Пепел прошлого

— Джентльмен. Ага. Как же.

— Нам все это в третий зал, — Макс бросил парню несколько купюр и вновь потянул меня вперед.

— Тебе что и попкорн приносят? Хорошо устроился, Корф.

— И не говори, Мани, — он махнул сотруднику, что сонно караулил у дверей.

— Хватит меня так называть. Ты же знаешь, что мне это не нравится.

Мы вошли в темный зал с огромными кожаными диванами. Застыла, когда поняла, что небольшой зал совершенно пуст.

— Мы будем одни?

Макс скинул куртку и, бросив телефон на стеклянный столик, упал на диван.

— Да, давай скорее. Парни и так нас ждали, — он требовательно похлопал на место рядом с тобой.

— Ха, — меня так и тянуло перечить ему, поэтому я села на соседний диван, вытянув ноющие ноги на массажные валики.

Спустя мгновение в зал вошла брюнетка с большим подносом. Она держала идеальную осанку, старательно выпячивая грудь вперед:

— Максим Александрович, кофе в самом большом стакане, что мы нашли, — я чуть не прыснула, увидев огромную чашку в виде супницы с дымящимся ароматным напитком. — Если нужно что-то еще, то я рядом.

— Хорошо. А теперь скажи там, что мы ждем начала!

Брюнетка смылась, а как только дверь закрылась зал погрузился в приятную темноту, разрезаемую лишь яркой подсветкой ступеней на лестнице. Максим скинул обувь и улегся на диван, обняв ведро попкорна. Он подбрасывал зерна в воздух, ловя их ртом. Я терпеть не могла, когда он так делает, потому что после очередного просмотра фильма гостиная больше походила на кухню ресторана, на полу которого валялись остатки еды.

— Отдай мой, — крикнула я, но вместо этого получила попкорном в лоб.

— Нет, пока ты не сядешь рядом, — он даже не повернул головы, внимательно следя за экраном.

— Куда? Ты ж развалился, как раненый зверь!

— Как раньше, Лизи, — прошептал он и приподнялся.

Не знаю почему, но я встала. Скинула сапоги и села в угол дивана, поджав под себя ноги, и как только я перестала шевелиться, Макс уложил голову мне на ноги.

— Тишина, — прошептал он. Как тогда… Как всегда….

***

Ехали мы в машине в полной тишине. За окном уже давно стемнело и город вспыхнул ярким светом фонарей и неоновых вывесок. Какое-то необъяснимое спокойствие уютно устроилось меня в груди. Я лопала мороженое, окуная его в горячий кофе, а потом посыпала сладким хрустящим попкорном. А Макс то и дело кидал в меня своим, когда я шевелилась или громко хрустела. Никаких разговоров. Только кино и его профиль, освещенный яркими вспышками огромного экрана.

А при просмотре какого-то ужастика, я вскрикнула, Макс поднялся и сел, перебросив свою руку на спинку дивана. Он почти не касался меня, но я всей кожей ощущала его тепло и спокойствие.

— Стой, можешь отвезти меня к больнице? Я оставила свою машину, а мне еще нужно в одно место, — взгляд упал на своё запястье.

— Ладно, — он внимательно смотрел на меня, пока мы стояли на светофоре. — Это какое-то конкретное место?

— Нет.

— Отлично, — он перестроился из левого ряда в крайний правый, вызвав истерику у других водителей. И через пару минут мы уже стояли у входа в тату-салон. — Мне с тобой можно?

Я лишь пожала плечами, когда опустила ладонь в его руку.

— Сколько?

— Девятнадцатая, — прошептала я и мир перестал существовать, потому что слезы затянули глаза.

— Идем…

Больше он не проронил ни слова. Молча держал меня за руку, когда мастер выбивал очередную звезду на запястье. Молча заехал в аптеку и купил все для обработки татуировки и молча отвез домой, галантно открыв дверь своего авто.

Если бы ты накалывала победы, то на тебе бы уже не было ни одного целого места. Ты была бы ходячей звездочкой. Подумай об этом? Послезавтра в шесть.

— В восемь, — прошептала я, не желая отпускать его. — В шесть слишком рано. Я ничего не успею.

— В восемь…

Глава 8.

***Максим****

— А что будет дальше? Что, Максим? — прошептала Лиза и отвернулась к окну, привлеченная звуком очередного самолета.

