толовых шашек (по 400 граммов) и к ним 24 капсюля-детонатора, 6 шт. электровзрывателей и один прибор для электровзрывания, 3 термитные цилиндрические шашки, 9 штук взрывателей замедленного действия, бикфордов шнур и другие принадлежности для изготовления зарядов и производства взрывов. Кроме того, там же находились ампулы большого размера с зажигательной жидкостью, гранаты Ф-1 с запалами, винтовочные и револьверные патроны…»[114].

В общем, экипировка была серьёзная – но и задержанные агенты вполне ей соответствовали. Как выяснилось, перед заброской в советский тыл они закончили специальные курсы диверсантов.

«Объектом их диверсионной деятельности должна была явиться Северная железная дорога, эшелоны с воинскими грузами на участке Вологда – Тихвин. По выполнении задания диверсанты с помощью указанных ниже документов должны были явиться в одну из частей РККА, направляемых на фронт, и перебраться обратно – на территорию, оккупированную немцами»[115].

Задачей контрразведчиков Смерша было не дать этим и подобным людям, которых на территорию Архангельского военного округа гитлеровские спецслужбы засылали буквально «пачками», сбрасывая на парашютах или высаживая на озёра с гидросамолётов, выполнить их задания и затем оказаться в рядах воинских формирований.

Фёдор Абрамов начал службу в военной контрразведке с должности помощника оперативного оперуполномоченного, но уже в августе 1943-го был назначен следователем.

Впрочем, его карьера в Смерше могла и завершиться, буквально не начавшись. Не прослужив ещё и месяца, Фёдор, разговаривая с сослуживцами, задал вопрос о том, какой смысл имеет конспектирование приказов Верховного Главнокомандующего? Уточним для тех, кто не знает, что в Советском Союзе было воистину трепетное отношение к этому самому «конспектированию первоисточников». Ты должен был не просто прочитать или изучить какую-то работу «классиков марксизма-ленинизма» и, если есть у тебя такая необходимость, сделать соответствующие пометки, но именно законспектировать, то есть кратко записать основную суть – чтобы потом к этому конспекту никогда не возвращаться. В общем-то, это были формализм и начётничество, а сама «передовая теория», вместо того чтобы творчески развиваться, воистину каменела… Думается, что в подобном отношении к «трудам классиков» кроется одна из причин крушения советской системы: партийные идеологи, говоря по-русски, задолбали народ всеми этими формальными требованиями! Но кто-то наверху был уверен – или просто традиция сложилась такая, и никто уже ни в чём уверен не был, – что всё написанное в книгах надо ещё и непременно конспектировать в рабочих тетрадях.

Ну так вот, только начиная службу в окружном отделе контрразведки, Абрамов откровенно сказал сослуживцам, что дел и без того много – а тут сиди и переписывай приказы товарища Сталина. Какой смысл?!

Кто-то, как говорится, «стуканул» – доложил начальству. Скорее всего, и этот человек был согласен с Фёдором, но попробуй угадай, что у новичка за душой? Умный, толковый – а может, и карьерист, который решил «подставить» товарищей, чтобы потом доложить, что, мол, «не прореагировали»… Как знать?

Вот и доложили (ничего личного!), сняли груз со своих плеч, переложили на начальство. По счастью, в отделе был очень толковый руководитель – полковник, а затем и генерал-майор Илья Иванович Головлёв[116]. Думается, что и он не был большим сторонником «конспектирования первоисточников», но прекрасно знал установленные «правила игры». Можно предполагать, что он как следует «врезал» новичку tête-à-tête, то есть в личной беседе, объяснив, что не всегда следует публично оглашать свою точку зрения, после чего приказал написать «объяснительную».

Образец самого что ни на есть «верноподданнического» текста, вполне оправдывающего неосторожные слова, прилагаем:

«…приказ тов. Сталина является квинтэссенцией мысли, каждое предложение, каждое слово его заключает в себе столь много смысла, что в силу этого необходимость конспектирования приказа в принятом значении сама собой отпадает.

Я сказал далее, что приказ тов. Сталина представляет собой совокупность тезисов, дающих ключ к пониманию основных моментов текущей политики, и что каждый тезис может быть разработан в авторитетную публицистическую статью. В том же разговоре я обратил внимание собеседника на изумительную логику сталинских трудов вообще, что не всегда можно найти в речах Черчилля и Рузвельта, на сталинский язык, обладающий всеми качествами языка народного.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

114

Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне. Т. IV. Кн. 1: Секреты операции «Цитадель». М., 2008. С. 490.

115

Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне. Т. IV. Кн. 1: Секреты операции «Цитадель». М., 2008. С. 491.

116

Головлёв Илья Иванович (1902–1977) – начальник ОКР «Смерш» Архангельского, затем – Беломорского военного округа, генерал-майор.