Место под солнцем

Никки напряженно вздохнула и присоединилась к нему, раскладывая гарнир и все еще не зная, с чего начать. Но крепкая терракотовая рука привычно перехватила ее запястье над столом, заставляя остановиться и поднять на него глаза. В его синих радужках плескалась легкая настороженность, озабоченность и… приободрение? Где-то в самых уголках глаз оно собралось едва заметными теплыми огоньками, которые позволили Никки медленно выдохнуть и постараться расслабиться.

— Я вчера поговорила с родителями, — собравшись с духом, начала она, безвольно опуская руки, которые Мейс предусмотрительно зажал в своих, чтобы она снова не схватилась за какую-нибудь тарелку или нож. — И с Тимом. И это был не первый разговор. И я… Мейсон, ты же помнишь тот вопрос, который я тебе задавала в самом начале нашего знакомства?

И она с замиранием сердца впилась взглядом в его пока лишь слегка удивленное лицо, готовая увидеть на нем что угодно: непонимание, пренебрежение, отторжение, усмешку или даже гнев. Хотя, скорее всего, она себя накручивает, и подобной реакции быть просто не может. И правда: Мейс совершенно спокойно сощурился, явно вспоминая и пытаясь понять, что именно она имела в виду, и, наконец, утвердительно кивнул.

— Да, я и не забывал его. Но, кажется, ответ я тебе дал тогда же. Что изменилось?

— То, что в тот день я не смогла дать тебе свой ответ, — вздохнула Никки и обессиленно опустила плечи, собираясь озвучить все до конца. — Но теперь он готов.

Она на мгновение замолчала, пытаясь сообразить, с чего начать, как проще объяснить, и что рассказывать, а что уже будет лишним. Но Мейс чуть сильнее сжал ее ладони и настойчиво произнес:

— Просто говори.

— Ну, в общем… Я рассказала все Тиму. О нас, о тебе. Мама, конечно, уже проболталась ему, что я «дружу» с шейхом, так что мне пришлось поддержать эту легенду и кое-как подготовить его к твоим… внешним особенностям. И если ты все еще хочешь… То мы можем… Как-нибудь пригласить его в Чикаго на пару дней. Или лучше сперва навестить его в Спрингфилде. Или вместе поесть гамбургеров на берегу Мичигана. Я не знаю… Но только если ты все еще не против!

И Никки, окончательно потерявшись в своих мыслях, умолкла, вопросительно глядя на Мейса.

Он же слегка закатил синие глаза и покачал головой, шумно выдыхая и выпуская ее ладони из своих, чтобы взяться за приборы и начать уже свой ужин. Никки в волнении продолжала ждать его ответа, с тревогой глядя на то, как он беспечно отправляет в рот кусок рыбы.

— Вероника, — он, кажется, впервые назвал ее полным именем, отчего она вся подобралась на стуле и затаила дыхание, ожидая дурных вестей, — мы вроде определились, что ты мне жена. А до сих пор ведешь себя, как на первом свидании. Я сказал тебе «да» в самом начале. И сейчас тоже скажу «да».

— Я просто не знала, как все это… — начала было Никки, стараясь объяснить свое волнение, но Мейс на нее бесцеремонно шикнул.

— Знаю, — кивнул он. — Тебе было непросто. Я никогда не торопил и не вмешивался. Это должно было быть твое решение. Но переспрашивать меня не было нужды. Я своего мнения не менял.

Медленно смысл произнесенных слов достигал ее сознания, и Никки невольно облокотилась о стол, ища опоры и уверенности в том, что она не ослышалась. Мейс тихо усмехнулся и внезапно притянул ее к себе за плечи, заставляя придвинуться ближе вместе со стулом. Девушка неуверенно прижалась к его теплому и расслабленному телу и тихо спросила:

— Ты точно уверен, что тебе все это нужно? Ты же понимаешь, что отступить потом уже не получится? Точнее, получится, но лучше тогда вообще ничего не затевать.

Никки хотела еще что-то прибавить, но внезапно перед ее губами оказалась вилка с аппетитным кусочком рыбы, которую Мейс настойчиво заставил ее взять в рот.

