Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 6 из 72

Утреннее

Как рассказывал адмирал, получая очередную награду, утро у него начинается обычно с чашки кофе. Вы не знаете, что такое кофе? Эту бурду возят контрабандой спятившие гоблины на миноносках. Это единственные зубастые мартышки, кто согласен мотаться на корабликах, готовых утопнуть по приколу, зарывшись по мачты в набежавшую волну. Единственный плюс у гоблинов — их много, и они не боятся воды. В десант их не берут — слишком слабые. На подлодки не затолкать даже под страхом смерти — клаустрофобия. А вот на тральщиках и миноносцах нашли свое место. Кубрики нужны крохотные, не укачивает, с веселыми воплями разлетаются в разные стороны, если подрываются на мине. Главное же — у них полно родни, которая продаст своим что угодно: хоть честнотянутые боеприпасы, хоть жратву.

Так вот, про кофе. Адмирал по утрам пьет кофе, сидя в любимом кресле-качалке с видом на бухту. Там в рядок выстроились два линкора, четыре крейсера и суетится куча мелочи. Конечно, проклятый враг давно знает, что все бандуры не на ходу, но старается никому об этом не рассказывать. Потому что если у них узнают, что Независимые Острова могут выставить в генеральном сражении только с десяток корыт размером с рыболовецкую баржу, то военный бюджет пустят под нож. А адмиралов много не только среди орков. Поэтому — наш зубастый орденоносный джентльмен любуется стоящими на приколе гигантами, а их адмиралы в своих особняках читают проплаченные статьи про страшных орков, которые вот-вот сожрут всех, до кого дотянутся. Нашим — медали, чужим — ассигнования. Все довольны. То, что спертые боеприпасы не подходят для местных калибров — тоже великая тайна. Потому что уже местному руководству доложено, что базу не взять, пока линкоры и крейсера прикрывают мирную жизнь. И не дай бог кто проболтается…

Утро. Кофе. Любимое кресло. Слуги полируют полы и периодически подливают в чашку что покрепче. Идиллия.

В море слегка штормило. Баллов семь-восемь, вряд ли больше. Волны перехлестывали через палубу и обдавали брызгами застывшего на мостике капитана. В отличие от командования, свое утро он предпочитал встречать так — с ветром в морду и насупленными бровями. Экономя топливо, “катались по горкам”. И это — пока еще между островами, где волны не такие высокие, как на открытом просторе.

Можно было занырнуть и подремать пару-дней, пока стихия угомонится, но магические накопители на базе зарядить не получилось, вот и приходится дышать свежим воздухом. Ближе к обеду тарахтящий двигатель закончит трудиться и можно будет прятаться в глубине. Зато — серая хмарь над головой, соленые брызги пригоршнями и рев полусотни глоток из недр:

— Мы плывем по волнам, раз, два, раз, два… Юнга драит камбуз снова, раз и два, раз и два… Доктор жлоб и нимфоман, раз и два, два и раз… А еще он нарко…

Экипаж борется с морской болезнью. Медицина заявила, что дури хватит на операции и обратную дорогу. И только. Поэтому матросы под руководством офицеров ковыряются по текущим задачам и поют песню, о чем видят. Когда орешь, чуть легче ощущать бесконечные вверх-вниз. Вместо завтрака утром выдали список работ и сейчас шобла крепит все, что летает по коридору, настраиваясь на три месяца развлечений. Морды у всех серые, желудки прыгают вслед за лодкой, толпа сплоченно троллит доктора. Кстати, про наркомана врут. Сознание любит расширять шаман. Ему положено для правильной навигации и отсылки сообщений на базу. Просто медик самый терпеливый из офицеров. Когда его затрахают частушки в свой адрес, он отловит сакральную жертву и опробует еще раз клизму. После чего экипаж выберет следующего и будет грызть мозги ему.

Не трогают одного капитана, ибо он запросто может прибить всех и каждого, после чего утопиться с чувством выполненного долга. И старпома, ибо тот легко устроит политинформацию и в одиночку загрызет экипаж целиком и каждого по отдельности.

— Мы плывем по…

— А-а-а-ай-яй-яй-ой-уй!

Все, доктор отловил очередного бедолагу и теперь мордастым нужна новая мишень для частушек.

Когда капитану не дают выпить дома с любимой мамой горячего грога, у шкипера зачастую сносит крышу. В башку приходят странные идеи, от которых разумных бросает в дрожь, а наш пустоголовый экипаж стремительным домкратом уносит в пучины безумия.

— Юнга! — орет босс, цепляясь за поручни и протыкая башкой очередную высокую волну.

— Да! — булькает новенький, отплевываясь соленой водой.

— Чай на мостик, живо! Горячий!

Кэп решил, что адмиралу одному жирно будет встречать утро с кофе. Конечно, зарплата не позволяет простому потрошителю эльфов черную бурду, да и изжога от нее. Но чай? Просто горячий чай, чтобы промыть от соли глотку?

— Ваш напиток, ка…

Юнга высунулся на половину из люка, как очередная волна нахально перехлестнула через ограждение и смыла несостоявшегося официанта и кружку внутрь. Бульк — только кости прогремели по ступеням.

— Не понял?..

Прошу понять правильно. Наш босс — замечательный орк. В меру умный, прагматичный, со слабым пониманием субординации и чутьем на вражеские корабли дай бог каждому. Но у него есть маленькая проблема. Он — упрям. И если что-то втемяшилось в эту зеленую башку, то проще мирозданию встать в какую угодно позу и удовлетворить злобного мерзавца. Потому что он все равно добьется своего.

Шептались, что отец решил сделать из парня гробовщика. Прекрасная, спокойная работа. До обеда снимаешь мерки и сколачиваешь гробы для клиентов. После обеда изготавливаешь надгробия. Строго с восьми до пяти и вечерами дома. Но отпрыск желал пиратствовать и отказался. Вышвырнул невесту в ближайшую лагуну и удрал на флотскую базу до того, как родня с сетями успела перекрыть все входы и выходы из дома. Затем встретил пулеметной очередью рассерженную процессию и ушел в море. Ходили слухи, что наставник кэпа был первым, кто перестал перечить зубастой морде с габаритами два на два метра. И именно благодаря этому ослиному упрямству молодой матрос быстро взобрался по служебной лестнице, замещая выбывших в боях и рейдах старших офицеров. Теперь же наша подлодка за счет его желания плавать никак не могла испустить дух. Видимо, морские боги не хотели заполучить злобного и вредного призрака, который будет дергать за бороду и требовать воскрешения.

— Где мой чай? — капитана “закусило”. Дождавшись, когда очередная волна боднет рубку и окатит пенной шапкой, шкипер сунул башку в дыру и потребовал законного: — Если эта беременная каракатица не напоит любимого босса хорошим, крепким чаем, то доктор лишится клизмы… Потому что я засуну ее целиком и полностью одному идиоту!