Страница 13 из 16
– Прошу прощения, я не хотел вас напугать, – отступив на шаг назад, джентльмен почтительно поклонился. – Не любите танцы?
– Вовсе нет, – немедля присев в книксене, пробормотала Мэри.
Серо-зелёные глаза скользнули по миловидным чертам девицы с очевидным любопытством, но вскоре мужчина перевёл взгляд на полки с книгами, дабы не смущать и без того растерянную гостью.
– Иначе, как ещё объяснить, что в разгар веселья, вы предпочли котильону уединение в библиотеке?..
– Просто я безмерно люблю читать, а Уайтхолл славится своей коллекцией на весь Хартфорд. Я не смогла отказать себе в удовольствии, – попыталась оправдаться графиня. – Надеюсь, мой дерзкий поступок не оскорбит маркиза?
– Уверен, что не оскорбит… – внезапно голос собеседника ожил и стал более объёмным. – Смею вас заверить, лорд Шелтон высоко ценит в людях стремление к просвещению по средствам литературы и искусства. А что касается танцев, тут мы с ним весьма похожи. Я, знаете ли, крайне неуклюж.
– Уверена, вы преувеличиваете, сэр. Танцы не требуют особых способностей, достаточно знать ряд нехитрых движений.
По библиотеке прокатился мягкий, приглушённый смех.
– Поверьте, мисс, я совершенно не склонен болтать попусту. Танцор из меня действительно никудышный, и горе той леди, что изъявит желание это проверить на собственном опыте. Именно поэтому я, дабы не прослыть невежей, решил скоротать время за книгой здесь. Не думал, что кого-либо посетит та же мысль.
– Значит, вы прячетесь, – снисходительно улыбнулась Мэри, слегка качнув головой в безобидном укоре.
– Не могу с вами не согласиться, – пожав плечами, досадливо вздохнул мужчина. – Считаете это постыдным?
Теперь уже засмеялась графиня, но совсем скоро стала предельно серьёзной и деловито спросила:
– Позвольте высказаться на сей счёт?
– Почту за честь.
– Моя младшая сестра, Грейс, не особенно преуспела в игре на фортепиано. Но вот что удивительно, каждое утро она встает с первыми лучами солнца и идёт к инструменту. Три часа к ряду все обитатели поместья вынуждены слушать неровные арпеджио и десятки посредственных этюдов, но никто не смеет сказать и слова, ведь упорство, с коим сестра постигает музыкальную науку, вдохновляет каждого из нас на собственные свершения.
Выдержав многозначительную паузу, приметив в глазах собеседника неподдельную заинтересованность, Мэри опустила наставнический тон и вежливо закончила мысль:
– И пусть Грейс ещё далека от идеала, она уже достаточно преуспела в своих упражнениях. Как думаете, мистер…
– Эдвард, зовите меня просто Эдвард.
– Сэр, – чуть смутившись, продолжила графиня, – прячься моя сестра от фортепиано в библиотеке, добилась бы она успеха?
Джентльмен широко улыбнулся, утвердительно кивая, но не леди стоявшей перед ним, а собственным мыслям. Его самые смелые предположения относительно графини не просто оправдывались, они в одночасье обрели увесистую и крайне завораживающую форму.
– Вы раскроете мне тайну вашего имени, миледи? – намеренно выдерживая интригу, поинтересовался джентльмен.
– Мильтон. Мэри Мильтон, сэр, – представилась графиня.
– Я очарован… – взяв девушку за руку, мужчина глубоко поклонился, оставляя на обнажённых пальцах поцелуй, что на насколько скоротечных секунд ввергло барышню в ступор, ведь было недопустимо для господ благовоспитанных.
– У меня не было цели очаровать вас, – строго заметила Мильтон, спешно отнимая кисть.
Джентльмен туго сглотнул и отступил на шаг назад.
– А я вовсе не хотел оскорбить вас. Дело в том, графиня, что я… – но договорить мужчина не успел, дверь позади распахнулась и в библиотеку вошёл камердинер – высокий, седовласый мужчина в строгом костюме.
Выглядел он крайне обеспокоенным, а заметив хозяина в компании юной мисс и вовсе побледнел.
– Прошу меня простить, Ваша Светлость, гости негодуют…
– Ваша светлость? – потрясённо переспросила Мэри, пошатнувшись.
