Кузина Джейн

В основном все занятые в спектакле оказались довольны костюмами. Особенно Уинифред нравилась себе в величественном наряде Титании, который леди Тиг искусно сотворила из своего старого платья небесно-синего шелка, украсив его блестками и серебряными звездами. Пара крыльев-паутинок из кисеи подрагивала за плечами Уинифред, а на голове ее сверкала тиара, украшенная восходящей луной. Довольная Уинифред кружилась перед остальными, наслаждаясь выражениями их восхищения. Герард в порыве вдохновения сравнил ее с безоблачным вечерним небом, украшенным славой.

Костюм Джейн представлял собой короткую тунику, открывающую красивые ноги девушки, из простого белого муслина, подвязанную серебряным шнуром. Ее крылья были изготовлены из тонкого шелка, крошечные и хрупкие, сверкающие блестками. Свет свечей создавал ореол вокруг ее серебряных волос, и Джейн, как показалось Саймону, была необычайно красива.

Приближающаяся премьера спектакля вызывала нескончаемые толки в соседних поместьях. С появлением леди Тиг в Селуорте были рады гостям, и уж особенно с тех пор, как в поместье приехали такие высокопоставленные гости, как настоящий маркиз с женой. Обитателей дома постоянно приглашали на скромные званые обеды. Джейн, которая поначалу восприняла эти приглашения с некоторой тревогой, вскоре с облегчением обнаружила, что ее история про нового портного и болезнь, из-за которой она потеряла вес, в общем была принята, взгляды соседей не выражали недоверия.

Преподобный Микомб с женой хотя больше и не участвовали в спектакле, внимательно следили за продвижением дела и часто приезжали в поместье поприсутствовать на репетициях.

– Если бы только на мне не висела забота о замужестве Уинифред, – пожаловался Саймон старшему брату однажды хмурым утром, – моя жизнь могла бы быть вполне сносной.

Они сидели в кабинете Саймона за графином мадеры. Саймон мрачно посмотрел на струйки дождя, стекавшие по стеклу.

– Неужели у тебя нет никаких вариантов? – спросил Джеред.

– Никаких. Как только я здесь появился, то предпринял кое-что, но это ничего не дало. Я пригласил в Селуорт Чарльза, и мне уже казалось, что я свободен. – Саймон ударил кулаком по столу. – Эх, было бы у меня побольше времени! Я мог бы отвезти ее в Лондон, ввести в общество – она бы мигом улетела. Но теперь в следующий четверг я буду связан по рукам и ногам. – Он в отчаянии обхватил голову ладонями.

– И все же мне кажется, что Уинифред отклонит твое предложение, – успокоил его Джеред. – По-моему, она не увлечена тобой.

– И слава Богу, но, к сожалению, это ничего не меняет. Девица эгоистична и избалованна. Ей не очень нравится перспектива жить в нужде. Она может уцепиться за меня.

– А как насчет ее навязчивой идеи податься в театр? Наверняка она понимает, что если выйдет за тебя замуж, то у нее будет не больше шансов воплотить ее в жизнь, чем, скажем, открыть бордель.

– Не думаю, что она это понимает. Она так уверена в своих способностях обвести любого мужчину вокруг пальца, что, по-моему, считает только вопросом времени, когда я буду сидеть и лаять по ее команде.

Джеред засмеялся:

– Она плохо тебя знает, да? Саймон хмыкнул, но ничего не ответил. Джеред испытующе посмотрел на него:

– Ну, по крайней мере, сердце твое еще никому не отдано? Или как?

Саймон быстро взглянул на него:

– Что ты имеешь в виду?

– О, брат, я успел заметить, какие взгляды ты бросаешь на очаровательную Джейн Бург.

Саймон обмяк в кресле от неожиданного поворота разговора.

– А что, заметно?

– Конечно, заметно тем, кто хорошо знает и любит тебя, – со смехом ответил Джеред. – Я так понимаю, ты ничего э-э… не предпринимал?

– Конечно, нет! – воскликнул Саймон. – Ну… может быть… вроде… Не то чтобы я достиг в этом успеха. – Воспоминание о тепле Джейн, прижатой к нему в прохладной интимной обстановке библиотеки, захлестнуло его. – То есть пощечины она мне не дала, но… О, Джеред, она считает меня невыносимым грубияном! И вдобавок, как я могу что-то позволить себе, если скоро буду помолвлен с другой?

