Академия тишины

Учебная аудитория оказалась пустой, одиночные, как принято в Академии, парты в количестве двенадцати штук были расставлены вдоль стен. Мы неловко остановились у входа, а сэр Алахетин облокотился на одну из парт и посмотрел на нас по очереди.

— Небольшое испытание, — пробормотал он почти про себя. — Я оставлю вас здесь, а через полчаса… или чуть больше вернусь, и в случае удачного прохождения… то есть, в любом случае, через полчаса примерно я вернусь и проведу вас на процедуру запечатывания. До встречи.

Приоткрытые окна, впускавшие утреннюю свежесть и лимонный, словно разбавленный воздухом солнечный свет, сами собой захлопнулись. Проректор сделал шаг назад, дверь закрылась, а ещё через секунду в замке отчётливо провернулся ключ.

Мы опять переглянулись. Ничего не происходило.

— Нас ещё и заперли. По-моему, тут все психи, — наконец заявил Леннард.

— Ну, как сказать, — я усмехнулась. — Сэр Лаэн, ректор, вообще-то почти нормальный, просто у него были разные семейные проблемы довольно длительное время, поэтому он слегка поехал кукушкой, ну а кто бы на его месте не поехал… Сэр Алахетин любит соблюдение всяческих формальностей и привычный ход событий, а ему все усиленно мешают, глава факультета смерти, Элфант Джордас, довольно рисковый и авантюристичный, вляпывается во всякие смертоносные неприятности, но, вроде бы, здравомыслящий. Вот прежняя глава факультета жизни, та была совсем на башку отбитая, что правда, то правда, но я полагаю, ты её уже не увидишь…

— Откуда ты всё это знаешь? — Леннард покосился на меня, вытащил стул и поставил рядом со мной. Полез за вторым стулом. — Я думал, ты, как и я, только что приехала…

Я открыла было рот, чтобы выдать заготовленную легенду о не в меру болтливом дальнем родственнике Джеймсе, фактически уступившем мне место на первом курсе, да так и замерла с открытым ртом. Над головой Лена, под побеленным по местным традициям потолком сгущалось серое мутное облако. Очень неприятное на вид.

Лицо Лена исказилось, и я задрала голову, ожидаемо обнаружив второе точно такое же облако, в силу его местонахождения вблизи ко мне ещё более омерзительное. Казалось, оно разбухает на глазах, наливается тёмной, извивающейся тонкими живыми червями или змеями густотой.

— Психи, конечно — вздохнула я. — Но зато здесь довольно весело, не находишь?

Глава 15

Мы с Леннардом почти одновременно отскочили в стороны.

— Что-то мне это не нравится, — пробормотал Леннард.

— Тебя учили видеть магические плетения?

— Ну, как бы…

— Не позволяй этой гнусности к себе прикоснуться. Ни в коем случае не позволяй! — я сделала шаг к стене, а облако хищно потянулось за мной. Впрочем, похоже, в действительности оно не двигалось, просто разбухало, увеличивалось в размере в определённом направлении. Не быстро, не медленно — но вполне заметно.

Полчаса, говорите? Или чуть дольше? Да оно за полторы минуты разрослось на полруки. Арифметическая прогрессия… нет, геометрическая… Демоны, зачем было до кровавого пота зубрить эти дурацкие математические формулы в школе, чтобы теперь, в ситуации почти реальной угрозы жизни не суметь применить их на практике!

— Что это за пакость такая? — Леннард тоже отодвинулся подальше, почти с ужасом рассматривая подпотолочное новообразование.

— Ещё одна подстава от ректора или проректора, или их дружного дуэта, — у меня даже глаза заслезились. — Видел мой рисунок? Про некростазис? Мы… то есть, первокурсники однозначно ничего такого не проходили, но то, что над нами — это комок некротических магплетений. Они каким-то образом увеличиваются, подпитывая сами себя, это такая самозамкнутая магическая реакция…

— А можно покороче и ближе к делу? — нервно произнёс Лен. — Что мы должны вот с этим делать?!

