Страница 16 из 110
– Ничего себе! К чему бы это?
– Не знаю и, честно говоря, знать не хочу. Кстати, если хочешь знать, кто ему помог скрыться, могу сообщить: Анна.
– Какая Анна? – недоуменно взглянул на друга Виктор.
Вдруг он оживился, но, все еще не веря собственным предположениям, на всякий случай тихо уточнил:
– Анна?!
Костя кивнул в ответ.
– Круглова?!
Кивок повторился.
– Откуда она здесь? – изумленно посмотрел на него Хорин.
– На днях прилетела. Я встретил ее вчера у Локтионовых.
– Вот это новость! А ты говорил, чудес не бывает! – Виктор никак не мог прийти в себя. – И что? Ты с ней разговаривал? Как она? Где она остановилась?
– Ну как где, у Артюхина, – усмехнулся Костя. – Как я понимаю, для нее ближе людей здесь не осталось. Сейчас вместе с Катей должны быть у меня дома.
– Ну, это в корне меняет дело, – после раздумья произнес Виктор и потянулся к телефону. – Я поеду к Рыбникову, только Лене перезвоню...
– Не надо, я сам, – остановил его Крылов. – День рождения любимой тещи – не менее ответственное мероприятие, чем встреча... – он сделал паузу, подыскивая верное слово, – чем встреча с прошлым.
Виктор внимательно посмотрел на друга. Будучи свидетелем всех жизненных коллизий Крылова, переживавший его личные драмы, как свои собственные, он верил и не верил его словам.
Касаясь в разговорах с женой личной жизни Кости, они нередко вспоминали Анну. Точнее, о ней они помнили всегда, просто не проговаривали ее имя вслух, так как воспоминания были тяжелы для обоих. А ведь их вина в том, что в трудный момент она осталась без поддержки, была несоизмеримо меньше! К тому же Виктор не был уверен, что знает все подробности, предшествующие окончательному разрыву их отношений. Впрочем, и того, что было известно, с лихвой хватало, чтобы испытать угрызения совести.
Новый 2000 год имел для них с женой горький привкус: он переживал за Костю, Лена со слезами на глазах вспоминала Анну. А ведь не объявись Балайзер со своей сказочной историей, никуда бы она не уехала! Хорин чувствовал, что Крылов думает точно так же, а потому и поселилась в их сердцах тайная неприязнь к этому человеку, и именно для того, чтобы не встречаться с ним лишний раз, ни Крылов, ни Хорин не полетели осенью в Париж, хотя раньше старались не пропускать подобных мероприятий. Если бы они знали, что там будет Анна!
«Как все запутанно», – подумал Виктор и покрутил головой.
– Ты дашь нам номер ее телефона? Лена обязательно захочет увидеться, да и я бы с радостью повидался, – честно признался он.
Крылов усмехнулся в ответ и черканул по памяти домашний номер Артюхина.
...Подъезжая к дому в девятом часу, он еще издали заметил прижавшуюся к забору машину с включенным двигателем. Из-за низкой температуры и полного безветрия отработанные газы висели позади автомобиля белесым маревом.
«Кто это? – насторожился он и тут же догадался: – За Анной с Катей приехали».
Как он ни старался быстро завершить встречу с Рыбниковым, главой представительства иностранной компании-партнера, ничего не получилось. В силу темперамента Рыбников и мыслил, и говорил медленно, а оттого создавалось впечатление, что он дремлет. С подобными людьми Крылов иногда сталкивался на Западе, но чтобы свой, местный бизнесмен был настолько нетороплив, это был нонсенс! Хотя, видимо, именно этим качеством он и пришелся по душе солидной немецкой конторе.
Бросив машину во дворе, Костя заспешил в дом, но застал гостей уже в прихожей.
– Привет, я только сейчас смог вырваться, – оправдался он скороговоркой. – Вы что, уже уезжаете?
– Да, нам пора.
Анна протянула Кате пальто, но Костя быстро перехватил его из ее рук.
– Дай хоть посмотреть на тебя, – улыбнулся он, помогая девочке одеться. – Выросла-то как!
Катя глянула на него исподлобья грустными глазами.
– До свидания, – буркнула она и, не дожидаясь ответа, скрылась за дверью.
– Что случилось? – Костя растерянно переводил взгляд с Анны на Сашу. – А где Олег?
– Он в своей комнате. Заперся и не выходит, – потерянно ответила женщина. – Не понимаю, что с ним.