Джентльмен, приметив, что леди неловко оступилась, устремился к ней на выручку и, несмело придержав за локоть, наконец, представился полными именем, при этом старательно отводя взгляд в сторону.
– Маркиз Эдвард Шелтон, к вашим услугам, леди Мильтон.
Акт второй. Глава 3
К гостям пара возвращалась молча. Шелтон лишь изредка позволял себе украдкой смотреть на гостью, испытывая не меньшее смятение, нежели она сама. И всё же, несмотря на спорность своего поступка, Эдвард был несказанно рад, что знакомство с леди Мильтон состоялось столь необычным образом, без лживых комплиментов и ужимистых реверансов.
Маркиз был человеком порядочным и являл собой воплощение столь редко встречающихся в высшем свете черт, как ответственность, отзывчивость и добросердечие. Для него корысть и слепая гордыня приравнивались к низменным порокам, сродни пьянству или чревоугодию, что, по его личному мнению, отравляли не только тело, но и душу. Шелтон занимался филантропией не ради славы и признания, а по велению сердца, выше прочего ценя в людях способность сопереживать ближнему и стремление помогать безвозмездно. Многие из представителей знати пророчили ему скорое банкротство из-за чрезмерного расточительства на благие дела. Но мнение аристократии Эдварда никогда не заботило. Ярким доказательством сему было происхождение его ныне покойной супруги, которая не имела ни громкой фамилии, ни приданного, ни тем более титула.
Музыка становилась громче. От сжимающего грудь волнения, леди Мильтон была готова провалиться сквозь землю. Она чувствовала, что лицо её пылало, дыхание то и дело обрывалось, а зрение застилало мелкой рябью. Не на шутку разболелась голова.
Когда до бального зала осталось всего несколько ярдов, маркиз замедлил ход и нерешительно коснулся локтя девушки. Мэри вздрогнула, замерев на месте, глядя на джентльмена, как загнанный борзыми кролик. Несколько мучительно долгих секунд оба молчали, а потом вдруг заговорили в один голос, почти по-детски рассмеялись и вновь затихли, растерянно глядя друг на друга.
Первой гнетущую тишину не вынесла Мэри.
– Милорд, прошу прощения за своеволие. Мне не стоило вторгаться в вашу библиотеку и тем более…
Эдвард оборвал графиню на полуслове, уверенно вступая в диалог.
– Леди Мильтон, оставьте. Если кто из нас и должен вымаливать прощения, так это я. Вы всего лишь поддались свойственному вашему цветущему возрасту любопытству. А я, самым нахальным образом, воспользовался ситуацией и опустил правила приличия, не представившись как следовало. Простите меня…
– Сэр, право дело, это ваш дом и вы вольны вести себя так, как вам того заблагорассудится.
Шелтон озадачено нахмурил брови, но губы его, несмотря на строгий взгляд, растянулись в добродушной улыбке.
– Вы действительно так считаете? – с мягкой иронией, уточнил джентльмен.
– Поясните? – недоуменно отозвалась леди.
– Что высокое положение в обществе оправдывает моё сумасбродство?
Мэри, почувствовав себя ещё более неловко, попыталась сделать глубокий вдох, да только туго затянутый корсет ей этого не позволил.
– Я считаю, не мне учить вас манерам, милорд.
– Тогда кому же, коли не вам?
– Собственной совести, возможно, – тихо заключила графиня. – На мой взгляд, нет ничего более ценного, нежели право самостоятельного выбора. Главное помнить, что все наши поступки отбрасывают тень не только на репутацию, но и душу. Как бы мы себя не вели и каким путём не следовали, в конце каждому воздастся по заслугам.
Мильтон замолчала, а Эдвард, окинув её оценивающим взглядом, задумчиво улыбнулся. В сей же миг послышались чарующие звуки струнного ансамбля. Зазвучал вальс.
Пару вдохов помедлив, маркиз галантно подал девушке руку, с надеждой спрашивая:
– Леди Мильтон, рассказ о вашей сестре вдохновил и меня на свершение. Сегодня я впервые не хочу прятаться от фортепиано. Не окажите ли вы мне часть?
Мэри, вопросительно вскинула бровь, глядя на широкую ладонь джентльмена.