Страница 21 из 65
— А ты сам как думаешь? — спросила Ева. — Естественный объект этот камень или искусственный? Ты веришь в Посещение?
— Ты же знаешь, дорогая, что я не большой любитель выделять человеческий разум в отдельную категорию природных явлений. Это всего лишь один из способов приспособления к изменениям окружающей среды. Тебя интересует, что общего для меня у человеческого разума и природных камней? Камни прекрасно приспособились к изменению окружающей среды. И надо признать, лучше, чем люди. Они могут пролежать на одном месте миллион лет. На них воздействуют дожди, ветры, снег, но они сохраняют свой внешний вид в целости и сохранности, незначительно меняясь за это время. Можно, конечно, представить условия, при которых они когда-нибудь рассыплются в пыль, но это произойдет не скоро. Для нас, людей, любой камень когда-то родился в результате геологической катастрофы, прожил долгую жизнь и погиб в результате случайности или следующей геологической катастрофы. Будем ли мы считать это жизнью?
— Меня интересует вот этот конкретный камень — источник черных брызг.
— Я не знаю.
— Смогут ли это установить в Институте?
— Мы попытаемся.
Хармонт — городок маленький. А кабак «Очарованный кварк» был признанным центром общественной жизни города уже долгие годы. Еще в те времена, когда он назывался «Ковбой и пастушка». Здесь собирались люди, пережившие катаклизм и те, которые узнали о Посещении из газет и рассказов местных жителей. Они приходили в этот знаменитый кабак, чтобы отпраздновать удачу, превозмочь горе, встретиться с друзьями и устроить разборку с врагами. Это было место, где каждый мог найти занятие по интересам.
Рэдрик Шухарт заказал у Эрнеста виски на два пальца, удобно устроился за столиком в углу, как любил, и стал вспоминать, есть ли на этом свете кто-то, кого он мог бы назвать своим другом. Так и не вспомнил. С детства он привык быть одиноким волком и старался решать свои проблемы самостоятельно, обращаясь за помощью к знакомым людям только в особых случаях. В последний раз он посетил кабак год назад. Правда, закончилось тот визит дикой массовой дракой.
Шухерту было скучно. Ему срочно нужен был хороший собеседник, который бы много говорил и не ждал, что Шухарт ему ответит. Спиртное подействовало плохо, в голове продолжали вертеться навязчивые неприятные мысли, неужели Эрнест и в самом деле использует вместо содовой воду из-под крана, как утверждали тайные недоброжелатели.
Он не поленился подойти к стойке и заказать еще одну порцию виски. Бармен одобрительно кивнул и достал особую бутылку, которую приберегал для почетных гостей. Шухарта это устроило, значит, на этот раз он получит качественное бухло.
— Послушай, Эрнест, а почему ты изменил название своего бара? Было традиционно, красиво и наглядно: «Ковбой и пастушка». Ребята привыкли. Многим нравилось. Сколько анекдотов придумывали. Не только скабрезные. И вдруг — здрасте пожалуйста, язык сломаешь произносить: «Очарованный кварк».
— Все просто. Привлекаю дополнительную клиентуру. Расширяю бизнес. Местные ребята, как ты, придут ко мне в любом случае. А вот институтских надо заманить. Хорошим обслуживанием — это раз. И потом, они же интеллигенты, им ведь мало выпивки. Они ко мне обычно обедать ходят. Не только лаборанты, но и профессора. Да что профессора, ко мне сам Ричард Нунан частенько заходит. Отобедают и потом остаются свои чудные беседы вести о гравиконцентратах, магнитных ловушках и криволинейных интегралах. Под разговоры пиво у них хорошо идет. Им радость, а мне прибыль.
— Но почему «Очарованный кварк»? Что это значит? Тарабарщина какая-то.
— Понятия не имею. Это название сами институтские придумали. Не нравилось им прежнее. Чужое оно для них. Услышал, что они мой бар почему-то «Кварком» стали называть. Говорили между собой: «Приходи завтра в «Кварк», нам Джексон выпивку проспорил». А мне все равно. Пусть, думаю, так и будет. Да и тебе, как я понимаю, до лампы.
— А почему «очарованный»?
— Институтские часто друг друга так называют — говорят, мало того, что ты, дружище, криворукий, так еще и очарованный. Вот я и подумал: пусть им будет приятнее. Когда видишь знакомые слова, то и на душе становится спокойнее. И жажда просыпается. Не считаешь зазорным лишнюю кружку заказать. Знаешь, Рыжий, а у меня посетителей действительно прибавилось. Не потерял еще хватку. Все правильно рассчитал.