– Сейчас я к нему поднимусь...
– Не надо! – остановила его Анна. – Проводи меня до машины, мне нужно с тобой поговорить.
Жесткий, почти приказной тон, которым она произнесла эти слова, поразил Крылова: ничего подобного от Анны он раньше не слышал.
– Почему Олег не получал писем от Кати? – спросила она, едва они оказались на ступеньках крыльца, и нервно достала сигарету. – Я отправляла их сама, лично. Все наши письма дошли до адресатов. Все, кроме писем для Олега. Ты можешь мне объяснить причину?
Костя молча достал зажигалку, поднес огонек Анне, затем закурил сам.
– После того как вы нас бросили и улетели, он переживал, долго болел. Я решил, что чем раньше он вас забудет, тем будет лучше.
– Это мы вас бросили?! – Анна опешила и буквально поперхнулась дымом. – Ты действительно так считаешь?! Ну, тогда я не знаю... Тогда нам просто не о чем разговаривать.
Она повернулась и быстро сбежала с крыльца.
– Стой! – настиг ее Костя, как и сутки назад, крепко схватив за рукав. – Стой, не беги! Нам надо поговорить...
– О чем? – Анна повернулась к нему, и в глазах блеснули слезы. – О том, что ты калечишь ребенка, заставляя его стать таким же, как ты? Властным, бессердечным и жестоким к людям, которым ты дорог? Мне очень жаль... Я люблю Олежку не только потому, что он твой сын. До свидания.
– А теперь послушай и ты меня! – резко остановил он ее у калитки. – Откуда ты снова свалилась со своими моралями? И что это за манера такая заявлять прямо в лоб все, что ты думаешь? Считаешь, что другим это необходимо знать? Раньше тебе хватало ума держать свое мнение при себе, но однажды ты выпустила этого джина из бутылки, и что из этого вышло? Оглянись назад: ты тоже была другая: добрая, мягкая, нежная, всепонимающая...
– Согласна: раньше я была другая, – холодно ответила Анна. – Только я повзрослела... Жизнь заставила, потому что все то, что ты перечислил, оказалось никому не нужным, в том числе и тебе... Ответь, пожалуйста, зачем ты навязываешь Олегу свой опыт, свое недоверие к окружающим, умение перекладывать собственную вину на других? – посмотрела она ему прямо в глаза. – Три года назад это был другой мальчик: добрый, ласковый, доверчивый. И кого мы встретили сейчас? Копия отца: надменный, холодный, не желающий признавать ничьей правды, кроме своей собственной!
– Я воспитываю его так, как считаю нужным, – ответил он, не выдержав ее взгляда и почувствовав вопреки собственной воле правду в ее словах. – В том числе руководствуясь собственным опытом, в этом ты права! И хочешь знать для чего? Чтобы меньше мучился, если жизнь сведет с людьми, способными на предательство.
Не имея привычки сдаваться и понимая, что проигрывает, Крылов сам не заметил, как перешел грань, отделявшую правду от желания победить во что бы то ни стало.
– Ты хочешь убедить меня, что я тебя предала? – уточнила Анна после паузы. – Ну что ж... Если тебе так удобно, продолжай считать, что так оно и было. Возможно, я и изменилась... А вот над тобой время не властно. К сожалению. До свидания, – почувствовав себя обессиленной, она снова повернулась к калитке.
– Да пойми же ты, что мне ничего не оставалось! – неожиданно воскликнул Костя и как-то уж совсем растерянно добавил: – Я боялся, что потеряю еще и его... Мне просто нужно было как-то оградить его от лишних переживаний...
– И ты не придумал ничего лучшего, как не показывать ему письма? – коснувшись рукой железных прутьев калитки, остановилась Анна. Тон, которым были сказаны две последние фразы, заставил ее обернуться. – Где они?
– Я их сжег, – признался он после паузы каким-то потухшим голосом. – Я не хотел... Прости, но так получилось.
– Лед тронулся, – горько усмехнулась она после паузы. – Надо же, что я слышу? Робкие слова оправданий. Только мне они не нужны, я свое пережила. Теперь для меня важнее всего моя девочка. Если бы ты знал, как это больно, когда тебе не верят! – на ее глазах снова блеснули слезы. – Она еще такая маленькая для разочарований... За эти три года дня не было, чтобы она не вспоминала Олега, во всех анкетах писала, что он – ее лучший друг... Прямо из аэропорта готова была к нему ехать... Что же ты наделал?..