Страница 48 из 76
— Что не так? — обеспокоенно решил разузнать Алэр, ощущая мои чувства.
Обернулась и замерла — супруг стоял рядом, позволяя любоваться дорогими сапогами. Протянул руку без слов, и я непроизвольно приняла ее. Поднялась, удивилась, узрев, что в руках Алэр держит платье.
Новое, сшитое из синего бархата и украшенное мелкими каменьями, в тон к его камзолу.
— Зачем? — спросонок мысли путались.
— Сегодня день решения споров, и мне хочется, чтобы ты была рядом в главном зале, — сообщил лорд и повторил, настойчиво ловя мой мечущийся взгляд. — Что не так?
Нашла в себе силы солгать, поднимая кружку, чтобы спрятаться за ней.
— Все хорошо… Только не люблю, когда меня так внезапно будят! — гневно взглянула на притихшего оруженосца.
Он открыл рот и проблеял:
— Ваша милость, простите!
Благосклонно кивнула, отставляя кружку, почти вырывая платье у Алэра из рук. Не то, чтобы я сильно мечтала о детях, но Маег могла бы посоветоваться со мной, а если скрыла, то неизвестно, что у нее на уме.
— Соберусь! — оповестила мужа, потянув платье на себя.
Не отпустил, безмолвно требуя ответа. Я не сдалась, и несколько минут мы напоминали капризных детей, ссорящихся из-за понравившейся игрушки. Отступила первой, разыграв слабость, сбегая в ванную. Щеки мои все еще пылали — пусть думает от злости!
Когда спустилась в большой зал, то увидела, что слуги торопливо освобождают его от столов и скамей. Значит, минута у меня еще есть! Почти бегом направилась в кладовые. Я попросила управляющего освободить одну из них, чтобы нашлось место для новых припасов.
В слабоосвещенном коридоре, где отсветы факелов мечутся по серым, шероховатым стенам, слышались гулкие шаги и неясные голоса. Я спешила, по пути поглядывая на закрытые двери кладовых, отмечая, что с уверенностью вспомню, даже посередине ночи, что хранится за каждой из них. Здесь мешки с гусиным пухом; там — рулоны шерстяной ткани и льняное полотно; в следующей комнатушке хранятся готовые свечи. Постепенно спустилась ниже, туда, где ждет своего часа провизия.
За поворотом стало понятно, о чем спорят собравшиеся в одной из кладовых. В голосе Жин слышались визгливые ноты:
— Я приказываю, оставить здесь бочки с салом!
— Хозяйка замка распорядилась иначе, — монотонно, видно, далеко не в первый раз повторил эрт Лев.
— Хозяйка? — Тижина задохнулась от злости. — Но она стоит здесь, разве вы, славный эр, не видите мою матушку?!
Я стремительно вошла в распахнутые двери, не глядя на разъяренную девчонку и молчаливо прислонившуюся к стене Рилину. Демонстративно обвела взглядом бочки и двух пареньков-слуг.
— Вы все еще здесь? — иногда необходимо проявить характер.
— Приступайте! — мотнул головой управляющий, указывая слугам на бочки, а потом четко оповестил меня. — К вечеру здесь будут находиться гусиные тушки в количестве пятидесяти штук.
— Замечательно, — довольно откликнулась я, замечая раздражение Тижины.
Девушка топнула ногой и повторила:
— Бочки с салом останутся здесь!
Я попыталась объяснить ей:
— Жин, будь благоразумной, оглядись! Видишь, сколько здесь свободного места, где можно разместить добытых охотниками гусей, а бочки можно перенести в кладовую меньшего размера!
Тижина, у которой столь неожиданно проснулся интерес к домашним делам, чопорно поджала губы и снизошла до общения со мной:
— Озеро Ир’ледо не замерзает и в сильные морозы, чтобы ты знала, и гуси всегда зимуют там! Поэтому охотники в любой из дней смогут привезти в замок новую добычу! Незачем паниковать и забивать кладовые!
— А если нас ждет осада, и охотники не смогут выбраться из замка или охотиться будет попросту некому, так как все будут заняты другими заботами? — волевым усилием я подавила вспыхнувший гнев и ответила девчонке совершенно спокойно.
Жин уперла руки в бока и язвительно сообщила:
— Может, некоторым за стены выбраться будет нелегко, но кто-то сделает это без особых усилий! — и с нахальной усмешкой прибавила. — Скажешь, я лично доставлю тебе гуся на ужин!
