Страница 3 из 22
— За каким бесом ты это сделал, Гани? — прошипел огненный марсианин, с презрением вглядываясь в испуганное мохнатое лицо бывшего друга, чьи и так всегда большие болотные глаза сейчас еще сильнее округлились от испуга и нехватки кислорода в легких.
— Что… я сделал? — прохрипел Ганитис, тщетно пытаясь разжать руки Мейса или хотя бы пнуть его ногой. — Отвали от меня! Ты… сдурел?
Мейс со злостью встряхнул паренька и еще раз впечатал его в стену, выбивая из его груди болезненный стон.
— Зачем болтал обо мне Кергу? — рявкнул он в самое ухо, прижавшееся к голове. — Из-за тебя меня выгнали! Кто тебя дернул за язык?
— Мейсон, отпусти, — едва слышно просипел Ганитис, почти повиснув в его мертвой хватке. — Керг сам… спрашивал… о тебе. Благонадежен ли ты… Он знает, из какой… ты семьи.
— И поэтому ты решил просветить начальника, что я не такой, как все? Что я неправильный? — яростно воскликнул Мейс. — Слил ему то, о чем обещал молчать? Черт, Гани! Ты вообще понимаешь, что ты натворил???
Ганитис пару мгновений молчал, жадно хватая ртом воздух и с ужасом глядя на разъяренного товарища. А потом тихо пробормотал:
— Мне нужно было… повышение. А ты работаешь… лучше меня.
От произнесенных слов угрожающее рычание само сорвалось с губ, и Мейс, со всей дури швырнув Ганитиса на землю, со злостью ударил его ногой по подставленной спине.
— Мразь! — сплюнул он и решительно зашагал прочь.
Бежать вон из города. Брать с собой только теплые вещи и острые кухонные ножи. Мелкую послать в центр по распределению неполнолетних. И никому больше ничего не говорить. Никогда! А уж тем более то, что самого Мейса так волновало и пугало в последний год, — его противоестественная, необъяснимая, невозможная и постыдная физическая тяга к девичьим телам. Бракованный Мейс! Гребаная жизнь! Паршивые друзья!
Комментарий к Глава 1. Откровенность
* Я-азизи - моя дорогая, моя милая (араб.)
** - Гахва – традиционный йеменский напиток из заваренной сушеной кожуры от зерен кофе.
*** - Тавб – мужское одеяние в Йемене, похожее на халат или тунику до щиколотки, с длинным рукавом, носится с поясом.
*** - Джамбия – традиционное оружие мужчин в Йемене, кинжал с широким загнутым клинком, носится заложенным за кожаный пояс.
========== Глава 2. Призвание ==========
Никки сидела в полутемной гостиной на диване, подогнув под себя ноги, и сосредоточенно забивала в раскрытый на коленях ноут данные расходов в ресторане за месяц. Стрелка медленно, но верно продвигалась к часу ночи, и девушка все чаще потирала уставшие глаза, попивая давно остывший американо из своей любимой огромной кружки. Недавно опустившаяся на Чикаго ночная тишина заставляла ее терять нужный столбец с цифрами и ловить себя на очередной ошибке. Черт! Так не хотелось оставлять эту муторную работу на предстоящие выходные, да и Мейс задерживался из автомастерской. Все равно надо его дождаться.
Таблица была почти закончена, когда в прихожей щелкнули замки, и дверь распахнулась, впуская хозяина дома. Никки скептически глянула на часы и поджала губы. Половина второго! И так почти через день!
— Я уже собиралась идти спать, — с легким укором произнесла она, пройдя в полутемную прихожую, где горело лишь приглушенное обрамление большого зеркала. — Думала, ты вообще останешься ночевать на работе.
У двери нашелся Мейс, скинувший с себя легкую весеннюю куртку и неизменную арафатку, оставаясь в любимом черном тавбе. Он неторопливо стащил с ног кожаные ботинки и сунул мохнатые ступни в стоявшие у входа восточные шлепки. Несмотря на долгий и как всегда тяжелый день в мастерской Чарли, от марсианина веяло свежестью и чистой шерстью. Ну конечно, он никогда не забывал принять душ перед выходом с работы и щепетильно смывал с себя масло, бензин, грязь и любой химический запах, не позволяя себе появиться дома в непотребном виде. Но Никки понимала, что делал он это, в первую очередь, для себя. Ибо за все эти долгие месяцы их знакомства прекрасно знал, что девушка никогда не воротила нос от его перепачканного вида.