— Я-азизи, ешь и не мели больше чепуху. Отступать мне некуда. Позади меня та жизнь, от которой я долгие годы хотел избавиться. И мне это удалось. Только я думал, что найду облегчение в смерти. Но выжил. И оказался здесь. Вот в этом всём, чего я вообще не заслужил. И тебя тоже не заслужил. Но ты и твой мир — это единственное, ради чего стоит еще раз попробовать. Куда же мне отступать, если это место под солнцем подарила мне ты? Да, я убийца, я предатель, я тот, чья жизнь не стоит ни черта. И да, у меня скверный характер. Но я умею быть благодарным. Так что кушай, я-азизи, твоя рыба удалась сегодня отменно. И расскажи мне лучше, какие гамбургеры любит Тим. А то мне предстоит понравиться еще и ему… Я-азизи! Прекрати щипаться! Разве я тебе не нравлюсь?..

***

Чикаго, округ Иллинойс, Соединенные Штаты Америки, пять месяцев назад

Горячая вода мощными струями стекала по перепачканному после непростого трудового дня телу и уносила в сток пот, бензин, масло и черти что еще, чем пропиталась его шерсть несмотря на старенький тавб и рабочие перчатки. Давненько он не наслаждался каждый день исправным и всегда теплым душем. Наверное, с тех пор, как покинул Куноа, будучи еще юнцом. А в этом земном мегаполисе Чикаго всего оказалось в достатке. Каморка при автомастерской Чарли вполне подходила для того, чтобы спать и готовить себе еду на электрической плитке. Работа его ничуть не пугала — руки и мозги потихоньку вспоминали давно подзабытые навыки, которые будили в нем на сей раз не темные воспоминания, а лишь желание молча и упорно трудиться. Друзья командирчика все еще косились на него, но не задирали. И на том спасибо. А большего и не надо.

Мейс выключил воду и несколько мгновений слушал, как она тонкими ручейками стекает с него и капает тяжелыми каплями со сбившихся прядей загривка и кончика хвоста. Пожалуй, тут было надежнее, чем в Йемене. Хоть Чикаго и походил на какой-то адский термитник, копошащийся с утра до глубокой ночи. Впрочем, этот город его мало интересовал, и он бы вряд ли удалялся от мастерской дальше, чем до ближайшего супермаркета. Если бы не Никки.

Необычная, слишком необычная девушка. Которую за этот месяц на Земле так сложно оказалось предугадать и от которой так сложно было отказаться. Но еще труднее не хмуриться и не задаваться назойливым вопросом: неужели это не глюк? Какого беса она видела в нем совсем не того Мейса, которого он сам давно хотел уничтожить? И неужели именно этим вечером согласилась и искренне желала остаться с ним наедине после нескольких, совершенно непредсказуемых встреч? Нет, это или какая-то усмешка его паршивой судьбы, или он спятил. Потому что он, черт подери, совсем не хотел все это заканчивать!

Тому, что Никки приехала в мастерскую Чарли через неделю после идиотской сцены с его хвостом, Мейс не удивился. Скорее ожидал чего-то подобного, четко разглядев тогда в ее распахнутых карих глазах живой огонек и неподдельный интерес. Видимо, действительно не испугалась и настойчиво заявилась именно сюда менять еще совершенно не потемневшее масло. Он был уверен, что она спокойно проездила бы на нем несколько месяцев. Поэтому молча выполнил свою работу и, принимая оплату из ее замешкавшихся рук, пока она тщетно пыталась рассмотреть его инопланетное лицо в тщательно намотанной арафатке, выжидательно усмехнулся и прямо спросил:

— Фатаатун* подвезти?

Никки понадобилось целое мгновение, чтобы любопытство сменилось на ее лице осознанием услышанного, и она внезапно задорно рассмеялась, неловко заправив за ухо прядь темных волос.

— Спасибо, но я не доверяю руль моего малыша тем, о ком совсем ничего не знаю! Сперва поболтаем. Как-нибудь.

Мейс прекрасно понял ее ответ и молча проводил взглядом удаляющийся джип. Поболтать. О чем она вообще собралась с ним болтать? Да и само это слово уже удручало огненного марсианина, совсем не привыкшего к беспечной дружеской трескотне с кем бы то ни было. Он вновь погрузился в вереницу рабочих будней, сочтя, что инцидент исчерпан, однако уже через несколько дней, когда ближе к вечеру пришлось лезть под кузов потрепанного спорткара, Чарли окликнула его и с едва заметным смешком попросила выбраться и принять клиентку.

И это снова была та самая Никки. Улыбчивая, закутанная в теплую куртку и смотрящая на него так, словно он был последним автомехаником этой галактики. Что ж на этот раз она придумала, чтобы удовлетворить свой интерес?