Страница 56 из 65
— Господи! Меня уже фантасты учат жизни! Как ты узнал о сигналах из Зоны?
— У меня свои информаторы.
— Не ломайся. Это может быть важно.
— Мне рассказал Энди Хикс.
— А это кто такой?
— Я рассказывал. Но ты, по своему обыкновению, пропустил мимо ушей. Энди Хикс — фантаст, которого Институт нанял для написания истории «хармонтского феномена».
— Вспомнил. Вы, значит, встретились?
— Да. Энди оказался хорошим парнем, талантливым. И меня хвалит за острый ум, что приятно.
— Это он сказал, что мы все умрем?
Молниев с удивлением посмотрел на меня.
— Нет. Мы вместе с ним пришли к такому выводу, потому что это самый правдоподобный сценарий. Не помню, говорил ли тебе, но все, что происходит с людьми, может быть описано с помощью известных сюжетов. Их немного, все они связаны с человеческими страстями: любовью, жадностью, местью, любопытством и тому подобными проявлениями эмоций.… Каждый из сюжетов разыгрывается довольно однотипно, алгоритмы известны и тривиальны. Увы. Поведение людей, за очень редким исключением, весьма предсказуемо. Разнообразия жизни придает лишь то, что мы непредсказуемо соединяем различные поступки из стандартного набора, и называем это почему-то свободой выбора. Мы наглым образом льстим себе. Понимаешь, мы все — всего лишь персонажи давно отработанных сценариев.
— Все это очень интересно, но вернемся к смерти всех-всех. Почему вы, господа фантасты, так решили? Что за сценарий вы для всех нас выбрали? Есть ли возможность его избежать?
— Это как повезет. Возможны два сценария появления радиосигналов. Первый — корабль пришельцев потерпел аварию, и оставшиеся в живых вызывают команду спасателей, которые должны эвакуировать их на базу. В этом случае, наверное, нас оставят в покое. Но мы можем только догадываться, к каким последствиям приведет эвакуация, выдержит ли ее наш земной шар? Второй — никакой аварии не было, сигнал включился после того, как доставленная в Зону научная аппаратура закончила тестирование земных условий, и наша планета была признана годной для колонизации. В этом случае, наша судьба незавидна. Наша биосфера будет уничтожена. Как ненужная, лишняя или вредная. Выбирай сценарий, который тебе больше нравится.
— Мне не нравятся оба.
— Понимаю. Но могу успокоить. Я сказал — выбор, но это всего лишь пустые слова, которые произносят, чтобы поддержать разговор, когда говорить не о чем. На события в Хармонте мы, земляне, повлиять не можем. Нам никто не расскажет, в каком конкретно сценарии мы обнаружили Посещение, и какие беды оно нам принесло и еще принесет. Мы можем только догадываться о смысле происходящего, фиксируя текущие события, которые разворачиваются на наших глазах. Ваши замечательные ученые из Института занимаются именно этим. Наблюдают и ведут подробный дневник событий. Спасибо им большое — хорошее дело. Жаль, что они не делали этого с первого дня Посещения.
— Но теперь у нас есть ты, Молниев, и твой американский партнер. Вы нам поможете придумать новые, неизвестные пока сценарии.
— Да. Это наша работа. Мы справимся, — с гордостью сказал Молниев. — Напишем книгу, а вы будете читать.
Удивительно, но сообщение профессора Робертсона о таинственном радиосигнале из Зоны заметного ажиотажа в Институте не вызвало. Подозреваю, что и семинар профессор провел только для того, чтобы застолбить за собой тему. Не удивительно, что желающих вмешиваться в его работу не нашлось. Вопросы приоритета — дело темное, грозящее смертельными обидами и судебными разбирательствами.
