Одинокие сердца

— Что же… — быстро затараторила Ксюша, поднимаясь, — надеюсь, ты сгниёшь здесь.

Костя никак её пожелания не откомментировал.

***

Полина прикрыла рот рукой. Прижалась к стене возле палаты.

Всё как в прошлый раз.

Она вновь пришла — эта женщина, склонилась к Косте, что-то шептала.

От ощущения горечи перехватило горло, стало не хватать воздуха.

Полина думала, что во второй раз будет не так уж и больно. Но нет.

В этот момент дверь открылась и наружу на высоких каблуках вылетела блондинка, ругаясь себе под нос. Полина отдышалась, решая, стоит ли ей заходить. Но желание увидеть Костю пересиливало все негативные эмоции, что бушевали в ней. Просто увидеть. И ничего больше.

Она уже поняла, каково это — обжигаться.

Полина осторожно приоткрыла двери. Выражение лица у Кости было злющее, он пытался отцепить от себя датчики и подняться. Но увидев её, на мгновение застыл, а затем улыбнулся, болезненно виновато.

— Только не говори мне, что это была ты и видела её?

Полина прикусила губу, поглаживая живот. Мотать себе нервы не самый лучший для неё вариант, но, похоже, с таким, как Костя, жить спокойно никогда не получится.

— Да, я её видела, — не стала лукавить Полина, хотя она и в прошлый раз не смогла, — но ты не обязан мне ничего объяснять. Мы разведены, — напомнила она, подойдя ближе.

Лицо Кости было совершенно нечитаемым в этот момент.

Глава 19

— У вас были проблемы с питанием? — изучая карту, уточнила Зинаида Федоровна на очередном осмотре.

Полина неспешно поднялась с кушетки после измерений, поправляя одежду. Она и не замечала, но живот стал намного больше, а ей всё казалось, что его под просторными платьями совсем не видно.

— Да, небольшие… — запоздало ответила она, — но сейчас всё в порядке.

— Похвально, в весе не прибавили, — одобрила стабильность показаний Зинаида Федоровна, — в вашем положении следует соблюдать диету.

Полина кивнула, вздохнув. Этот месяц оказался полон стрессов, так что диета у неё была жесткой.

— …быть умеренной во всём, и в сексе также.

— Что, простите? — встрепенулась Полина, покраснев.

Неужели занятие сексом с Костей можно было как-то определить внешне?

— Секс, — повторила Зинаида Федоровна.

Из уст немолодой женщины с седыми волосами и учительским тугим пучком на затылке слово звучало ругательством.

— Вы же не думаете, что пары отказывают себе в этом будучи в подобном положении? Будь так, мужчины бы всегда предохранялись.

— А… да, хорошо, — улыбнулась Полина вновь ощутив себя на уроке по половому воспитанию в школе.

— Некоторые специалисты рекомендуют заниматься сексом вплоть до девятого месяца, гормоны радости зачастую провоцируют роды.

Полина слушала всё это с дурацкой улыбкой на лице. Она ещё не была готова к такой степени откровенности, пускай и с врачом, но всё же посторонним человеком.

Гинеколог выписала направления на очередные анализы и назначила ещё одно УЗИ. Так что когда Поля вышла из кабинета, то вздохнула с облегчением.

Хорошо, что женская консультация находилась неподалеку от больницы, где лежал Костя. Полина могла спокойно перейти дорогу и навестить его.

К слову, она делала это почти каждый день. Ещё и Ираида Беркутовна просила, потому что после единственного визита у неё проведывать сына больше не хватило сил. Больничная обстановка отрицательно сказалась на ее самочувствии. Зато появилось желание что-то делать по дому.

Теперь Полина чаще видела её на кухне, та то пекла, то варила экзотический индонезийский суп по рецепту из женского журнала о красоте и здоровье, то лепила пельмени. Сиделка была главным дегустатором, и все бы ничего, но при таких темпах блузка скоро грозила на ней не сойтись.

Отношения с бывшей свекровью стали не сказать чтобы уж совсем хорошими, Ираида Беркутовна не гнушалась высказать нелицеприятные замечания по поводу одежды, приготовленного завтрака или не идеально уложенных волос, но делала это уже не так, как раньше, когда от яда в голосе можно было получить отравление.