Наше второе свидание прошло в уютной темноте автомобиля под мощный звук самолетов, взлетающих прямо у нас на глазах. Огромные стальные "птицы" поднимали в воздух клубы легких снежинок, в которых отражались яркие огни взлетной полосы.

Лиза от восторга каждый раз закрывала рот рукой и вжималась в широкое кожаное кресло, чуть сжимая мою ладонь. Этот простой, такой наивно-детский жест пробуждал во мне все чувства, что были плотно закрыты за бронированной дверью, которую рано или поздно придется открыть. Я уже почти привык, что каждый день окунался в прошлое.

— Что? — снова спросила она и обняла подтянутые колени.

— Что ты имеешь в виду?

— Я уже не та березка, что готовила кофе..

— …голой у самого окна, — я рассмеялся, завершив ее мысль. Невольная улыбка растеклась по моему лицу.

— Да, — она улыбнулась и, сделав большой глоток кофе из картонного стаканчика, вытянула сигарету из моей пачки, валяющейся в бардачке. — Я больше не одна. Со мной длинный шлейф обязанностей, трудностей и бессонных ночей. Мы видим друг в друге прошлом. Я все больше убеждаюсь, что лелею те воспоминания молодости, когда была счастлива. Когда по утрам бежала на работу, потому что голодала по знаниям и сложным случаям, а вечером наоборот — мчалась домой, чтобы скинуть с себя одежду и упасть в объятия того, кто принимает меня такой странной девчонкой с синими волосами, пирсингом и с неконтролируемой тягой рассказывать странные и, порой отбивающие аппетит истории.

Лиза покрутила сигарету в пальцах, словно сама не могла решиться закурить, но все же щелкнула золотой зажигалкой и приоткрыла окно, впуская в разогретый салон поток свежего морозного воздуха.

— Я до сих пор не понимаю, чего ты хочешь добиться этими свиданиями, — она плотно обнимала фильтр своими розовыми губами, а потом отводила сигарету и внимательно наблюдала, как тонкая струйка дыма послушно исчезает в узкой щели окна.

Она сходу схватила меня за причинное место. Попала прямо в точку. Я ощущал потребность в ней, чувствовал себя на месте, когда она оказывалась рядом. А как только она исчезала, все таяло, возвращая меня в скучную реальность. Мой мир лопнул, рассыпавшись на два отрезка: до ее ухода и после. Когда она говорит о прошлом, мне хочется уточнить, о чем она говорит? О том времени, когда мы были счастливы вместе или когда старались стать счастливыми поодиночке? Что, черт побери, она говорит? Как я могу принять решение, если смотрю на нее и вижу сплошное сомнение, надавив на которое, рискую не увидеть ее следующим утром. В умении исчезать из моей жизни она показала себя по высшему разряду.

— А ты чего хочешь, Лиз? — я расстегнул куртку и, откинув кресло, лег, вытянув затекшие ноги. — Я не тащил тебя за шкирку, смотрю ты даже сегодня накрасилась?

— Я не знаю, — Лиза покраснела и, достав влажные салфетки, стала стирать с лица пудру и румяна. — Было время, когда я допускала мысль, что мы могли бы стать любовниками. Как думаешь?

— Хм, Мани… Это так в твоем стиле, — рассмеялся я и отвернулся от нее, чтобы не закричать, выдав чувство разочарования. — Делать то, чего хочешь ты.

— Но зачем тебе мои проблемы. Вернее, не так. Дети — не проблема, они моя новая жизнь, без которой я больше не смогу. Просто у меня уже все есть…

— Вот именно, Мани. У тебя все есть, поэтому ты готова бросить мне кость в виде секса в свободное от работы и детей время. А если меня это не устраивает?

— Не устраивает больше, чем принять женщину с двумя детьми? — она расхохоталась так громко, что я даже вздрогнул. — А что скажет твоя маман? Боюсь, что она не переживет.

— Я перестал позволять людям думать, что им выдана доверенность на управление моей жизнью, у меня на это аллергия, слышишь? И не думай, что ты меня знаешь, что можешь снова решить за двоих. Я больше не позволю тебе и думать об этом. Ты права, возможно, я и сам не до конца понимаю, как и что делать дальше, но прекрасно знаю одно — тебе больше от меня не спрятаться. Тебе понятно?