Впрочем, комментировать личные взаимоотношения сотрудников Института я не собирался. Не мое это дело. Наверное, мне следовало рассказать доктору Пильману и профессору Уильямсу о том, какой неприятный вывод о замыслах возможных пришельцев сделали приглашенные фантасты, но передумал. Я не считаю, что американские ученые глупее нас, доморощенных мыслителей, так что наверняка они смогли сделать правильные выводы и без подсказки. Решил, что расскажу им все только после того, как обнаружу радиопередатчик.
А вот с этим возникли проблемы. Рэдрик Шухарт на настоятельные просьбы отправиться, наконец, вместе со мной в Зону, отвечал резко, иногда грубо. По его словам, я пока еще не готов к подобным прогулкам.
— Тренируй меня, проведи разъяснительные занятия, подготовь к ужасам, с которыми предстоит встретиться в Зоне. Неужели это так сложно?
— Да. Это непросто.
— Но ты даже и не пытаешься!
Шухарт не сдержался и заржал, потом попытался сосредоточиться и выглядеть серьезным, как это подобает взрослым людям, которым предстоит объяснить малым детям элементарные вещи, однако получалось это у него плоховато.
— Вы, господа ученые и теоретики, слишком далеки от реальной жизни, существуете в мире своих искусственных формул и идей. Иногда даже не верится, что вы еще живы. Как вы собираетесь разобраться с загадками Зоны, непонятно. Зона обычно таких деятелей наказывает.
— Здоровая критика, во многом я ее разделяю, — сказал я, мне понравилось, что Шухарт сам заговорил о Зоне. — Но ты не объяснил, почему не готовишь меня к походу в Зону? Ты думаешь, что я передумаю? И не надейся. С тобой или без тебя, но я туда отправлюсь.
— Человека к Зоне нельзя подготовить, — сказал Шухарт тоскливо. — Он может подготовиться только сам. Точнее, это Зона решает, принять человека или нет. На каждого она действует по-своему. Ты живешь в Хармонте. А это значит, что Зона тебя исследует гораздо тщательнее, чем ты Зону. Однажды ты узнаешь, согласна ли Зона принять тебя. Ты поймешь, когда это произойдет. Вот тогда и решим, когда отправимся на поиски твоего радиопередатчика. Понятно?
— Нет.
— Что нет? Ты ничего не понял. Вспоминай чаще мои слова, может быть, что-нибудь со временем уразумеешь. Главное, чтобы поздно не было.
Месяц шел за месяцем. Понимание того, что Зона меня приняла, так и не пришло. Шухарту нравилось наблюдать за моими душевными терзаниями — поскольку желание отправиться в Зону за радиопередатчиком за время ожидания у меня только крепло. Его забавляло, что я так и не решился отправиться в Зону самостоятельно.
— Давай считать, что Зона не против моего визита. Ты можешь начинать готовить меня к походу, — однажды сказал я, когда ехидная ухмылка Шухарта показалась мне особенно циничной.
— Конечно, — с готовностью ответил Шухарт. — Начни делать утреннюю зарядку: отжимание, бег на месте, велотренажер, поднимай гири или гантели. Когда почувствуешь, что ноги и руки твои готовы к серьезным испытаниям, скажи мне. Это будет первая подсказка, что наступило время заняться твоей головой. Ты, с моей помощью, конечно, попытаешься выбить всю научную дурь, которая там скопилась в огромных кличествах. От тебя потребуется совершить подвиг! После чего заполним твою голову простыми инстинктами самосохранения и внимания. Тебе понравится.
Я выполнил требование Шухарта, подкачал мышцы и привел в норму дыхалку, но когда я рассказал ему об этом, он ехидно спросил:
— Подтянись десять раз на турнике. Сможешь?
— Да, — соврал я.
— Хорошо. Сейчас подтянешься при мне.
— Ладно, пойду еще потренируюсь. Но нам нужно торопиться, время не ждет.
— Не беспокойся, я побывал в лаборатории № 1522, и никакого передатчика не обнаружил.
— В этом нет ничего удивительного. Потому что его поисками должен заниматься специалист.