Отец подруги купил меня

Еще раз извинившись, я выхожу из-за стола и на слабых ногах направляюсь в ванную комнату, где, открыв кран, начинаю хлестать в лицо ледяной водой. Однако пылающие щеки отчаянно не дают ей выполнить свою миссию и хоть немного остудить кожу.

Упершись ладонями о столешницу, я с минуту стою с опущенной головой, позволяя каплям свободно стекать по лицу, прежде чем дверная ручка поворачивается. Как в замедленной съемке я слышу звук захлопнувшейся двери, а когда решаю поднять голову, проглатываю испуганный крик, замечая в отражении зеркала его. Отца моей подруги.

Сглотнув, я непроизвольно цепляюсь за края раковины, пока в голове пулями пролетают спутанные мысли:

Зачем он пришел? Зачем закрыл дверь?

Не проронив ни слова, Мирон неспешно достает сигару и вставляет ее в рот, своим поведением напоминая голодного хищника. А потом серый волк делает шаг в мою сторону, а я, как бы того не хотела, даже с места сдвинуться не могу. Тело будто окаменело от его взгляда, которым он пожирает меня в отражении зеркала.

Меня пугает его напускное спокойствие, пока он неумолимо приближается ко мне. Я ведь чувствую, что не за ужин он пришел поблагодарить.

И в доказательство тому по коже пробегает табун взбесившихся мурашек, когда он лениво перекатывает во рту сигару, прежде чем прикурить ее. И, черт возьми, врядли кому-нибудь удалось бы не возбудиться при виде такого зрелища.

Этот мужчина просто ходячий секс.

"А еще он отец твоей подруги", – ругает меня моя истерзанная совесть.

Какой кошмар… Мне нужно сейчас же уйти отсюда, но по какой-то причине я продолжаю бездействовать, будто парализованная. Загипнотизированная им. Его движениями. Взглядом. Походкой с поступью грациозного хищника. Всем им. Даже каждая молекула воздуха наполняется опасным запахом этого мужчины, впоследствии раздирая мне легкие.

Он близко, слишком близко. А я… я слишком растеряна и напугана. Потому что совершенно не знаю, как вести себя в данной ситуации, а тем более не ведаю, что творится в голове этого мужчины. И пожалуй, не хочу этого знать, ведь ноги и так напоминают желейную массу, а стоит мне заметить движение мощной мужской руки, как я с глухим визгом дергаюсь в сторону.

– Что вам нужно? – выпаливаю я, часто дыша и не понимая, каким чудом успела увернуться от него. Вот только легко меня не отпустят и с бешено колотящимся сердцем я начинаю пятиться назад, потому что его глаза снова оказываются напротив моих. Сколько же в них злости. Но почему? Боится, что я расскажу? Ну уж нет. Никогда. – Зачем вы сюда пришли? – лепечу едва слышно, будто еще секунда, и я разлечусь на мельчайшие атомы.

Ухмыляется и цокает, дергая головой в бок, будто я глупость какую спросила.

– Очень не люблю, когда меня лишают того, что мне нравится, Бунтарка.

Бунтарка. Он произносит это таким тоном, что внутри поднимается вихрь и жаром закручивает все внутренности. Хочется прикрыть глаза и помурлыкать возле его ног, но воздух искрит напряжением и помогает мне совладать с собой.

– Я вам ничего не обещала. – Отступаю назад, но лишь оттягиваю неизбежное в виде надвигающейся на меня горы татуированных мышц.

– Не обещала, – кивая, соглашается он, снова перекатывая сигару во рту, прежде чем я ударяюсь спиной в стену и вздрагиваю, на долю секунды позволяя дыханию прерваться.

– Тогда почему сейчас мне кажется, что вы хотите придушить меня? – пищу как мышка, загнанная в угол голодным котом, у которого из пасти клубами валит дым.

– Не кажется. Хочу. – Упирается одной рукой в стену рядом с моей головой и, склонившись, выдыхает густое облако дыма прямо мне в лицо. – Очень хочу, Варя.

Откашливаюсь, в попытке отвернуться от него, но видимо у Мирона другие планы.