Шухарт вернулся за свой столик. Удобное место он занял — с него зал хорошо просматривался. Он не хотел пропустить появления какого-нибудь знакомого человека. Ему хотелось, выслушать какую-нибудь занимательную историю о том, как трудно стало жить после Посещения. Иногда, не часто, ему и самому хотелось рассказать кому-нибудь всю правду о своем житье-бытье. Главное, чтобы его молча выслушали и не лезли с поучениями и советами. Честно говоря, ему не на что было жаловаться. Он всегда делал только то, что хотел. Ни от кого не зависел. С этой точки зрения мало что изменилось. Даже в сталкеры попал, не потому что напросился, а так обстоятельства сложились. Сосед, Фараон Банкер, заболел, и уговорил его поучаствовать в вылазке в Зону вместо него. Сказал, что начальники в фирме «Престиж» очень не любят, когда выбранный ими человек не может прийти в назначенное время, заболел или его понос пробрал, они требуют, чтобы в таком случае болезный обязательно прислал кого-то на замену. Шухарт согласился, потому что собирался за полцены купить у Фараона подержанный автомобиль. Вот и подумал: будем квиты. Разойдемся довольными друг другом. А о том, что придется иметь дело со Стервятником Барбриджем, не подумал.
Сам он за собой особой вины перед старым мерзавцем не чувствовал. Наоборот, вроде бы, удачно сходили в Зону, можно было бы и подружиться. Но о Стервятнике говорили много и плохо. Будто он сам придумывает обиды на ни в чем не повинных людей, а потом мстит им немилосердно.
Шухарт непроизвольно сжал кулаки. Пусть только попробует!
Он вспомнил, каково было там — в Зоне в первый раз. Особого страха не было, но пришлось быть внимательным и осторожным. Вряд ли стоит совершать такие походы регулярно. Пусть по провалившемуся дому ползают сталкеры. Щедрая премия, конечно, его порадовала. Конверт с бешеными деньгами им выдали сразу после того, как они выбрались из Зоны и добрались до служебного автомобиля.
— Придешь во вторник? — спросил его Мозес.
— Нет, — ответил Шухарт твердо, потому что знал, что начальники уважают людей, которые могут отказаться от больших денег, если то, что от них требуют сделать, им не нравится.
— Почему?
— Не хочу, — ответил Шухарт.
Он впервые встретился с великим Мозесом лицом к лицу, но сразу понял, что тот любит, когда с ним говорят прямо и честно.
— Если передумаешь, знаешь, где меня найти. Люди не могут заранее предсказать, что с ними может случиться в будущем, — примирительно сказал Мозес. — Не советую загадывать. Жизнь тяжелое испытание, не каждому по плечу. А тебя, Рыжий, я запомнил. Ты мне понравился. Из тебя толк выйдет.
Шухарт кивнул. Не надо было говорить: «нет!», если не уверен, что выполнишь обещание. Мозес прав, будущее нельзя предсказать. Что случится завтра, никто не знает.
Через неделю к нему в кабаке подошел Стервятник Барбридж, принес бутылку виски. Улыбался, подмигивал, болтал о баскетболе и прочих пустяках. Потом, когда бутылка опустела, перешел к делу. Понадобился сталкеру напарник для нового похода в Зону, и очень ему хотелось, чтобы это был именно Шухарт.
— Соглашайся, Рыжий. Дело верное. Ты уже побывал в Зоне, знаешь как там себя вести. Мы с тобой такой хабар раздобудем, что никому и не снилось. Озолотимся. Есть у меня предчувствие, что на этот раз мы отыщем в Зоне что-то по-настоящему ценное. Сам знаешь, какая смешная штука жизнь. Часто не везет. А если уж пойдет пруха, то и одного раза хватит, чтобы обеспечить безбедную жизнь и себе, и детям нашим, и внукам. Сходим еще разок и больше к Зоне на пушечный выстрел не подойдем. С золота будем есть, в фарфоровые чашки сплевывать. Лучше нас с тобой ведь никого нет. Мозес это знает и ценит нас. Он на нас ставку сделал. Уж я в таких вещах разбираюсь. Рассчитывает, хозяин, что мы мечту его сокровенную исполним. Ты думаешь, почему он сталкеров так щедро подкармливает, хотя особой прибыли мы ему не приносим? Я не знаю, для чего ему понадобились сталкеры. Никто не знает. Но рассчитывает он, что именно мы достанем и принесем ему самую главную вещицу из Зоны, цены невероятной. Может быть, ученые еще и числа такого не придумали, сколько эта вещица стоит. А мы ее на блюдечке ему преподнесем. Награду свою, конечно, выторгуем. Без этого нельзя. Без этого он нас уважать не будет. Потому что мы для него на веки вечные останемся дешевками. Я это понимаю и тебе растолкую. Но мы с тобой не продешевим. Хорошую цену запросим. Ты мне веришь?