На улице ласково грело солнце. Затяжная прохладная весна, кажется, начала сдавать свои позиции, уступая место наступающему лету.

Полина не торопилась. Костя шёл на поправку и в течение недели показывал отличные результаты, так что в скором времени его выпишут и он вернётся домой.

Она остановилась. К восьмому месяцу Полина начала быстро уставать, поэтому, наслаждаясь хорошей погодой, присела на лавочку в больничном парке передохнуть.

Многие пациенты, дождавшись погожего денька, вышли на прогулку с родственниками или же неторопливо шагали по дорожкам одни.

Полина несколько раз глубоко вздохнула, подставляя лицо тёплым лучам солнца и ясному небу.

Она скоро вернётся в свою квартиру, потому что всё закончилось. Костю если и прессуют, то только полиция, прокурор и репортёры, а значит, делать в его доме ей больше нечего.

Долго сидеть она не стала. Испеченные бывшей свекровью булочки с изюмом и корицей в сумке успели давно остыть, но источали такой аппетитный аромат, что Полина заметила, как проходящие мимо люди останавливаются и оглядываются в поисках источника запаха свежей сдобной выпечки.

Костю в палате она не нашла, а медсестра объяснила, что он проходит реабилитацию на шестом этаже.

Полина кивнула. Спускаться вниз и ждать в вестибюле ей не очень хотелось, но и сидеть в палате тоже. Существовала вероятность того, что они разминутся, но в таком случае она точно уйдёт.

К удивлению, ей повезло и с лифтом, и внимательными людьми, которые буквально кричали на равнодушных пассажиров: «Уступите беременной место!».

Полина этого немного пугалась. Живот привлекал всё больше и больше внимания.

На шестом этаже располагались палаты для реабилитации и восстановительного лечения и кабинеты физиотерапии. Отличие состояло в том, что кабинеты физиотерапии были оборудованы сложной аппаратурой и процедуры проводились в закрытых стенах под присмотром строгих хмурых медсестер, а реабилитационные палаты были все сплошь с прозрачными окнами и очень светлыми помещениями.

— Он сейчас там тренируется? — услышала Полина шепот обгоняющих её медсестер-практиканток.

Уж больно они были молодыми.

— Надеюсь, Давид Петрович заставит Догова снять футболку, — хихикали они.

— Тебе, Надь, всё на его тело полюбоваться, он же ещё в бинтах.

— Да ладно тебе, ты, небось, всю ночь на простыне елозила, после того как он тебе улыбнулся.

— Ты дура!

Если быть честной, Полине не нравилось это слышать, не нравилось видеть лица этих девочек, краснеющих и замирающих в восхищении. Но она будто видела в них себя. Ту самую глупую девчонку, встретившую Догова в злосчастном лифте.

Практикантки уже облепили стекло палаты, в которой занимался Костя, да так плотно, что Полине было не подступиться. Но она всё равно видела, насколько старательно выполнял бывший муж упражнения, тягал медицинские снаряды для восстановления руки, как врач помогал, когда у него не получалось. Он не отвлекался, не глазел по сторонам и на окно не смотрел, хотя медсестра громко сообщила ему, что прибыла группа поддержки в полном составе. Догов лишь рассеянно улыбнулся в ответ, что-то прошипел сквозь зубы, и Полине захотелось смеяться.

— Хочу за него замуж, — мечтательно призналась самая симпатичная из девчонок.

— Говорят, у него уже есть жена, и не одна, — развеяла ее иллюзии другая.

— Не удивлюсь, если это правда. Но у такого красавчика, как он, их должно быть десяток, и гарем любовниц в придачу.

Полина прислонилась к стене и задумалась. Замечала ли она это раньше? Костя же всегда таким был: очень красивым внешне, настолько, что действительно несложно поверить в сказки о принцах.

Вот только её сказка о «Золушке» так и не состоялась, оказывается, есть длинный эпилог «После свадьбы», и он весьма печальный.

Ей не нужно было выходить за него. Костя сияет настолько, что женщины всегда будут роем вокруг него крутиться, и будет ещё одна Ксюша или Маша, или какая-нибудь другая, которая вновь разорвёт её сердце в клочья.