Пепел прошлого

— Ну, почему? Между прочим, по закону…

— Обратитесь к другому врачу? Уверена, что он согласится, — довольно резко ответила я, но парни продолжали преследовать, пока я не нашла девчонок, устроившихся напротив детской площадки. Дети играли в футбол маленьким мячом, за которым бегал сын Киры и Влада, переступая крохотными ножками.

— Андрей, ты опять? — Варя строго сдвинула брови и отвернулась, давая понять, что разговор окончен.

— А я все равно не уйду, когда Кира будет рожать второго. Я больше не пропущу ни одного дня! — Влад нагнулся, чмокнув жену в макушку. — Да, милая?

— Мечтай, мечтай, — рассмеялась она, непрерывно наблюдая за сыном, пытающимся отобрать мяч у Вани. — Дима, осторожней, сынок!

— Это что, сговор? — Андрей глотнул шампанского прямо из горлышка. — Я хочу видеть, как моя дочь озарит роддом своей красотой.

— Сын, — тихо поправила его Варя.

— Почему? — Андрея мгновенно перевел свой взгляд на меня.

— Я чувствую, что родится сын.

— А… Ну, тогда спешу тебя огорчить, что это будет дочь, — рассмеялся Андрей, присев рядом с женой, Варя бросила на мужа строгий, но полный любви взгляд.

— Вот, Дэнис, а расскажи нам, ты был на рождении ваших детей? — Влад похлопал по плечу растерянного Дэна, подошедшего только что.

Я словно ощутила удар под дых. Воздух исчез, а легкие вспыхнули. Ледяная клубничка затряслась в бокале. Казалось, что все мгновенно посмотрели на меня. Даже дети перестали кричать. Ноги стали подгибаться, а голова закружилась. Но если я думала, что стою на краю, то голос за спиной легко подтолкнул меня….

— Да, Дэн, расскажи нам? Ты, как врач, был на родах? — Макс рассмеялся слишком громко, что заставило меня немного очнуться.

Все внимание направилось на него. Он что-то еще говорил Дэну, но я не слушала, продолжая оставаться в своем туманном мире. Тон его голоса был так спокоен, что становилось еще страшнее. Только любопытный взгляд голубых глаз был устремлен на меня. Кира сжимала в руках бокал так сильно, что тонкие пальцы побелели, а бокал был готов взорваться прямо в руке.

— Так, хватит, — строго сказал Дэн. — Мы пришли веселиться, а не говорить о работе! Ну, Мани, подаришь бывшему мужу танец?

Теплая ладонь накрыла мою, он повел меня в центр просторной гостиной, прижимая к себе так крепко, что пришлось уткнуться носом в шею. И только тогда я выдохнула. Родной запах ворвался в спутанные мысли и эмоции, пытаясь освободить место для воздуха.

— Выпьешь, Мани?

— Я обещала, что убью тебя, если назовешь меня так еще раз?

— Поплачь, милая. Поплачь, — Дэн кружил меня в танце так, чтобы никто не замечал огромные обжигающие слезы.

От чего я плакала? Да от собственной слабости. Только рядом с Максом я ощущала себя открытой книгой, страницы которой были так тонки. Я трепетала, как на ветру. Все мысли, эмоции были открыты. От той мягкости, что когда-то обворожила меня, не осталось и следа. Передо мной был настоящий мужчина, прятавший все свое нутро за высоким бетонным забором. Я чувствовала каждой клеткой тела его холод и закрытость. Но чем холоднее он был, тем слабее оказывалась я. Дэн что-то говорил, успокаивающе поглаживая меня по спине, а я, при каждом обороте, натыкалась на его взгляд темно зеленых глаз с яркими вкраплениями карих лучиков. Он мял между пальцев сигарету, то и дело отпивая шампанское из бутылки, что забрал у Андрея, и не сводил с меня глаз. Хотелось прижаться и умолять отпустить прошлое, просто сделать вид, что до этого мы не были знакомы. Забыть, как часами любили друг друга у камина до последней капли пота, до усталой ломоты, до умопомрачения и стонов бессилия. Готова была вновь и вновь умолять отпустить то, за что он держится, пытаясь отомстить мне. Я вспоминала ту боль, тоску и страх за собственную жизнь, с которыми я бежала из Вены, как последняя преступница. И стыд…

Я осушила бокал, загнав клубнику в рот. Сжала льдинку зубами, приятно задрожав от отрезвляющего холода.