Мысленно досчитав до десяти, обратилась к Рилине, надеясь, что она сумеет убедить свою дочь:
— Эра, прошу вас, объясните Тижине, что я стараюсь для всех!
Рилина отошла от стены, перестав задумчиво созерцать темный потолок, и нарочито изумленным тоном поинтересовалась:
— Королева Ниавель, вы уверены, что этим надобно заниматься мне? Разве не вы стали хозяйкой этого замка? Не вы ли обязаны умасливать всех, кто в нем живет? Но если прикажете, я помогу…
Мне захотелось завыть, а затем прибить по-тихому их обеих. Отвлекая, заставляя подумать о более приятных вещах, на мои плечи опустились знакомые руки, уводя меня от всех, укрывая, защищая.
— Моя госпожа, — шепнул Алэр, лаская своим теплым дыханием, — я заждался тебя наверху, — взял за руку, приглашая следовать за ним.
Выдохнув, кинула стоящему сбоку управляющему:
— К вечеру все пятьдесят несчастных гусей должны занять эту кладовую!
— Да, — он сделал кивок, а я шагнула за мужем.
Впрочем, и эрт Лев, повинуясь безмолвному приказу своего лорда, отправился за нами.
«Интересно, — в голове мелькнуло сомнение, — что сделает в ответ Жин?»
В главном зале остался лишь господский стол, стоящий на возвышении, за которым разместились избранные: лорд с супругой, управляющий и писец, приготовившийся записывать каждую жалобу.
К помосту вышел Лион, громко выкрикивая имя первого просителя, и призвал положиться на справедливость лорда. После его слов в зал прошел старик и сходу принялся жаловаться на своих сыновей. Дескать, они не заботятся о нем, жить выгнали в хлев, а кормят объедками со своего стола. Сыновья — три крепких мужичка — стояли тут же, переминались с ноги на ногу и угрюмо помалкивали, не прерывая разбушевавшегося родителя.
Лорд нетерпеливо постукивал костяшками пальцев, и я внезапно догадалась, что Алэр не в первые выслушивает эту жалобу. Старик умолк, с торжеством глядя на своих сыновей, а эрт Шеран обратился к одному из мужчин, вероятно старшему из братьев:
— Орм, в прошлый раз я велел вам построить для отца отдельное жилье и ухаживать за ним по очереди.
— Все так и было, — с тяжелым вздохом известил Орм. — Наши жены и дочки каждый день навещают отца, — смолк, переглянувшись с братьями.
Лорд смекнул, что дело нечисто, но терпеливо ждал продолжения разговора, однако терпение демона не бесконечно. Пока Орм и его братья подбирали подходящие слова, их отец решил высказаться сам:
— Да девки эти окаянные спалили мой дом! Глупые, безрукие лентяйки! Да и дом, не дом, а так себе, домишко! — завопил так, что я подпрыгнула от неожиданности, понимая, что старик врет, а его дети, боясь опорочить отца, молчат. Хмурятся, комкают в руках шапки, поглядывают друг на друга, но не говорят ни слова.
Эрт Шеран молчать не стал. Потер в раздумьях подбородок и крикнул эрт Декриту:
— Лион, выгляни — нет ли за порогом почтенной эры Гревс?
По тому, как усмехнулся эрт Декрит, оживились Орм и его братья, и покраснел от гнева их отец, стало ясно — всем им известно, кто такая эта почтенная госпожа.
— Местная сплетница, — вполголоса сообщил мне Алэр. — Прекрасная хозяйка и мастерица, трижды вдова, но болтливая до жути!
Лион, добравшись до арки, за которой располагался выход из зала, кивнул, и лорд сделал приглашающий жест рукой:
— Позови ее к нам!
Старик отчетливо побледнел, он закрывал и открывал рот, но не издавал ни звука. Лион откровенно веселился, посмеивался в усы писец, и только эрт Лев оставался равнодушным.
В зал, не побоюсь этого слова, вплыла грузная женщина. На ее румяном лице, обрамленном светлыми кудрями, сияла широкая улыбка.
— Ваша милость! — шумно дыша, она склонилась перед нами в поклоне.
— Эра Гревс, — говорил Алэр весьма грозно, но я видела, что в его глазах пляшут искорки едва сдерживаемого смеха, — вы снова явились ко мне с той же просьбой, что и всегда?