— Кто бы мне самой сказал… Я лишь могу предполагать, что как только вот это нечто соприкоснётся с живой материей, замкнутое разомкнётся, а реакция перекинется на плоть, погружая в некростазис, попросту говоря, активно переводя живое в мёртвое, точнее, сначала балансирующее на грани живого и мёртвого, а вот уже потом, спустя какое-то время, если не запустить обратный процесс — уже в мёртвое окончательно, но с такой-то скоростью и активностью…

— Ты уверена, что тебе надо именно на первый курс? Походу, ты и на второй могла бы… Я правильно понял, что если мы с этой злобной тучкой соприкоснёмся, то сначала сдохнем как бы понарошку, а потом по-настоящему?

— Что-то вроде того. А мы с ней непременно соприкоснёмся, с её темпами. И да, мне не надо на второй курс, потому что я и понятия не имею, как с этим некростазисом бороться.

— А я тем более!

"Злобная тучка" пока что облюбовала потолок, но буквально минут через десять начнёт опускаться нам на головы. Не желаю знать, что чувствует человек, чьё тело, клетка за клеткой, орган за органом, ткань за тканью начинает стремительно отмирать.

Мохнатые, толстые магические нити на вид оказались куда неприятнее, чем в моём воображении, и, соответственно, на бумажном рисунке. Гармоничная симфония, говорите? Да ну, сейчас. Скорее… этакие тонкие пеньковые канаты на затонувшем корабле. Отвратительно склизкие, полусгнившие, пахнущие разложением, кисло и пряно, местами надувшиеся, словно насосавшиеся крови морские черви… Демоны, меня стошнит сейчас!

— Можно попробовать расплести нити, — неуверенно говорю я. — Если очень быстро и с силой, то…

— Я не буду трогать это руками!

— Да не руками, дурья башка, это же магические плетения, что вы там в своей Академии стихий делали всё это время?

— Стихии изучали! А не вот эту мерзость!

— Стихии, в отличие от этого, тебя не сожрут. Боги, ладно, давай я сама попробую…

Конечно, руки-то у меня остались чистыми, но это теоретически. А на самом деле ощущение, будто по уши вымазался в грязи. Нити-таки поддавались магическому воздействию, но медленно, неохотно, сопротивляясь, а те, что оказались уже распутанными, тянулись друг к другу обратно.

— Ну, что? — почти на грани истерики спросил Леннард. А я всегда знала, что все мальчишки — ну, почти все, кроме, как минимум, двоих — слабаки похлеще девчонок. Сам ничегошеньки не сделал, а туда же. "Что!"

Что, что… некростазис в манто. Стоять в полный рост мы уже не могли. А может, спалить дверь или разбить окна и выпустить эту красоту на просторы Академии? Там она расползётся, ловить — не переловить. И кого-нибудь да заденет, к прорицателям не ходи, и пусть только попробуют свалить всё на двух ни в чём не повинных новичков!

— Какая у тебя-то ведущая стихия?

— Воздух… Хотя мы проходим… проходили все.

— Ладно, попробуем ударить стихийно, — решила я. — Смотри. Ты будешь воздушным потоком отрывать по маленькому кусочку этой некромассы, и гнать её по направлению ко мне, а я буду её сжигать, давай попробуем.

— Но…

— Некогда уже думать.

— Они же не дадут нас убить?!

— Убить, может, и не убьют, а в стазис погрузят, пару месяцев в нём продержат, а потом отправят на первый курс заново, — сквозь зубы говорю я. — Что ты разболтался, действуй, демоны тебя поимей!

— Эй, не выражайся!

Кусок серо-зелёно-коричневой слизи, переплетение нитей, летит мне в лицо, как игровой кожаный мяч. Он что, не понимает слова "маленький"?!

Моё пламя сжигает облако с таким надрывом, словно его сейчас стошнит им обратно. Не хватило времени на концентрацию, да и вообще я как-то потеряла форму, или…

— Да стой же ты! — взвыла я, сжигая новый кусок некрочервей, ещё больше предыдущего. — Слишком большие и слишком часто!

— А если делать их меньше, мы не успеем!

Нравится мне это "мы", однако.

— Ну, так помоги, — огрызаюсь я. — У меня огонь бунтует. Не хочет жрать эту неаппетитную кашу из магических плетений, похожих на дохлых гусениц. Не знаю, кто это делал, но некростазис можно сплести куда красивее.

— Красивее? Ты серьёзно?!

Мы уже сидели на полу.

— Я могу тебя усилить, — неуверенно говорит Лен.