Тем не менее, на реплику Никки, в которой явно сквозил упрек, Мейс отреагировал вполне типично: смерил ее нечитаемым взглядом и молча удалился в ванную вымыть руки. Девушка устало вздохнула и последовала за ним, решив, что хоть когда-то нужно вывести его на диалог об этих его поздних возвращениях. Зная, что ломиться внутрь нет смысла, Никки осталась под дверью, прислонившись к стене и скрестив руки на груди. Никаких разборок не хотелось, просто достичь компромисса!
Мейс вышел из ванной и сразу заметил девушку. В его синих, сейчас таких уставших и темных глазах мелькнуло удивление, словно он не ожидал от нее подобной настойчивости. Он протянул к ней огненную руку и, ухватив за запястье, повел ее на кухню.
— Ужин есть? — коротко спросил он, по-свойски усаживаясь за широким обеденным столом на своем любимом месте у окна и задирая свободные рукава балахона.
— Есть, — вздохнула Никки, понимая, что за эту беседу еще придется побороться, и распахивая холодильник, чтобы достать заранее приготовленную порцию ризотто с грибами. — Ты опять не ел целый день? Мне не нравится, когда ты кушаешь так поздно.
Мейс вскинул на нее недоуменный взгляд под взметнувшимися асимметричными бровями и спокойно произнес:
— Я-азизи предлагает мне дождаться завтрака?
— Конечно, нет! — возразила Никки, ставя увесистую тарелку в микроволновку и попутно наливая ему стакан воды. — Я волнуюсь о твоем здоровье!
Мейс залпом осушил свой стакан и неосознанно провел рукой по жесткому загривку на макушке. Значит, опять беспокоят старые шрамы. Никки давно запомнила этот жест, который всегда сопровождался последующим днем мигрени, наваливающейся на марсианина из-за грубо выдранных в прошлом антенн. Еще и пришел черти когда! Хорошо, что завтра выходной у них обоих.
— Если так, — Мейс откинулся на спинку стула, — накорми меня и уволь от лишней болтовни.
— Мейсон! — не сдавалась Никки, ставя перед ним дымящуюся тарелку с аппетитно пахнущей едой и протягивая вилку. — Я серьезно!
Огненный марсианин недобро прищурился, но все же промолчал, едва заметно дернув кончиком носа, и принялся уплетать свой поздний ужин. Лишь спустя пару минут, которые Никки провела, выжидательно стоя у столешницы и скрестив руки, Мейс кивнул на место рядом с собой. Ага, значит, все же уступил.
Девушка присела на соседний стул и на мгновение засмотрелась его сильными руками, так по-домашнему выглядывавшими из рукавов тавба. Она достаточно быстро приняла его невероятную внешность и все те особенности жизни с ним, которых приходилось придерживаться, чтобы не раскрыть его нечеловеческое происхождение перед обычными людьми. Да и взрывной характер ее не сильно пугал. Она и сама вполне могла, когда надо, устроить эмоциональный ураган или капитальный разнос, которые, впрочем, всегда заканчивались его довольными усмешками и парой приятно проведенных часов везде, где можно было уединиться. Ну, или хотя бы остаться незамеченными. А вот логику его инопланетного мышления ей было все еще не постичь.
— Я тебя слушаю, — произнес, наконец, Мейс, подчищая тарелку до последней рисинки.
— Я беспокоюсь о том, что ты так допоздна задерживаешься в автомастерской, — выдала Никки основную мысль. — И совсем не отдыхаешь. Когда ты последний раз спал хотя бы восемь положенных часов? До тебя Чарли справлялась совершенно одна, а теперь вы вдвоем еле закрываетесь к полуночи. Только не говори мне, что дело в деньгах. Мы оба знаем, что нам их вполне хватило бы, даже если бы ты вовсе не работал.
Мейс, запустив руку в стоящую на столе пиалу с темным изюмом, взял себе пригоршню и, явно потешаясь, вновь откинулся на спинку стула. Его синие глаза с откровенным любопытством пробежались по слегка возмущенной Никки и перехватили ее сосредоточенный взгляд. Судя по той хитринке, что заставила его слегка прищуриться, он кайфовал. И опять не хотел слышать сути!