Саймон припомнил, как Джейн после их страстной встречи в библиотеке одарила его несколькими взглядами, которые показались ему душевными и ласковыми. Ему стоило больших трудов удержаться от того, чтобы не найти ее в каком-нибудь из укромных уголков и не поцеловать. Саймон подумал о том, что ответила бы девушка, если бы он пригласил ее как-нибудь вечером прогуляться и на прогулке выложил бы ей все, что накопилось у него на душе…

Саймон хмыкнул. Наверное, она сказала бы, что не может выйти за него замуж, потому что не любит его.

– Конечно, у нее имеются причины даже ненавидеть меня, – сказал он Джереду. – Я часто обижал Джейн… Ну, не то чтобы совсем без поводов… Кажется, она оставила наконец свои попытки свести Уинифред и Маркуса… О, я не рассказывал тебе об этом? Она тоже заинтересована в том, чтобы Уинифред вышла замуж – кажется, она была не вполне откровенна со мной по этому поводу, – и когда Марк появился в поместье, он стал ее первой мишенью, несмотря на то, что я объяснил ей, что он уже занят. Как я уже сказал, она, очевидно, отказалась от своих замыслов в этом направлении, решив, что Марк и Лисса действительно любят друг друга. Но если в ближайшее время эти два идиота не уладят своих разногласий, то Джейн, боюсь, вновь возьмется за свое. Ее светлая головка постоянно вынашивает новые планы. – Его голос повысился, и Саймон резко встал и обошел вокруг стола. – Она – самая несносная женщина, которую я когда-либо встречал.

– И ты в нее по уши влюблен.

– Ну конечно! – рассерженно ответил Саймон, снова сев за стол.

Джеред фыркнул от смеха.

– Наш разговор начинает напоминать мне тот, который мы вели с тобой, когда в Стоунфилде появилась Диана.

– М-м-м… я помню, – ответил Саймон. – Ты так старался убедить себя, что это не более чем романчик, а сам понимал, что по уши влюблен в нее. Но я не заблуждаюсь относительно Джейн хотя бы потому, что у нас нет будущего.

– Может быть, – загадочно проговорил Джеред и поднялся из кресла. – Хотя мне и небезразличны твои проблемы, старина, но я ухожу, мне пора – обещал Диане сыграть с ней в пикет. – Он двинулся к двери и, обернувшись, добавил: – Не теряй надежды, Саймон. Ты еще не повержен, а за неделю всякое может случиться. Диана, например, кажется уверена в том, что в последнюю минуту ты получишь отсрочку.

Саймон горько усмехнулся:

– Ты хочешь сказать, что меня поразит молнией или смоет рекой?

Джеред ничего не ответил и закрыл за собой дверь.

Действительно, Саймону казалось, что только стихийное бедствие может спасти его от быстро надвигающейся угрозы пленения в семейных узах. За ужином Диана, разговаривая с Чарльзом, восхваляла преимущества семейной жизни, и первой, кто с ней согласился, была Уинифред.

– О! – вмешалась в разговор Уинифред, и ее щеки вспыхнули румянцем. – Убеждена, что замужество очень важно для женщины. Я решила, что когда приеду в Лондон, то найду себе мужа с кучей денег. И, думаю, лучше бы титулованного.

Оригинальное высказывание Уинифред было воспринято потрясенным молчанием, которое вскоре прерывал голос Джеймса, вернувшегося из Лондона поздно вечером.

– Не могу ли я побеспокоить кого-нибудь ради еще одного кусочка камбалы? – рассеянно спросил он.

Джейн рассерженно наблюдала за тем, как Гарри воспринял просьбу дяди и повернулся, чтобы срочно пошептаться с Герардом.

Позже, когда все собрались в Золотой гостиной, Джейн села в дамасское кресло с подголовником, глядя на Диану, сидевшую за пианино. Когда Джеред попросил жену сыграть, последовал всплеск аплодисментов от членов ее семьи. И как только ее гибкие изящные пальчики дотронулись до клавиш, стало совершенно ясно, что маркиза была талантливой пианисткой. Закончив короткую программу, состоявшую из рондо Моцарта, вариаций Генделя и начала бетховенской сонаты до диез минор, она стала играть старую народную песню. Лисса, Джеред, Саймон и Марк собрались вокруг нее и стали петь.