– Еще раз увижу тебя рядом с моей дочерью, – его мощная пятерня перекрывает мне кислород, безжалостно сжав горло настолько сильно, что из него начинают сыпаться свистящие звуки, и я машинально принимаюсь царапать мужскую кисть. Я жить хочу, а не вот это вот все. Но внезапно он отпускает меня и отстраняется под звуки моих жалких попыток насытить легкие воздухом. – Еще раз и я перекрою тебе кислород окончательно. Усекла?

Тяжело глотаю, несколько раз кивая. И больше не испытывая ни малейшего желания находиться рядом с этим ненормальным, пускаюсь наутек, пока меня не тормозит жесткая хватка на затылке, в ту же секунды отзываясь острым жжением, а спина не врезается в каменную грудь мужчины.

– Я еще не закончил, – рычит он мне на ухо, когда широченная ладонь начинает нагло приближаться к моей взволнованно вздымающейся груди. А уже в следующую секунду эти развратные пальцы пускают электрические волны запретного удовольствия в каждый потайной уголок моего тела. Но несостоявшийся крик тонет в той же ладони, что секунду назад выкручивала мои соски. – Не кричи, если не хочешь, чтобы моя сердобольная женушка увидела тебя с моим членом во рту.

Боже! Мое сердце испуганно подпрыгивает к горлу и начинает колотиться там как бабочка, сжатая в кулаке. Но помимо страха и паники, есть что-то еще. И это что-топрямо сейчас транслирует в моей голове неприличные картины с громкими названиями, которые можно встретить на порно сайтах: "Муж изменил жене с симпатичной подружкой их дочери". "Девушка с татуировками бантиками протестировала крепкий член зрелого мужика". "Отец подруги хорошенько трахнул мощным…" Стоп! Зажмуриваюсь и посылаю самой себе все лучи ненависти, отчаянно пытаясь привести мысли в порядок. А то я уже сама себя начинаю бояться. Может это какое-то отклонение? Мне не может все это нравится. Не может ведь?

– Та ночь ничего не значит! – выпаливаю на выдохе и кусаю внутреннюю часть щеки, всеми силами стараясь не чувствовать жар его тела. Но чувствую, я вся объята его пламенем, вплоть до нервных окончаний. – Я получила деньги, вы – секс!

– Вот что ты за дура такая? – смеется так мрачно, что хочется свести бедра, но мне не позволяет это сделать рука, что уже сжимает меня за самое сладкое местечко, а после мое тело резко разворачивается, и я оказываюсь лицом к лицу с проклятым серым волком.

Я пропала.

– Прошу вас! – упираюсь ладонями в каменную грудь мужчины. – Прекратите! Ваша дочь зайдёт в любую сек… – запинаюсь, когда сильные мужские руки грубо сжимают мою талию, скользят вверх, под майку, но я продолжаю обреченно шептать, уткнувшись лбом в крепкое плечо: – Не могу я, Ася моя подруга. Не поймёт она. Прошу, уходите… Я не хочу вас.

Подбородок вспыхивает от жара его пальцев, прежде чем мужчина заставляет посмотреть ему в лицо.

– Тебя хочу я. – Его голос низкий и гортанный, а жестокие губы слишком близко. – Этого достаточно, – выдыхает мне в рот и забирает мой невысказанный протест жадным языком. Вот и все. Момент, когда я должна была отшить этого наглеца, уничтожен.

Секунда, и мои джинсы грубым рывком опускаются к коленям, а руки оказываются безвольно прижаты к стене над головой. Перед глазами же появляется его лицо с пугающим взглядом, на который способен только этот мужчина. Который берет напором, и я не в силах перед ним устоять.

Ловлю горящими губами воздух, мозг работает в обратном направлении, не позволяя мне успевать за чертовой реальностью, когда его сильные толстые пальцы отодвигают влажную ткань трусиков в сторону и входят в мою тугую плоть. Настолько глубоко, что утопают в моей же смазке, наполняя меня запредельными ощущениями. Сводят с ума. Подбрасывают в небо совершенно неизведанных мне ощущений. Делают беспомощной в капкане этого порочного чудовища, но будь я проклята, когда позволяю себе удариться затылком о стену и излиться тихим и глубоким стоном, забыв о той боли, что еще утром напоминала о нашей первой ночи.

Зверюга не оставляет этот факт незамеченным, нависает надо мной, кривя губы в однобокой полуулыбке, которая кричит мне о том, что он хочет сожрать меня живьем, отчего я окончательно теряю способность нормально дышать. Нет. Я теряю себя в глубине его синих глаз.