— Ты не можешь постоянно так реагировать на него, — Дэн слегка потрепал меня, чтобы я обратила на него внимание.

— Почему?

— Потому что он не дурак. Он вспомнил меня, представляешь? Мгновенно! — Дэн кружил по комнате, то и дело подходя к восторженно хлопающей дочери.

— Но я не могу снова все бросить. Просто не могу.

— Поговори. Лизи, поговори с ним.

— Ты же знаешь, что это невозможно!

— Прошло десять лет. Лиза, очнись. Он больше не маленький мальчик, его не надо защищать. Я останусь на месяц. Слышишь? Я никуда не уеду, пока не буду спокоен за тебя. Или хочешь, я заберу детей? Проведем каникулы в Европе. И ты… Ты же знаешь, что я буду рад, если ты будешь с нами?

— Бу! — именно в этот момент нас обхватили дети. Ваня прижался ко мне со спины. — Мам, ты такая красивая.

— Уйди! Это моя мама! — пищала Мила, щипая брата, в попытке отодвинуть.

— Э, мелочь? — Дэн подхватил дочь на руки. — Мы, между прочим, находимся в общественном месте. Вашей бабушке было бы стыдно за подобное поведение!

— Это точно! — проворчал Ванюша, отвоевав свое место под солнцем.

Но я не слышала их, потому что пара карих глаз, надвигающихся на нас, заставили во второй раз за вечер испытать чувство страха. Хватаясь за Дэна, как за спасательный круг, я пыталась удержать равновесие. Сначала вошли родители Влада, а затем они…

Высокий брюнет, окинул помещение быстрым взглядом, словно искал кого-то конкретного. А найдя, расслабился и, элегантно поддерживая супругу под локоть, повел в центр гостиной. С каждым шагом желание спрятаться становилось все сильнее. И оно почти победило, но Дэн и дети, до сих пор делали нас центром внимания. Женщина прошлась по мне все тем же обжигающе ледяным взглядом, с откровенными нотками равнодушия и пренебрежения. Красивое лицо, идеально уложенные в крупные волны волосы, цвета вороного крыла, все в ней было идеально настолько, что хотелось притронуться, чтобы убедиться в ее реальности. Мужчина был ей под стать: высокий, мощный и красивый. Но его глаза. Они были такими черными, что зрачки просто сливались.

— Всем добрый вечер! — громкий голос заставил всех замолчать.

— О! Какие люди! — Андрей бросился обнимать гостей. — Не думал я, что вы зайдете. Мая Викторовна, Сан Саныч!

— Пап? Мам? — Максим вытянулся, как струна, округлив глаза.

— Ты не можешь постоянно прятаться. Лиза, ты взрослый человек, — шептал Дэн, раскачивая меня в медленном танце.

Я слышала его, вернее просто знала, что мой правильный Дэн просто не может воздержаться от прочтения очередной нотации. Я так много слышала всего этого. Я знаю все, что может сказать каждый из членов моей семьи, наверное, поэтому и уехала, вернувшись домой. Бросила реальность, подхватив детей, уехала от предсказуемой рутины, затягивающей, как болото.

Грудью ощущала вибрацию его голоса, но не слушала. Научилась отключаться. Могла отключить мозг, уши, но так и не научилась вырубать глаза. Именно потому зафиксировав глаза в одной точке, осматривала все, что попадалось за время полного оборота в танце: длинный дубовый стол, вокруг которого суетился сотрудник ресторана, раскладывая серебристые салфетки в витиеватых кольцах; высокую елку, увешанную мишурой и неоновыми цепями гирлянд; открытая дверь в детскую давала возможность подсмотреть за тем, чем занимались маленькие проказники; ну и, наконец, панорамное окно перед которым стоял длинный диван из серебристой замши. Именно там сидело все семейство, встреча с которым изменила мою жизнь. Да они просто вывернули ее наизнанку, оголив все, что нужно спрятать. И теперь они снова в полном составе.

Максим не сводил с меня глаз, не стесняясь никого. А мне хотелось закричать: "Прекрати! Прекрати приковывать ко мне внимание всех собравшихся!"

Он чуть поджимал губы, периодически проводя пальцами за воротом темно-серой рубашки. Казалось, ему не хватает кислорода, он вновь и вновь хватался за верхнюю пуговицу, но опускал руку, вспоминая, что не дома. Сжимая хрустальный бокал, быстрым движением подносил к губам, даже не морщась от крепости алкоголя.